— Настя, ты хоть представляешь, что творишь со мной? Я же трахну тебя сейчас, — он наклоняется и берет в рот мой сосок.
Кайф! Вот это да, от его ласки меня прошивает удовольствием насквозь, я прямо чувствую, как оно спустилось вниз и скрутило все в узел. Я задыхаюсь и лишь сильнее прижимаюсь к нему.
— Марк, пожалуйста, не останавливайся только, — расстегиваю его рубашку и прикасаюсь к горячей коже. Он бросает меня на кровать и придавливает собой, а я лишь беспомощно смотрю на него снизу вверх.
Неужели сейчас все будет? Я чувствую, что готова, уже давно готова ко всему.
Марк зарывается в мою шею и с жадностью целует ее, ладонями ласкает грудь и прижимает меня к своему паху. Он распаляется все сильнее, руки путешествуют по моему телу, а мой мозг уже отключился.
— Настя, я так хочу тебя, но мне нужно твое твердое трезвое да, я не буду пользоваться долбаной ситуацией. Хочу, чтобы хоть раз в моей жизни, все было правильно, — хрипит Марк и отстраняется, кутая мое тело в одеяло.
Что? Я не согласна!
Марк встает и направляется к двери, а я лишь возмущенно смотрю ему вслед не в силах что-либо сказать.
Это что за облом вселенского масштаба? На мне точно какое-то проклятье девственницы! Я же уже разделать и согласилась на все! Разочарованно бухаюсь в кровать и накрываюсь одеялом с головой. Протрезвею утром, и тогда уже Марк от меня никуда не денется, главное — проспаться. Грустно кладу голову на подушку и закрываю глаза.
Я так устала за вечер, что засыпаю мгновенно.
А утро начинается не сладко, с головной боли и дикой жажды. С трудом открываю глаза, в которые как все равно песка насыпали. Хорошо, что в комнате полумрак, а то смотреть было бы больно.
С трудом сажусь на кровати и оглядываюсь в поиске спасения. Облегченно выдыхаю, потому что вижу на тумбочке стакан с водой и таблетку.
Какой Марк заботливый и понимающий, вот бы вчера ночью еще таким был. Но не сбылось, я пролетела как фанера над Парижем… с грохотом и впустую.
Залпом выпиваю воду и глотаю таблетку, надо продержаться минут двадцать, пока она подействует. Медленно, не делая резких движений и не опуская голову вниз, я выбираюсь из кровати и плетусь в ванную комнату. Тут слишком светло и я жмурюсь, делаю пару вдохов-выдохов и включаю прохладную воду в душе. Становлюсь под струи воды и, чувствую, как мне постепенно легчает, чувство тошноты уходит, головная боль немного отпускает. Сил стоять нет, я плюхаюсь на пол голой задницей, плечом прислоняюсь к кафельной плитке. Надо посидеть так минут десять, а лучше часик. Посидеть и потупить. В моменты похмелья мой мозг представляет собой кашу, мысли не связываются и не думаются. Я просто отупело сижу и пялюсь в противоположную стену.
На пару минут я закрыла глаза и выпала из реальности, но потом пришла в себя и медленно выбралась из душевой. Спать там не очень хорошая идея.
После душа мне стало полегче, я одела халат, висящий здесь же на вешалке, волосы промокнула полотенцем и оставила высыхать. На неуверенных ногах отправилась обратно в спальню, где на кровати уже сидел Марк.
В отличие от меня он был бодр и свеж, его веселая улыбка вызывала отвращение и желание дать в морду. Он расслабленно опирался на кровать, одетый в домашние брюки и белую футболку. Непозволительно, невозможно красив для моего хмурого утра.
— Я боялся, ты утонула, тебя час не было.
Ясно. Я пожала плечами:
— Спала в душе, — хмуро выдала я.
— И как? Удобно было? — удивился Марк.
— Нет, задница затекла и я чуть не захлебнулась, когда сползла лицом на дно кабинки, — также хмуро ответила я, неотрывно следя за этим балагуром на кровати.
— Ты слишком много выпила, — констатирует и так понятный всем факт Марк.
Я лишь опять жму плечами и потягиваюсь. Марк следит за мной и осматривает все участки моего тела не скрытые махровой тканью.
— А еще ты вчера очень развратно приставала ко мне, — говорит он, задержавшись на ноге, выглядывающей в немного разъехавшихся полах халата.
— Ты мне отказал, — отвечаю я ему в тон и еще сильнее отвожу халат, показывая ножку до бедра.
— Мы могли бы продолжить с того места, на котором закончили, — его взгляд ползет вверх к вырезу на груди и я провожу ладонями по воротнику. Немного оттягиваю ткань, чтобы показать больше голой кожи. Марк уже видел все, но оторваться от меня все равно не может. Он уже не весел, а возбуждён и сосредоточен.
— Могли бы, — я томно выдыхаю, — но я так сильно хочу, — я делаю глубокий вдох, — есть, а еще меня до сих пор мутит, — я усмехаюсь и возвращаю халат на место.
Марк болезненно стонет.
— Пошли, буду кормить, — он лениво встает и выводит меня из спальни в гостиную. Затем я следую за ним в просторную кухню, где на столе уже стоит завтрак.
— У тебя интересные друзья, — говорит Марк, пока я старательно запихиваю в себя еду.
— Ага, классные.
— Где вы познакомились?
Я жму плечами:
— С Верой мы знакомы давно, учились вместе в школе, Андрей ее бывший муж. А с Наташей познакомились на том сайте, я как-то написала ей, она ответила и так завязалась сначала переписка, потом мы встретились в реале и подружились.
— Ты встречалась еще с кем-то оттуда? — осторожно спрашивает Марк.
— Нет.
— Удалила?
— Нет, — отвечаю я тише.
— Почему? — хмурится он, — я бы хотел, чтобы порно с тобой никто не смотрел.
— Я в маске, — есть уже не хочется, я отпихиваю от себя тарелку.
— Это не важно. Настя, я не буду делить свою девушку с половиной мужиков Питера, которые дрочат, глядя как она кончает лежа голышом на кровати.
Я шумно выдыхаю. Марк назвал меня своей девушкой, это приятно греет душу.
— Хорошо, — я достаю мобильник из сумочки и удаляю свой аккаунт с сайта, — доволен?
— Да, — спокойно отвечает он.
Понимаю, что он просит правильных нормальных вещей, и все равно мне сложно, я привыкла всегда и все решать сама, ни у кого не спрашивая. Любые попытки что-то насильно изменить в моей жизни натыкаются на внутренний протест.
— А что Наташа делает на том сайте? Мне показалось, она счастлива со своим парнем или они вдвоем любители сниматься себя на видео?
— Ну, — я тяжело вздыхаю, — вообще это не секрет и, если мы будем вместе, то ты в любом случае узнаешь… Наташа — нимфоманка, это медицинская проблема. Она сейчас лечится, но раньше это было вроде как стилем жизни.
Марк минуту переваривает информацию:
— Наташа — нимфоманка, у Веры два мужа, Андрей — гей, — произносит он тихо, — а обычные друзья у тебя есть?
