И это при том, что мне Рагар не очень-то интересен!
– С чего ты взяла, что меня это волнует? – ух ты, а я, невзирая на алхимию, и приврать могу?
Собеседница фыркнула, посмотрел снисходительно.
– Там, на балу, Фрэлия не только его взгляды видела, но и твои. Ты влюблена в его высочество по уши!
Я очень хотела сказать, что это неправда, но язык не подчинился.
– Впрочем, не важно, – махнула рукой Элис. – Хотя я удивлена, что ты на него запала. Ведь ты – моя копия, а я бы не стала симпатизировать такой твари. Именно из-за таких как Рагар, в обществе творится всё самое плохое. Такие как он и делают из нас бесправных молчаливых овец.
Ничего не знаю. Лично я, как продукт своего мира, всем сердцем за равноправие. Но, глядя на эту «близняшку» – некоторым овцам действительно лучше молчать!
Все люди разные и феминистки, как понимаю, тоже.
Но вот что ещё любопытно…
– Ты считаешь, будто Рагар в меня влюблён. А не боишься? Ведь если это так, он обязательно заметит подмену.
Собеседница отрицательно качнула головой.
– Не успеет. До испытания всего несколько часов, а потом ему будет не до симпатий. Кстати, ты уверена, что он бы простил тебе выходку с Источником? Лично я, зная нрав его высочества, нет.
В сердце снова кольнуло. Перспектива потерять любовь, которой у меня и не было, показалась страшнее всех рассуждений «близняшки» вместе взятых.
Элис тем временем отодвинулась и, снова выглянув из-за камня, объявила:
– Ну всё. Пора. Где моя койка можешь не объяснять, найду её по магической метке на вещах.
Объяснять? Вообще-то я собиралась нарисовать подробную схему и выдать не менее подробные инструкции.
Ну а если без иронии, меня бесила собственная скованность. Эта мерзкая неспособность даже подножку гадине поставить. Вот как так? Какой-то невзрачный порошок, и я действительно стала никем.
Второй напрягающий момент – отсутствие Янтарчика. Но тут я не столько злилась, сколько беспокоилась, что если с моим другом тоже что-то произошло?
Зачем я пошла на эту встречу, не дождавшись его!
– Всё, – повторила Элис, и по коже побежали неприятные мурашки. – Ты опасный свидетель, Алиса. Таких как ты обычно убивают, но я дам тебе шанс. Вернёшься в стазис на какое-то время.
Я вздрогнула.
– На какое-то?
– Три недели. Будешь ждать меня здесь три недели, и если я не вернусь, не разбужу, можешь умирать, я разрешаю.
Я нахмурилась, не понимая формулировку, а потом догадалась:
– Ты сейчас обращаешься не ко мне, а к моему телу?
– И к нему тоже, – кивнула… нет, она не борец за права. Реальная маньячка! – Подчиняющий порошок, – Элис щёлкнула пальцами. – Ты, Алиса, войдёшь в стазис без лишних воздействий, сама, по моему приказу. Проснёшься тоже. Если через три недели не разбужу…
– Ты ненормальная! – не выдержала я.
– Возможно, – Элис кивнула и продолжила: – Убить было бы правильнее, но я должна учитывать риски. Если что-то пойдёт не так, если общество не захочет признать мой смелый поступок, то понадобится тот, кто ответит перед законом. В конце концов, это не я обманывала милорда Рагара целый месяц. Я находилась в поместье семейства Озинис, у меня есть свидетели, и технически я не виновна. Суд обязательно это учтёт.
У меня аж рот приоткрылся.
Что? То есть одной подставы ей мало? Она готовит следующую?
– Всё, хватит, – в третий раз повторила Элис. Девица кивнула на углубление в основании камня, на этакую узкую неприятного вида яму. – Ложись. – Пауза, и она продолжила с какой-то особой интонацией: – Ложись. Ты полностью послушна моей воле, и я приказываю тебе погрузиться безвременье. Спи! Если я не вернусь, умри и истлей.
Последний рывок. Что-то внутри заворочалось, яростно сопротивляясь, но алхимия оказалась сильнее. Я покорно легла, уместившись в углублении, и начала проваливаться во мрак. Последнее что увидела – взлетающие под действием магии камни.
Из самозванки и копии я превратилась в надёжно спрятанный, заваленный камнями, почти труп.
Рагар
Я смотрел на Янтарного духа, и кулаки опасно сжимались. А тот продолжал изображать невинность и утверждать, кивая на предъявленную чешуйку:
– Это не моё. Клянусь!
Угу, клянётся он, как же. Я остался непоколебим, и через несколько минут молчаливой борьбы диверсант сдался.
– Ладно, – сказал дух со вздохом. Улика тут же растаяла, вернувшись к хозяину. – Ну, допустим я действительно вмешался в процесс и немного сбил настройки твоей машины.
– Немного? – возмутился я.
Вспомнил, как дважды разбирал систему до последней детали, каких усилий это стоило, и что едва не прибил ассистентов. Двух невиновных парней!
– Зачем? – спросил я.
Янтарный монстр – а иначе и не назовёшь, – потупился. Он по-прежнему сидел на вершине мерцающей гранями каменной глыбы, стараясь уберечь эту глыбу от меня.
– Из любопытства, – сказал дух. – Проверял кое-какие предположения.
– Какие? – рыкнул я жёстко.
Миниатюрный дракон махнул лапой, призывая не спрашивать, и вообще забыть. Мои губы дрогнули в новой нехорошей улыбке, желание убивать расправило крылья…
– Да что ты такой въедливый! – воскликнул Янтарный возмущённо.
Как по мне, претензии были очевидны, но я повторил:
– Ты вмешался в мои дела, и я требую объяснений. Зачем ты устроил искажение портала? И что это были за миры? Что за медведи, женщины с вёдрами, повозки без лошадей и башни?
– Я сам не очень-то понимаю, – вздохнуло это подобие дракона.
Однозначно врал!
Пришлось опять призвать молнию, и Янтарный дух аж подпрыгнул:
– Эй, хватит! Мы же союзники! Я тебе не враг!
– Да-а-а?
У духов своя логика, этика и взгляд на события тоже отдельный, не всегда понятный человеку или воплощённому дракону. Но всему есть пределы. Здесь и сейчас хранитель точно перегибал.
Тем не менее, я заставил себя успокоиться, сказал почти мирно:
– Давай-ка напомню с чего всё началось?
Ответом стала кислая морда, но я всё равно продолжил:
– Десять лет назад, когда я только заступил на пост директора Высшей Военной школы, ты пытался от меня избавиться. Я, видите ли, случайно покусился на твои драгоценные пещеры. Но как только ты объяснил, что это твоё, личное, я тут же про пещеры забыл, и больше не прикасался. Даже не искал их больше! Так?
– Так, – нехотя буркнул дух.
