— Да. Как это говорит Коннор? «Смерть не меняет человеческое сердце». Так что дурной пацан и останется дурным, сечешь?
— А хороший останется хорошим? — Как Жан-Люк? Она всегда чувствовала, что он хороший. Замечательный человек. «Я знаю, что ты любишь меня». Его слова преследовали ее.
— Все верно.
Финеас начал длинную историю о действительно дурном парне по имени Казимир.
Хизер возобновила шитье, но обнаружила, что заинтересовалась его рассказом и даже начала задавать вопросы. Оказывается, существовало две группировки. Одна называлась «вампиры», вторая — «мятежники». Группировки балансировали на грани всеобщей войны. Ангус Маккей был генералом вампиров в Великой вампирской войне 1710 года.
— А Жан-Люк тоже сражался на войне? — спросила Хизер.
— Да, черт побери. Был помощником главнокомандующего. Коннор рассказывал, что Жан-Люк ни на шаг не покидал Романа. И был тяжело ранен, защищая его.
Он, конечно, преданный друг, герой среди своих. Но его мир был за пределами ее мира. И этот мир был опасным и не слишком хорошим местом для нее и Бетани. Хизер старалась не думать о Жан-Люке.
— Главный телохранитель Романа. Я вообще-то служу в доме Романа, но Коннор настоял на том, чтобы спрятать их.
— Им грозит опасность? — Хизер вспомнила короткую встречу с Романом и его женой. Она была такая дружелюбная и общительная. Хизер вдруг ахнула и перестала шить. — У них есть ребенок!
— Да. Роман, знаешь, гениальный ученый. Он производит искусственную кровь, которую мы пьем. Когда Шанна захотела ребенка, он придумал, как сделать, чтобы ребенок был от него.
Хизер не могла поверить.
— Этот милый малыш — сын вампира?
— Да. Он хорошенький пацаненок, правда?
— Но как Шанна могла родить от него? Вампиры же, вроде как не живые.
Все как-то не вязалось.
— Шанна — смертная. — Финеас улыбнулся. — Как ты.
Хизер вытаращила глаза. Смертная вышла замуж за вампира? И родила сына? Как могла Шанна пойти на это? Но она выглядела счастливой. И мальчик получился загляденье.
— Мама! — В комнату прискакала Бетани.
Фиделия с сумкой и Йеном следовала за ней.
Хизер взглянула на часы. Было Начало седьмого. Она обняла дочь.
— Ты сегодня рано встала.
— Я проголодалась, объявила девочка.
— Идем, позавтракаешь с нами. Фиделия подошла к Хизер вплотную и прошептала: — Они хотят, чтобы мы все время были вместе.
— Но мне нужно работать, — возразила Хизер.
— Не волнуйтесь, — Сказал Йен. — Мы принесем сюда мебель, чтобы вам всем было удобно.
Вскоре Хизер с дочерью сидели за кухонным столом и ели хлопья, а Финеас стоял на часах. Йен оторвал от пола кресло и вышел, подняв над головой, как будто оно весило не более пяти фунтов.
— Хм, какой мачо. — Фиделия даже наклонилась вбок, чтобы проводить его взглядом.
Хизер торопливо проглотила хлопья. Очевидно, вампиры были очень сильные. Она вспомнила, с какой легкостью Жан-Люк подхватил ее и бросил на кровать. Следом потянулись и другие воспоминания. Боже милостивый, он был такой страстный. Но теперь она запрещала себе о нем думать.
— Здесь немного жарковато, нет?
Фиделия послала ей хитрую улыбку.
Хизер беззвучно простонала. Честное слово, досадно иметь в друзьях экстрасенса.
В комнату вошел Робби и, без слов вскинув на плечо диванчик, вышел вон.
— Ох. — Фиделия повела темными бровями. — Роберто. Интересно, под юбкой у него что-нибудь надето?
— Это килт. — Хизер кивнула в сторону дочери. — Давай не будем за завтраком выходить за рамки приличий, ладно?
— Прекрасно. Могу себе представить. — Фиделия с мрачным выражением лица уставилась на хлопья. — В моем возрасте ничего другого не остается.
Финеас расплылся в улыбке.
— Да вы по сравнению с нашими стариканами младенец.
— Gracias. — Фиделия посмотрела на него с благодарностью. — Мне нравится, что здесь столько мужчин. Вы все настоящие мачо. — Она многозначительно взглянула на Хизер: — Ты так не думаешь?
— Хватит, — оборвала ее Хизер.
Йен и Робби вернулись за телевизором и телевизионной тумбочкой.
— Спасибо! — крикнула им вдогонку Фиделия. — Теперь не пропущу свои сериалы. Эти мужчины такие внимательные к нашим нуждам, тебе не кажется?
Финеас рассмеялся и зевнул.
— Солнце вот-вот взойдет. Я чувствую. Придется скоро уходить.
Это значило, что он скоро станет мертвым. Как и Жан-Люк. При этой мысли Хизер поежилась. Где он?
Финеас встал.
— Привет, братан! Что-то случилось?
— Привет. — К ним подошел Фил. — Доброе утро.
Хизер встретила его с улыбкой. По крайней мере один нормальный человек.
Фил окинул взглядом опустевшую гостиную:
— Что тут произошло?
— Мы все перенесли в студию, чтобы Хизер могла работать, — пояснил Йен, входя в кухню.
— Благодарю. — Хизер собрала миски и отнесла в мойку.
— Финеас, можешь спускаться вниз, — сказал Йен. — Робби уже ушел.
— Хорошо. Пока. — Финеас помахал Хизер рукой. — Увидимся завтра вечером.
— Приятного сна.
Хизер поморщилась. Было ли пожелание уместным? Может, следовало сказать: «Приятной смерти»?
— А как же ты, братан? — спросил Финеас Йена.
— Я принял препарат, — ответил тот тихим голосом. — Я остаюсь.
Финеас состроил гримасу.
— Ты сошел с ума.
Фил внимательно посмотрел на молодого шотландца.
— Чувствуешь себя нормально?
Йен пожал плечами.
— Сначала немного подташнивало, но теперь все в порядке.
Финеас покачал головой.
— Я когда-то занимался наркотиками. От них одно зло, парень.
— Со мной ничего не случится, — возразил Йен. — Ступай вниз.
— Ладно. — Финеас взглянул на Хизер. — Смотрите за ним. — И вышел из комнаты.
Хизер подошла к двум оставшимся охранникам.
— Что происходит?
— Ничего.
Йен, хмурясь, скрестил руки.
— Он принял опытный препарат, который позволит ему бодрствовать в течение дня, — объяснил Фил.
— Это опасно? — спросила Хизер.
— Нет, — ответил Йен. — Я чувствую себя нормально. А нам мало одного охранника в дневное время.
