Вдавив педаль газа, я рванул с места, и Элли дернулась вперед, все еще пристегивая ремень безопасности.
— Тони! – озадаченно вскрикнула она. – Что случилось? Прошу, успокойся.
— Прости, — процедил сквозь зубы, сбавляя набранные в считанные минуты обороты и включая музыку на любимой радиоволне. Я не хотел говорить, объяснять что-то или, тем более, видеть сочувствие в свой адрес. Бешенство разрывало меня изнутри, а злость текла по венам, распаляя и мечтая найти выход.
К ферме мы приехали быстро, минут за сорок. Но даже этого времени мне не хватило, чтобы прийти в себя.
— Пойду поработаю. Пикап кто-нибудь отгонит попозже, — бросил я Элли, покидая машину. Она выбежала следом, осторожно прикрыв дверь и догоняя меня.
— Тони, Хлоя уснула, — схватив меня за руку, заговорила няня. — Ты не мог бы помочь мне? Я отнесу ее в комнату, но нужно еще выгрузить коляску и сумки, которые мы брали с собой…
Я почувствовал себя сволочью. В самом деле, почему сам не предложил помощь? Совсем озверел после встречи с драгоценной сестрой.
— Сейчас все сделаю. И сумки принесу, — проговорил виновато. – Помочь тебе с малышкой?
— Нет-нет, – она, казалось, и сама стремилась поскорее меня отпустить. И это задело еще сильнее. Она ведь прекрасно понимала, что я переношу на нее свое плохое настроение, рычу и скриплю зубами.
М-да, Тони… Если так дальше пойдет, то от тебя даже мексиканцы сбегут.
Я придержал дверь, проводил взглядом Элли, бережно прижимающую к себе уснувшую Хлою, и, взяв пакеты с памперсами, смесями, бутылочками и Бог знает, чем еще, пошел в дом. В моих планах было только одно: извиниться перед Элли, объяснить ей причины своего поведения и уйти, чтобы выместить накопившуюся в душе злость на чем-то неодушевленном. Скажем, наколоть дров.
Чуть задержавшись на кухне, заглянул в кастрюли и убедился, что ребята уже обедали. Диего заботливо оставил наши с Элли порции в холодильнике и уехал в поле, о чем написал записку. Быстро скинув пакет с едой, поднялся наверх, чтобы отдать няне вещи и переговорить.
В детской я ее не застал, поэтому отправился в ее комнату. Как мальчишка нерешительно потоптался на пороге, а потом тихо постучал, с замиранием сердца выжидая, пока не услышал удивленное мягкое: «Войдите». Клянусь, был готов сбежать, чтобы придумать, о чем говорить дальше. Черт знает что, но как только я оставался с Элли наедине, мозги – всегда работавшие идеально – отказывали, начиная жутко сбоить.
— Тони? – она замерла у зеркала: рука, запутавшаяся в волосах, приоткрытые губы, огромные бездонные глаза… Волосы, уже наполовину распущенные, локонами спадают на оголенные плечи и размеренно вздымающуюся грудь. О чем я хотел говорить???
— Вещи, — я показал пакет Хлои, напоминая таким образом и себе причину появления в комнате.
— О, спасибо, надо было оставить внизу, я забрала бы позже.
Она улыбнулась вскользь, не по-настоящему. Так, что я понял, – девушка обижена.
— Элли, — я отбросил пакет на кресло, аккуратно закрыл дверь, чтобы замок не сильно звякнул и, обернувшись, пошел к няне. – Мне хотелось бы кое-что прояснить.
Она распрямилась, откинув движением головы упавшие вперед локоны, и холодно спросила:
— Хочешь напомнить мне, что я просто няня в этом доме?
Настала моя очередь удивляться.
— Мне жаль, если ты так решила, — сообщил ей, останавливаясь на расстоянии пары ладоней. — Но, я понимаю, что послужило причиной. И хочу, чтобы ты тоже поняла.
При воспоминании о Марии и ее словах, снова свело скулы.
— Моя сестра отказалась подписывать документы об отказе на Хлою, пока не выйдет замуж. Это гарантирует ей безопасность.
— Какую безопасность? – не поняла девушка.
— От меня, — я горько усмехнулся. – Она боится, что я расскажу ее жениху с большим кошельком ее маленькую тайну. Но, сразу после свадьбы, Мария откажется от Хлои и улетит как можно дальше. Для нее это не проблема.
Элли взяла меня за руку и слегка сжала ладонь.
— Мне жаль, Тони. Но ты не сможешь ничего изменить, как бы ни злился. Она такая, какая есть.
— Знаю…
Я оторвал взгляд от окна и взглянул на красавицу перед собой. Она стояла так близко, пахла так соблазнительно и смотрела на меня… так… что я с ума сходил. А стоило Элли прерывисто вздохнуть, глядя на мои губы, как позабыл даже о том, что обсуждали секунду назад. Притяжение между нами было слишком очевидным, чтобы игнорировать его, а Элли слишком потрясающей, чтобы не сделать этот последний шаг, преодолев преступный фут, разделявший нас.
Она оказалась в моих объятиях раньше, чем успела что-либо сказать. И тут же я накрыл ее губы своими, жадно проникая языком в податливый рот, в то время как руки уже поднимали края платья, стремясь смять округлые груди с твердыми возбужденными вершинками.
Элли застонала, обняла меня, приникла всем телом, откидывая голову назад, позволяя целовать ее шею, ключицу… и ниже… Мы добрались до кровати не сразу, сначала снесли что-то на прикроватной тумбочке, едва не опрокинув стул… А добравшись до горизонтальной поверхности, совсем обезумели. Ее кожа горела под моими пальцами, а губы, то и дело, шептали мое имя. И я слышал ее зов всем сердцем, проникая все глубже и растворяясь в страсти, охватившей нас обоих с головой…
Моя прекрасная няня выгибалась навстречу, тянула меня к себе, металась на простынях и заводила меня так, словно других женщин не было вовсе. Оргазм настиг нас обоих одновременно, а после, какое-то время, мы просто лежали, тесно прижавшись друг к другу и слушая шумный разговор приходящих в себя сердец. Обнимая Элли и ласково поглаживая ее предплечье, я думал о том, что в жизни ничто не бывает случайным, и ее появление в моем доме – это то, чего я так долго ждал. Главное теперь было, не испортить все своими поганым нравом.
Глава 16
/Элеонора Ридли/
Пробуждение было сладким. Раннее утро, солнечные лучи через занавески падают на лицо, щекоча ресницы, а руки уже проснувшегося мужчины скользят по бедрам. Я выгибаюсь и возвращаю ласку, изучая сильное тело поцелуями. Тони чувствительный… меня завораживает то, как он отзывается, та власть, что я ощущаю от того, как он вздрагивает от любого моего прикосновения.
Страстный, голодный поцелуй, и он порывисто прикусывает мою нижнюю губу, запускает пальцы в волосы на затылке, фиксируя голову и покрывая поцелуями шею, ключицы, и спускается к груди.
Тони разный…
Вчера была буря, ураган, во время которого безвозвратно улетела моя крыша, а сегодня солнечный ветер, неторопливо ласкающий мою кожу, согревающий ее дыханием в поисках волшебных местечек, прикосновение, к которым меня выгибает на кровати.
Раньше я всегда думала, что в положении “женщина сверху”, процесс контролирует именно она. Но с этим человеком все было иначе, совсем иначе. Он доводил меня до исступления даже без проникновения и тихо смеялся, окончательно сводя с ума этим звуком. Здесь, в постели, лаская меня самым развратным образом, он смеялся совершенно иначе, чем я знала до этого.
