Хизер поморщилась. Теперь весь город будет думать, что это правда.
Школьники заулюлюкали, называя Жан-Люка самым крутым челом в городе, и выстроились в очередь за шарами.
Коуч вернулся на свой насест.
— Ах ты, ублюдок!
— Похоже, здесь я свою работу сделал, — улыбнулся Жан-Люк и взял Хизер под локоть.
Она повела его к дочери и Фиделии.
— Вы сознаете, что стали в их глазах героем?
Продолжая улыбаться, он кивнул.
— Это майский шест? — спросил он.
Хизер проследила за его взглядом.
— Нет. Это флагшток.
— Все правильно. Сейчас август. В Техасе всегда так жарко?
— Летом — да. А лето здесь длится около восьми месяцев.
Заметив направляющегося к ним Билли, Хизер беззвучно простонала. В униформе и с вечной зубочисткой во рту.
Остановившись перед ней, он бросил мимолетный взгляд на Жан-Люка.
— Хизер, я хочу поговорить с тобой наедине.
— Зачем? Я не сделала ничего дурного.
Билли нахмурился:
— Хочешь говорить о своем бывшем муже при этом иностранце?
Хизер поморщилась:
— Что на этот раз учудил Коуди?
— Мне пришлось его вчера изолировать. Он нес какую-то околесицу, утверждая, что он таракан. Сегодня с утра он вел себя совершенно нормально, и мы его отпустили. Он говорит, что ничего не помнит.
Хизер кивнула. У нее оборвалось сердце. Как сможет она оставить его наедине с Бетани?
— Спасибо, что предупредил.
Билли сплюнул зубочистку на землю.
— Похоже, что женитьба на тебе свела его с ума.
Не успела Хизер прочувствовать обиду, как ситуация осложнилась. Сжимая в руках трость, Жан-Люк вышел вперед и встал перед ней.
— Не оскорбляйте честь этой женщины, — тихо, но угрожающе прозвучал его голос.
Билли засунул пальцы за пояс, приблизив правую руку к кобуре пистолета.
— Вы угрожаете офицеру правоохранительных органов?
— Хватит. — Хизер обошла Жан-Люка и сердито посмотрела на Билли. — Ты знаешь, что в город приехала Саша? Она вчера у меня ночевала. Какая жалость, что ты с ней не встретился.
У Билли побледнело лицо.
— Она здесь? Саша вернулась?
Хизер испытала желание дать ему в зубы.
— Сегодня днем она укатила в Сан-Антонио. Но еще вернется. Будет принимать участие в благотворительном показе в магазине Жана через две недели.
Билли кивнул:
— Отлично. Обязательно приду.
— Прости.
Хизер потащила Жан-Люка за руку к скамейке, где в ожидании сидели Фиделия и Бетани. К ним присоединилась Эмма.
— Вы расстроились не столько из-за оскорбления, сколько из-за самого шерифа, — прошептал Жан-Люк.
— Это длинная история, — проворчала Хизер.
Жан-Люк остановился.
— Я люблю ваши истории.
Она посмотрела в его небесно-голубые глаза, и ее гнев прошел.
— Это старая рана. Мне не следовало давать волю эмоциям.
— Но душевные раны, как вы сами сказали, заживают дольше.
Он помнил, что она говорила. Удивительно.
— Моя мать хотела, чтобы я порвала с Билли, поскольку он собирался служить в правоохранительных органах. Когда я это сделала, он сказал, что встречался со мной только потому, что хотел быть поближе к Саше.
— Ублюдок. — Жан-Люк метнул негодующий взгляд в удаляющуюся спину Билли. — Все же подозреваю, что вы значите, для него гораздо больше, чем думаете. Он просто выходит из себя, когда видит меня рядом с вами.
Возможно, но я запасной вариант. Если он увидит, что Саша доступна, то забудет обо мне напрочь.
Хизер подвела Жан-Люка к дочери.
Бетани как раз объясняла, как приобрела нового мишку.
— Это маленький медвежонок, но на самом деле я хотела огромного желтого медведя. Тетя Фи сказала, что все подстроено, чтобы никто не мог его выиграть.
— Все правильно, милая, — подтвердила Фиделия. — Твоя мама очень старалась.
— Вот, солнышко. — Хизер со вздохом протянула дочери сладкую вату на палочке.
— Вкуснятина! — улыбнулась Бетани и принялась заталкивать воздушную сладость в рот.
Хизер решила, что ее неудача с большим медведем забыта.
— Спасибо, что пришла, Эмма.
— Рада помочь. — Эмма взглянула на Жан-Люка: — Какая-то проблема с шерифом?
Жан-Люк помялся.
— Проблема с… насекомым.
Брови Эммы взлетели вверх.
— Таракан?
— Меня это так беспокоит. — Хизер мотнула головой в сторону Бетани. — Я теперь не знаю, безопасно ли ей оставаться с ним.
— Уверена, что все будет хорошо. — Эмма многозначительно посмотрела на Жан-Люка. — Может, ты скажешь что-нибудь в утешение?
Неужели ему что-то известно? Хизер перевела взгляд с Эммы на Жан-Люка и обратно. Они явно что-то недоговаривали.
Жан-Люк потер лоб.
— Хизер, я могу поговорить с вами наедине?
— Отличная идея! — Фиделия махнула рукой в сторону реки. — Почему бы вам двоим не прогуляться? А мы посидим здесь.
Она подмигнула Хизер.
Та ответила ей сердитым взглядом. Фиделия могла бы обойтись и без столь прямых деклараций.
— Мне нужно через десять минут отвести Бетани на сцену для выступления.
— Мы сами это сделаем, — заявила Эмма. — А вы ступайте.
Это был явный сговор. Жан-Люк взял ее под локоть и повел в темную часть парка.
— Там в конце тропинки есть скамейка с видом на реку.
— Я вижу ее. Она занята.
— Правда? — Хизер прищурилась, но ничего не увидела. — У вас и вправду хорошее зрение.
— Да. — Он сошел с дорожки и повел ее между рядами пекановых деревьев. — Я понимаю, что вас беспокоит безопасность дочери.
— Конечно. Это так не похоже на Коуди. Он был всегда такой… нормальный. То есть абсолютно предсказуемый, скучный. У него всегда все расписано по пунктам, и он никогда не отступает от привычной рутины. Десять пунктов на каждый случай жизни.
— Десять пунктов? — Жан-Люк выразил удивление.
А что, если что-то можно сделать всего за девять?
— Тогда наступит конец света, — рассмеялась Хизер. — Серьезно. У него чистка обуви разложена на десять действий, на десять действий разложена чистка рыбы и уборка двора. Единственное исключение — секс.
