Сегодняшняя неудача с гарпиями – мелочь, но она отнимает силы. Каждый сеанс чёрной магии отнимает много энергии, и часто прибегать к могуществу тёмных сил невозможно. Да ещё этот чужеземец нашёл единственный в замке хрустальный глаз, и теперь волхв лишён возможности видеть всё, что там происходит. Да ещё и глаз этот последний. Надо посылать кого-либо к мастерам. Но это далеко, и вояж получится долгим. Да ещё и дорого, а основной запас денег он хранил в замке, надеясь на его неприступность. Оказалось – зря, каменные стены не устояли под ударом неведомого оружия чужеземца. Однажды ночью он подобрался к самодвижущейся железной повозке этого воина. Заклинанием пытался открыть двери, но замки не поддались, видимо, сильный маг защиту поставил.
С утра Борис отправился с несколькими воинами в Барыс.
– Мано, – обратился он к старейшине. – Сможешь ли ты нарисовать мне карту земель Бира?
– Что такое карта? – не понял его Мано.
– Расположение рек, селений, крепостей на землях волхва. Ну, скажем, прутиком на пыльной земле.
– Это можно.
Старейшина отломил веточку с дерева, довольно толково нарисовал очертания земель, ткнул прутиком в центр.
– Это замок. Есть ещё три селения, кроме нашего. Здесь, здесь и здесь.
Старейшина показывал прутиком местоположение.
– А ещё три небольшие крепости, где может проживать волхв. Здесь, тут и тут. Я как-то отвозил продукты в одну крепость. Два десятка воинов, каменная стена, дубовые ворота. Что в других – мне неведомо.
– Благодарю.
Борис отдал старейшине серебряную монету. Глаза воинов при виде денег алчно блеснули. Для них и одна монета – богатство.
Борис всмотрелся в нарисованное на земле. Нарисовать бы карандашом на бумаге, да нет её. Посожалел, что сожгли все манускрипты. Некоторые листы были исписаны с одной стороны, их надо было вырвать, сейчас бы они пригодились. И на телефон снимок не сделаешь, аккумулятор сдох. Уже три недели как без подзарядки.
Закрыл глаза, вспомнил увиденное, опять посмотрел. Запомнил точно. Вот теперь можно приступать к решительным действиям. Не отсиживаться в захваченном замке, это признак нерешительности, боязни противника из-за малочисленности своего войска. Отныне он гонять будет волхва по его землям, пока не убьёт. На сопредельные территории Бир уйти не может, насолил соседям набегами, и на тех землях его радостно никто не встретит, а будут стараться или заковать в железные оковы, или убить. По разговорам воинов земли Бира не так велики, два дня пути на коне с полуденной стороны на полуночную и три дня, если скакать с восхода на закат. Один день – это в среднем сорок километров, можно и пятьдесят, но тогда лошадь загнать можно, падёт. Вот и получается по современным меркам земли Бира – восемьдесят на сто двадцать километров, как небольшая область средней полосы России. Борис вздохнул. Было бы у него с десяток бойцов и хотя бы три-четыре бронеавтомобиля, с волхвом было бы покончено за два-три дня. Главный недостаток его воинства – нет разведки и связи. Хотя… Не стоит торопиться и гонять всё войско по землям волхва. Подозвал Узама.
– Подбери самых толковых и глазастых. По два человека конно разошли во все стороны. Пусть выведают, вызнают всё. Меня интересует, где прячется волхв и сколько при нём воинов. Как только найдут, галопом ко мне. Кто первый сообщит, получит десять серебряных монет.
Можно было бы расщедриться и на сто, всё равно деньги не свои. Но стимул искать – хороший, а много денег до добра не доведут.
Когда узнали о хорошем призе лазутчикам, желающих проехать по землям волхва нашлось много. Риск, конечно, есть. Но так и в бою погибнуть можно, как с гарпиями. Причём без всяких денег.
Два десятка дозоров, в каждом по два бойца, разъехались. Борис взобрался на башню с оптическим прицелом, смотрел, по каким дорогам и куда направились дозоры. На одном из плоских камней парапета кончиком пули нацарапал схему земель, как он её запомнил, и пути схематически, прерывистыми линиями, по которым ускакали дозоры. Вполне можно отмечать районы, которые обследованы. Белых, необследованных участков остаться не должно. Не стратег он, и военного образования нет, кроме школы сержантов да службы в войсковой разведке, где получил какое-то представление и азы службы. Знания пригодились.
За делами день пролетел незаметно. Борис ожидал, что первые дозоры начнут возвращаться через сутки-двое. Это кому выпало обследовать участки не очень далеко от замка.
Однако уже на следующий день немного за полдень примчался первый дозор.
– Волхв в полудне пути! – заявили дозорные.
– Сами видели?
Воины переглянулись.
– Нет, селяне сказали.
– Сам съезжу, хочу убедиться.
Воины переглянулись. Борису показалось – соврали, хотели приз получить. После сезона дождей Борис брал уроки верховой езды у воинов. Машина – это хорошо, но рано или поздно, когда закончится горючее, она превратится в недвижимость и сгодится только как ДОТ. И второе обстоятельство. Учитывая, что дороги развиты слабо, машина пройдёт не везде. Так что лошадь сподручнее, и передвижение скрытное.
И лошадь себе подобрал, и седло, доставшиеся от убитого гарпией воина.
– Ты останешься, – ткнул пальцем в одного дозорного Борис. – А ты покажешь.
Дозорные дали задний ход. Признаться, что соврали, не хотелось, стали юлить.
– Мы не видели, его может там не быть.
Дозорный должен докладывать только то, что видел или слышал лично, иначе может подвести всё войско. Пресекать такие попытки надо в зародыше, на корню и прилюдно. Борис распорядился собрать войско, выступил с обращением.
– Эти два воина были с дозором, причём вызвались добровольно. Сами не видели, говорили с чужих слов. Такие сведения не приму, предупреждаю всех. Как наказать?
Одни кричали – простить на первый раз. Видимо, односельчане, жалко своих-то. Другие требовали наказать, как положено за обман – битьём кнутом. Третьи – изгнать из войска. Оба воина не ожидали столь жёсткой оценки своего проступка. Борис жестокой расправы не жаждал, но и прощать нельзя, ибо тогда урок впрок не пойдёт. Посоветовался с Узамом.
– Что делать будем?
– Бить кнутом, только не увечить. Они нам в походе нужны.
Борис поднял руку, шум в войске стих.
– За первую провинность наказание – битьё кнутом, десять ударов. Бить будет один из группы.
На воинов набросились, сорвали защиту – железные пластины, нашитые наподобие кожаных безрукавок, – уложили на лавку. Один воин придерживал ноги, другой – руки. Вперёд вышел пожилой воин с кнутом. Для серьёзного битья за серьёзный проступок применялся кнут с хлыстом из бычьей кожи, предварительно вымоченный в солёной воде. Хлыст получался жёстким, кожу сдирал, раны долго не заживали. Для нынешней экзекуции хлыст подобрали полегче. Важен был эффект моральный. Не столько физическую боль причинить, сколько показать всем: за ложь последует наказание. Наказанным от односельчан неудобно. По возвращении обязательно кому-нибудь расскажут, разговоры пойдут.
