— Помощь не требуется?
При звуке рокочущего голоса она состроила гримасу, всей душой надеясь, что вопрос адресован не ей. Но когда подняла взгляд, то увидела Коуча Гюнтера. Футбольный тренер из средней гваделупской школы уже полгода пытался забить ей гол. И тот факт, что Хизер не подпускала, его и близко к своим воротам, его ничуть не обескураживал.
— Спасибо, нет. — Повернувшись к нему спиной, она разложила очередной складной металлический стул. Перед сценой с тентом, где будут петь дети, нужно было поставить еще один ряд стульев.
Коуч Гюнтер обошел Хизер и встал перед ней в своей привычной позе Супермена — широко расставленные ноги, грудь колесом и руки на бедрах.
Хизер тем не менее, не обращая на него внимания, продолжала расставлять стулья. Ей помогала Бетани.
— Как тебе мои спортивные трусы? — Коуч покрутился перед Хизер, очевидно, желая похвастаться своими стальными ягодицами.
— Что надо. — Хизер вынула очередной складной стул.
— Я готовлю палатку для аттракциона макания, — продолжил Коуч. — Приходи потом посмотреть на меня в мокрой одежде. — Он подмигнул ей.
Хизер с щелчком раскрыла следующий стул и поставила в ряд с другими.
— Проверь, как этот работает, — обратилась она с улыбкой к дочери.
Бетани проворно на него вскарабкалась.
— Отлично, мама. — Девочка перевела взгляд на школьного тренера. — Я буду сегодня петь.
— Да. Хорошо. — Коуч уставился на нее. — А ты не хочешь, чтобы потом мы с тобой и твоей мамочкой пошли погулять и съели по мороженому?
Заерзав на стуле, Бетани расплылась в широкой улыбке.
— Мороженое я люблю!
И в ожидании посмотрела на маму.
Хизер рывком раскрыла очередной стул и с сочувствием посмотрела на дочь.
— Прости, милая, но Коуч должен был сначала спросить меня. — Выпрямившись, она наградила тренера сердитым взглядом. — У нас другие планы на вечер.
Он выдвинул вперед челюсть.
— Значит, это не слухи. У тебя появился новый приятель?
Их городок порой казался чересчур маленьким. Хизер подняла взгляд на солнце, плясавшее на макушках деревьев. Менее чем через час приедет Жан-Люк.
— Ко мне приезжают друзья.
— Ладно, — буркнул Коуч. — Ты не знаешь, от чего отказываешься.
И ушел прочь.
Хизер со вздохом взяла следующий стул. Оставалось еще три. Ярмарка начнется через пять минут. У будки с билетами уже выстроилась очередь.
— Он тебе не нравится, мамочка? — тихо спросила Бетани.
— Коуч? — Хизер поставила стул рядом с дочерью. — Он ведь даже не помог мне со стульями, правда?
— Зато я помогаю. — Бетани вскарабкалась на стул.
— Да. Проводишь контроль качества. И у тебя это здорово получается.
Бетани почесала носик, как будто в глубоком раздумье.
— Он воображала. Считает себя хорошеньким.
Коуч? Раскрыв стул, Хизер рассмеялась.
— Думаю, ты права. Ты у меня смышленая малышка. Бетани пожала плечами, принимая похвалу как должное.
— Мне нравится Эмма.
— Мне тоже.
Хизер взяла последний стул.
— Она увидит, как я пою?
— Надеюсь.
Хизер раскрыла последний стул и села радом с дочерью.
— И еще мне нравится человек, который смешно разговаривает.
— Мистер Эшарп?
Подражая взрослым, Бетани постучала по подбородку пальчиком. Хизер находила ее в такие моменты бесконечно трогательной и всегда испытывала желание притянуть дочь к себе и крепко обнять. Но воздержалась, так как считала, что должна дать Бетани возможность сделать самостоятельный вывод. Стараясь определить, сколько времени осталось до захода и сколько еще придется ждать Жан-Люка, она снова взглянула на солнце.
— А мистер Эшарп не знает, что он хорошенький, — объявила Бетани. — Но он хорошенький.
Хизер разинула рот. Боже, она родила гения.
— Ты умница!
— Я хочу есть. Можно мне сладкой ваты? Я хочу розовую.
— Хорошо. Но только после ужина. — Хизер посмотрела на сцену под тентом. — Видишь, мисс Синди ждет тебя там.
Бетани соскочила со стула и бросилась к сцене, где собирались все дошколята. Одна из учительниц выстраивала их в две шеренги.
Хизер потерла шею. Физическая работа, техасская жара и нехватка сна начали сказываться. По крайней мере с заходом солнца снизится температура воздуха. Жан-Люк умно поступал, выжидая время.
Вот он опять вошел в ее мысли. Она целый час проворочалась ночью в постели, не в силах уснуть. Слишком велик был соблазн спуститься вниз и пробыть с Жан-Люком до утра. Видит Бог, ей еще предстояло многое о нем узнать. Хизер поведала ему историю своей жизни, а сам он почти ничем с ней не поделился.
Что он делал в техасском Шнитцельберге? Что на самом деле стояло за историей с Луи? Действительно ли ей угрожала опасность, как утверждал Жан-Люк? Несмотря на все эти вопросы, ее неотвратимо влекло к нему. Каждый раз, когда она смотрела в его небесно-голубые глаза, ее сердце начинало учащенно биться. И ей очень хотелось снова оказаться в его объятиях!
Но она знала его всего две ночи. Влюбляться так быстро было опасно. Опасно и в то же время волнующе и увлекательно. Тем больше оснований не терять бдительность.
Рядом на стул плюхнулась Фиделия и водрузила на колени сумку. По случаю праздника она надела ярко-красную юбку с блестками.
— Какие же они глупые, эти активистки из церкви. Я предложила им открыть палатку для предсказания судьбы, но они, задрав носы, отказались, сказав, что подобное язычество недопустимо.
Хизер поморщилась.
— Мне жаль.
Мать Коуди наверняка тоже была среди них. Мамаша Уэстфилд уже объявила ей, что, позволив цыганке жить с ними под одной крышей, Хизер подвергает дочь опасности.
— Ты при оружии?
— Со мной только «глок». Я себя ограничила. — Она понурила голову. — Мне неловко из-за белки.
Хизер похлопала ее по руке.
— С твоим оружием я чувствовала себя вчера гораздо спокойнее.
Фиделия кивнула.
— Если этот Луи объявится, я снесу ему башку. И плевать, если после этого меня посадят. Ты была добра ко мне, когда предложила вместе жить, хотя я подвела твою маму.
— Ты не подводила мою мать, напротив: сделала все возможное, чтобы предупредить ее.
— Если бы я держала рот на замке, возможно, твои родители были бы до сих пор живы. Наверное, церковные активистки все же правы: я и вправду ни на что не гожусь.
