Хизер со вздохом признала поражение:
— Ладно. Спасибо.
— Как ты себя чувствуешь?
Ему не хотелось думать, что это из-за него у нее под глазами темные круги.
— Я очень устала прошлой ночью — совсем не спала.
— Я приношу извинения, что ты так узнала правду. Мне следовало рассказать все раньше.
Хизер сунула руки в карманы джинсов.
— Почему же не рассказал?
Жан-Люк на короткий миг закрыл глаза, не зная, как объяснить.
— Я… меня очаровало то, как ты смотрела на меня, как разговаривала со мной. Как с обычным человеком. И я снова почувствовал себя человеком, у которого есть дом, семья и красивая женщина. Ничего… ничего этого я не имел, когда был смертным.
— У тебя не было женщин, которые на тебя заглядывались? Трудно поверить.
— У меня не было дома и семьи. — Жан-Люк сделал к ней шаг. — Мне потребовалось очень много времени, чтобы понять, что я хочу этого больше всего в жизни.
Хизер отвернулась, но он успел заметить, что в ее глазах сверкнули слезы.
— Я счел бы за честь ухаживать за тобой, если, конечно, позволишь.
Она издала нервный смешок.
— Ты выражаешься так старомодно.
— Наверное. — Он натянуто улыбнулся. — Но я полон решимости.
— Ваш мир… он для меня чужой.
— В твоей власти сделать любой мир своим.
Хизер потерла лоб.
— В том-то и проблема. Я не хочу делать его своим. И не хочу тебя обижать. Я…
Тут Йен вздрогнул, и его грудная клетка поднялась, наполняясь воздухом.
— Он жив! — воскликнул Робби с улыбкой.
— Да! — Фил потряс в воздухе кулаком.
— Слава Богу, — улыбнулся Жан-Люк.
— О да, да! — Хизер радостно запрыгала и обняла Жан-Люка за шею.
— Да.
Он заключил ее в объятия, и его сердце от радости запело.
Хизер приглушенно вскрикнула.
— О, я не хотела этого. Прошу прощения. Я так обрадовалась, что забыла…
— Что я чудовище? — закончил он за нее фразу.
У нее порозовели щеки.
— Я не думаю…
— Что случилось?
Йен принял сидячее положение.
— Ты заснул на посту. — Робби хмуро скрестил на груди руки. — Придется урезать тебе жалованье.
Йен смущенно огляделся по сторонам.
— Я… проспал?
— Как ты себя чувствуешь? — Робби рассмеялся и протянул ему руку, помогая подняться на ноги. — Ты заставил нас всех поволноваться, парень.
Взяв руку Робби, Йен медленно встал.
— Вроде нормально.
— Ты подрос не меньше чем на дюйм, — объявил Фил.
— Правда? — Йен расплылся в улыбке. — Сработало! Я стал на год старше. И чертовски проголодался.
— Ступай вниз и позавтракай, — велел Робби.
— Я не хочу, чтобы вы снова принимали препарат, — сказала Хизер. — Вы так мучились от боли.
— Мне жаль, что вам пришлось это видеть, — извинился Йен. — Но я на этом не остановлюсь. — Вместе с Филом он вышел из комнаты.
— Я оставлю вас вдвоем. — Робби поклонился и тоже вышел.
— И мне нужно идти. — Хизер направилась к двери.
— А как же работа? — поинтересовался Жан-Люк.
Она обернулась.
— Я закончила первое платье. — Она показала на манекен.
Жан-Люк подошел взглянуть.
— Решила все же сделать без рукавов.
— Да. — Она приблизилась к нему. — Они портили посадку лифа, и я подумала, что сделаю подходящий палантин, который можно драпировать как шарф или носить в виде шали.
— Хорошая идея, — похвалил Жан-Люк.
— Я тут все гадала, — Хизер прикусила нижнюю губу, — кто шьет твои модели?
— Самые разные женщины из Франции и Бельгии в зависимости от того, что мне нужно. В Брюсселе есть одна дама, которая плетет самое лучшее в мире кружево, другая — в Британии, потрясающе красиво вышивает.
— Вот как.
Неужели она подозревала, что он держит где-то подпольный потогонный цех?
— Они в моих глазах настоящие художники, и я очень хорошо оплачиваю их труд. Если хочешь, могу отвезти тебя к ним и показать их работу.
— Не думаю. — Хизер попятилась. — Мне нужно идти. Я действительно очень устала.
Он кивнул.
— У тебя был длинный день.
— Да. Спокойной ночи. — Она бросилась вон из комнаты.
Жан-Люк вздохнул. Она не разрешила ему за ней ухаживать. Она все еще его боялась, но уже по крайней мере не проявляла отвращения. В его движении к цели наметился прогресс, хотя и очень незначительный.
Жан-Люк вышел в коридор и направился к Альберто: нужно было обсудить подготовку к благотворительному показу, — потом телепортировал к себе в кабинет и углубился в работу. Ему предстояло ответить на сотню электронных писем и проверить с десяток отчетов из Парижа. Кроме того, являясь мастером общины Западной Европы, он должен был урегулировать ряд споров. После полуночи он сделал короткий перерыв, выпив стакан синтетической крови, небольшой запас которой держал в кабинете.
В начале третьего сработала система сигнализации. Схватив меч, Жан-Люк бросился к комнате Хизер и распахнул дверь. Они спали. Тревога их не разбудила, поскольку была настроена на частоту, которую слышали только вампиры и собаки. Тревога значила одно — в здание телепортировал вампир.
Жан-Люк подошел к ванной и заглянул внутрь. Все было чисто.
— Что случилось? — спросила сонно Хизер.
— Ничего, — прошептал он. — Просто проверяю, все ли у вас в порядке. Спи.
Заметив в коридоре Робби, он переместился в холл и приоткрыл дверь.
— Что произошло?
— Это Симона, — пояснил Робби. — Пожаловалась, что ей скучно, и ушла.
— И куда направилась?
— Не сказала. Телепортировала из здания, никого не предупредив, и, когда вернулась, сработала сигнализация.
Жан-Люк вспомнил, как Симона хвасталась, что могла бы закрутить роман с Луи.
— Она могла скомпрометировать себя.
— Знаю, Так что, выставить ее за дверь?
— Нет. Чтобы поймать Луи, нам нужно, чтобы он выдал свое присутствие.
— Отлично. Буду наблюдать за ней.
Робби переместился вниз по лестнице.
Из-за полуоткрытой двери выглянула Хизер.
