– Увы, – Рагар развёл руками.
– Если мы говорим о войне, то в бой идут не в первые минуты знакомства, – не испугалась я. – Поэтому выгонять меня до того, как мы познакомимся, неразумно. Это вкусовщина. Предвзятое отношение.
В казарме стало очень тихо. Бровь Рагара приподнялась, на лице замершего в отдалении «завхоза» появилось заинтересованное выражение.
Кажется, я сейчас субординацию нарушила – ведь спорить с командиром, наверное, нельзя?
– Кхм, – брюнет посмурнел. – Ну, допустим.
Я сглотнула и решила идти до конца:
– И потом, неужели на войне не бывает индивидуальной работы? Диверсанты, подрывники, снайперы?
Рагар поднял руку, призывая к молчанию, и уставился таким взглядом, что захотелось сбежать. В общем, инициативу и споры тут действительно не любят.
Я приготовилась к худшему, но командир (кстати, других командиров в казарме по-прежнему не наблюдалось) оказался человеком отходчивым. Поубивав взглядом, он коварно улыбнулся и сказал:
– Хорошо, малёк. Оставайся до вечера. Выгоню после того, как с голоду умрёшь.
– Спасибо, – вежливо откликнулась я.
Несколько секунд общего внимания, и обо мне забыли.
– Так, – чуть повысив голос, сказал Рагар. – Дверь там. Солнце уже высоко.
Парни закивали и, сбившись плотнее, принялись обсуждать предстоящее мероприятие. Я же развернулась и в третий раз отправилась к выделенной мне кровати – хотелось заглянуть в баул и понять, что там есть.
Короткая ревизия выдала несколько комплектов нижнего белья, пару отрезов ткани, предназначенных для перематывания груди, запасную одежду и целую стопку книг, названия которых мне ничего не сказали.
Ещё нашлась смена обуви – такие же сапоги, как были на мне, – моток туалетной бумаги, и большой, опасного вида нож. Последнему я обрадовалась как родному и, пристегнув к поясу, отправилась посмотреть что там снаружи.
Кстати, а где тут можно достать бутылку воды?
Стоило выйти из казармы, и рот мой изумлённо приоткрылся. Просто там, впереди было море – лазурное, спокойное и невероятно красивое. Ожившая мечта.
Сначала я заметила именно его, и уже потом обратила внимание на скалы и отделявший от моря обрыв. Да, пляжем с шезлонгами тут и не пахло.
Казарма представляла собою длинное деревянное строение в два этажа и стояла на вершине скалы. Справа виделись те же скалы и далёкий, выросший на камнях лес, а слева… Угу, опять скала, но значительно выше нашей. На ней возвышался самый настоящий замок с крепостной стеной и шпилями. Как-то сразу стало ясно, что этот замок и есть Высшая Военная школа, а нас, потенциальных первокурсников, принимают, что называется, в предбаннике.
Что ж, тоже вариант.
От высоты закружилась голова, сердце пугливо сжалось. Несколько минут я просто дышала, стараясь совладать с эмоциями, а потом огляделась ещё раз.
Эпичности пейзаж не утратил, но при более трезвом рассмотрении всё оказалось не так уж страшно. Я увидела несколько троп, одна из которых вела к лесу, заодно заметила, что кроме мхов и кустарника на скалах растут невысокие деревья.
Погода была тёплой, над головой светило солнце. Здесь, как и дома, стояло позднее лето, а с точки зрения добывания пищи лето – это хорошо.
Я даже плечи расправила! Воодушевилась! И с трудом удержалась на ногах после тычка в плечо:
– Эй, Харринтер, чего встал? – бахнули над ухом.
И уже другой голос:
– Загораживаешь проход.
Я отпрянула и развернулась, чтобы увидеть команду молодых и мускулистых.
Первая группа. Они притормозили, чтобы взглянуть сначала на меня, потом на пейзаж, и слаженно потрусить по тропинке, уводящей в лес.
За первой из казармы выскочила вторая, за нею третья, и так далее. Последним в проёме показался провожающий своих птенцов Рагар, и я с неудовольствием отменила, что командир будет помассивнее остальных.
Выше, сильнее, наглее и опытней. Что, впрочем, логично, ведь он главный.
– Ну чего встал? – заметив меня, хмыкнул Рагар.
– Размышляю, как завалить кабана, – призналась я нехотя.
Оскалился.
– Размышляешь? Вообще-то в армии это не приветствуется, но я иногда разрешаю.
Очень мило.
– Кыш отсюда! – гаркнул командир, и я подпрыгнула.
Через миг уже мчалась по той же тропинке, по которой ушли остальные семьдесят девять парней.
И чем дольше шла, тем чаще думалось о том, что соваться в лес, где бродит толпа головорезов совершенно не хочется. А ведь кроме кадетов там дикие звери! Мне ведь не почудилось, что Рагар упоминал львов?
Волна пугливых мурашек превратилась в цунами паники, и я остановилась. Нет, в лес не сунусь. Ни за что!
Окинув взглядом пространство, я сошла с тропинки и двинулась вдоль выпирающего куска скальной породы. Как там звучало задание? Добыть себе ужин? И слова «охота», кстати, не было, следовательно еду можно и выпросить, и даже украсть!
Только деревень поблизости не наблюдалось, а до замка, где точно есть склады с провизией, не добраться. Но может при повторном, более тщательном осмотре, такой склад найдётся и в нашей казарме, а?
Осенённая этой мыслью я притормозила, но возвращаться было как-то рано. Я решила оставить вариант с обыском на крайний случай. Пока же можно обследовать местность и поискать… ну, не знаю, может каких-нибудь сусликов? Правда не уверена, что рука поднимется этих сусликов убить.
Я шла и смотрела, смотрела и шла, а когда наткнулась на жирную змею, которая грелась на солнце, взвизгнула так, что даже зелье не сработало.
Визг ушёл в ультразвук, пронёсся по ущельям и был подхвачен эхом. Получилось до того громко, что змея заворочалась и поползла прочь.
Ну а я резко сменила траекторию и поспешила дальше. Сердце стучало бешено, а девственная природа нравилась всё меньше. Ну не турист я. Не турист!
Испуганная и одновременно раздражённая, я завернула за огромный валун и резко остановилась. Там впереди, был валун поменьше, а на нём сидел крошечный дракон.
Он был размером с футбольный мяч и напоминал статуэтку из магазина сувениров. Этакий янтарь, приклеенный к камню. Очень выразительный, и однозначно не живой.
Пусть не сразу, но я приблизилась. Протянув руку, коснулась каменной шкурки. Погладила шипастую голову, ущипнула дракошу за кончик хвоста. Его изгибы мерцали на солнце, в глубинах каменного тела теплился свет, который ощущался как нечто очень приятное.
Меня наполнила радость – необъяснимая и странная. Потом я протянула руку, прикоснулась к торчащему из драконьей пасти зубу и ойкнула – зуб не мог проткнуть палец, но проткнул.
