— Странно, а разве не как к ребенку ты всегда ко мне относился? Или ты жонглируешь понятиями «взрослый» и «ребенок» в зависимости от того как удобно в данный момент?
— Лона. — Марк сжал губы и тяжело пропустил сквозь них выдох. Побуравил ее взглядом какое-то время, после чего предложил совершенно другим тоном, протягивая руку с выставленным мизинцем: — Давай мириться, а?
Илона не была бы собой, если бы не сдалась.
— Давай. — Прошептала жалобно, цепляясь своим пальчиком в ответном жесте, а уже через секунду была впечатана в его грудь.
— А ты оказывается крепкий орешек, Малая. — Сказал, чмокнув куда-то в макушку.
— Мне далеко до брата. — Пробубнила Ила, улыбаясь и обнимая в ответ.
— Потанцуешь со мной?
— Если пообещаешь не наступать мне на ноги.
— Я один-единственный раз! — возмутился он.
— Да-да, и это было давно. — Подсказала она, нарочно издеваясь. — Идем. Удивишь меня своей грациозностью.
Глава 8
Ила подошла к Саше чуть позже, когда устала бегать от Вадима и не в меру назойливого Сергея. Престарелый ловелас начал раздражать. Да и не за тем она приехала, как бы кощунственно это не звучало по отношению к свадьбе родного человека.
— Привет. — Улыбнулась новоиспеченной невестке. — Поздравляю. И извини за сцену в больнице, пожалуйста. Накрыло меня… сама не знаю. Все сразу как-то…
— Ничего страшного. Я понимаю. Да и Марк не прав. Пусть теперь расхлебывает. Ты только долго его не мучай, хорошо? — хитро улыбнулась та в ответ.
— А мы уже помирились.
— Супер. Это самый лучший подарок за сегодняшний день. Ты как вообще? — спросила Александра, внимательно вглядываясь.
— Нормально. Держусь.
— Вадима реально колбасит. Посмотри.
Илона повернулась в сторону и увидела троих сразу: брата, Разумовского и Кирилла. Они стояли чуть в стороне от остальных.
— Ого!
— Как у вас с ним?
— Сама не знаю. Думала, что все наладилось, а теперь оказывается, что он в понедельник уезжает.
— Лон, учти — ты только вышла на тропу войны. Быстро ничего не исправить. Универсального рецепта, который ты от меня подсознательно ждешь — нет. Учись ходить по краю. И никогда не выпрашивай любовь.
— Мне тяжело, Саш. Силы на исходе…
— Э! Э! Э! Какое «на исходе»?! Все только начинается. Иди на йогу, чисти дзэн или ауру — не знаю. Черпай из космоса или вымаливай у вселенной. И запомни: как только ты вернешься в старую колею — можешь тут же ставить на всем крест. Вадим по ходу не из тех мужчин, которые мечтают о покое. Видишь, как забегал. А значит не все потеряно.
— Я не смогу вести борьбу всю жизнь.
— А этого и не понадобится. Достаточно лишь поддерживать в мужчине понимание того, что на нем одном не сошелся клином белый свет. Реши для себя: нужен он тебе или нет?
— Уже не знаю…
— Так. Мужчины расходятся, а потому времени в обрез. Не знаешь? А это очень легко проверить. Хочешь фокус? Дай мне минут десять-пятнадцать. — И с этими словами Саша отошла куда-то в сторону, оставив Лону в полном недоумении.
О чем она говорила, стало ясно очень быстро. Илона сполна ощутила дикие уколы ревности, как только увидела Вадика танцующего со свидетельницей. Подружка у невестки была… как бы так сказать… очень привлекательной. На ее волнующее декольте засматривались все присутствующие особи мужского пола. Куда там Илке со своим вторым размером тягаться! Какая же предсказуемость — зубы сводит!
Если бы не понимание того, что Неля, а именно так звали красотку, пригласила Разумовского по просьбе Саши, дорого бы обошлись ей все эти масляные улыбочки!
Рядом нарисовался Кирилл.
— Брат, значит, да?
— Ну, он так утверждал все годы, что я его знаю.
Мужчина сощурился, а потом выдал, перейдя вдруг на «ты»:
— Хочешь избавиться от гиперопеки своих… братьев? — не дождавшись ответа, продолжил: — Я могу тебе помочь в обмен на небольшую услугу. — Кирилл достал из внутреннего кармана металлическую плоскую коробочку и вынул визитку. — Позвони мне, если надумаешь. Сейчас у тебя очень благоприятный момент. Марк будет занят молодой беременной женой, а Вадима… при большом желании можно подвинуть.
Лона взяла холодными пальцами маленький картонный прямоугольник и в тот же момент осознала, почему ей было дискомфортно рядом с этим человеком. Есть люди, в обществе которых вы чувствуете себя весело и легко, есть те, с кем вас пробивает пофилософствовать о жизни в целом, есть такие, которые вызывают уныние, а есть Кирилл Дубов со взглядом убийцы. С таким идти на сделки — это подписать себе приговор сразу же, без промедления.
— Спасибо, но я стараюсь не делать долгов. — Голос у Илы стал чужим.
— Мы можем просто встретиться и приятно провести время. — Улыбнулся в ответ ее новый знакомый.
— Где-нибудь в сауне, например? — о, господи! Она это сейчас вслух сказала?!
Дубов, судя по всему, подавился собственным вдохом, потому как кашлянул в кулак и тут же развеселился:
— Ну, это по желанию. — Опять откашлялся. В глазах появилось изумление. — Дальше банального ужина в ресторане я в своих мыслях пока не продвигался. Наверное, зря?
Ила стояла ни живая, ни мертвая после собственных слов. И как ее угораздило?!
— Знаешь, мне даже жаль, что вынужден уже идти. Улетаю на три дня. Ты очень… интересная девушка, Илона.
Не успел за ним и след простыть, как рядом появился Марк.
— Лон, не мое дело, но предупреждаю — держись подальше от этого человека. — Заявил сразу же, без каких либо прелюдий и вынул визитку из руки.
— Ух ты, как интересно. — Она тут же забрала ее, но спрятать не успела. Вадим подошел сзади и выдернул злосчастную визитку, сминая ладонью. Ила вздрогнула, разворачиваясь. Ой. Это у него сосудик в глазу лопнул, или освещение так падает?
— Интересно не это, Малая. Интересно то, что ты вздумала играть с огнем…
— А кто такой этот Кирилл? — не обращая внимания на Разумовского, спросила Лона у брата.
Марк почему-то замер внимательно глядя, потом закусил губы, сдерживая изумленную усмешку и сделав шаг вперед, оказался между ней и Вадиком.
— Тихо, тихо. Вадь, успокойся. Люди кругом. — Чуть повернувшись назад, посоветовал сестре: — Лон иди… нос припудри. Быстро.
— Малая, я тебя еще пару часов назад предупредил. Плохо расслышала? Ты допрыгалась, понимаешь? — шипел Вадим, пытаясь обойти брата.
— Может тебе корвалолу накапать? — не смогла удержаться Ила, тем не менее, отступая назад.
— Я тебе сейчас так накапаю, неделю сесть не сможешь!
