Второй способ – самый невыгодный: армия, запершаяся в укрепленном лагере, подвергается опасности быть разбитой или по крайней мере обложенною неприятелем, в каковом случае ей придется пробиваться с оружием в руках, чтобы добыть себе хлеб и фураж. Для прокормления армии в 100 000 человек ежедневно требуется 400–500 повозок. Если армия вторжения имеет на треть больше пехоты, артиллерии и кавалерии, то она помешает прибытию обозов и, не блокируя лагерь герметически, как при блокаде крепостей, – до того затруднит снабжение, что в лагере распространится голод.
Остается третий способ: маневрировать в открытом поле, не позволять противнику оттеснить себя к обороняемой столице и не запираться в тыловом укрепленном лагере. Этот способ требует хорошего войска, хороших генералов и хорошего главнокомандующего. Вообще действия, имеющие целью прикрыть столицу или другой пункт фланговыми маневрами, требуют выделения особого корпуса
[213] и влекут за собою все невзгоды, сопряженные с раздроблением сил, при действиях против сильнейшего неприятеля.
Когда после боя при Смоленске, в 1812 г., французская армия направилась прямо к Москве, генерал Кутузов прикрывал этот город последовательными маневрами, пока, прибыв в укрепленный лагерь под Можайском, не остановился и не принял сражения; проиграв его, он продолжил свой марш и прошел через Москву, попавшую в руки победителя. Если бы вместо того он отступил к Киеву, то увлек бы за собой французскую армию, но в таком случае ему пришлось бы отрядить особый корпус для прикрытия Москвы; ничто не помешало бы французам послать против этого корпуса другой, сильнейший, что заставило бы его эвакуировать эту важную столицу.
Подобные вопросы весьма смутили бы Тюренна, Виллара, Евгения Савойского. Рассуждать догматически о том, что не проверено на опыте, – есть удел невежества. Это все равно, что решать с помощью уравнения второй степени задачу из высшей математики, которая заставила бы побледнеть Лагранжа и Лапласа. Все такие вопросы из области высшей тактики суть неопределенные физико-математические задачи, которые допускают несколько решений, но только не посредством формул элементарной геометрии.
Замечание 7-е. О наступательной войне
…Истинные правила ведения войны это те, которыми руководствовались семь великих полководцев, подвиги коих сохранила для нас история: Александр, Ганнибал, Цезарь, Густав Адольф, Тюренн, принц Евгений и Фридрих Великий.
Александр провел 8 кампаний, в ходе которых завоевал Азию и часть Индии; Ганнибал – 17 (одну в Испании, 15 в Италии и одну в Африке); Цезарь – 13 (восемь против галлов, пять против легионов Помпея); Густав Адольф – 3 (одну в Ливонии – против русских и две в Германии – против Австрийского дома); Тюренн – 18 (девять во Франции и девять в Германии); принц Евгений Савойский – 13 (две против турок, пять в Италии, против французов, и шесть на Рейне и во Фландрии); Фридрих – 11 (в Силезии, в Богемии и на берегах Эльбы). Основательно изложенная история этих 83 кампаний составила бы полное руководство к изучению военного искусства и послужила бы источником всех правил оборонительной и наступательной войны.
Александр в 334 г. до р. х. переправился через Дарданеллы с примерно 40-тысячной армией, в которой кавалерия составляла около восьмой части. Он форсировал Граник на виду у грека Мемнона, командовавшего на азиатских берегах армией Дария, и употребил весь 333 г. на утверждение своей власти в Малой Азии. В этом содействовали ему греческие колонии, расположенные на берегах Средиземного и Черного морей, как, например, Сарды, Эфес, Таре, Милет и проч. Персидские цари позволяли провинциям и городам руководствоваться собственными законами. Персидская монархия являлась объединением союзных государств и не представляла собой единой нации, чем облегчалось ее завоевание. Поскольку Александр стремился лишь к овладению престолом Дария, то он с легкостью присвоил себе права последнего, уважая обычаи, нравы, законы всех этих народов, которые не почувствовали никакой перемены в своем положении.
В 332 г. он встретился с Дарием, который с 600-тысячной армией занял позицию у Тарса на берегах Исса, в Киликийских ущельях, разбил его, потом проникнул в Сирию, овладел Дамаском, где хранились сокровища великого царя, и осадил Тир; эта великолепная столица всемирной торговли задержала его на девять месяцев. После двухмесячной осады Газы Александр овладел ею, прошел в семь дней пустыню, вступил в Пелузий, в Мемфис и основал Александрию. Он не встретил никаких препятствий, потому что интересы Сирии и Египта всегда были связаны с интересами Греции, аравийские племена ненавидели персов, причем отвращение их основывалось на религии, а наемные греческие войска сатрапов перешли на сторону македонян. Менее чем в два года он покорил, после двух сражений и четырех или пяти осад, побережье Черного моря от Фазиса до Византии, берега Средиземного моря до Александрии, всю Малую Азию, Сирию и Египет.
В 331 г. он снова перешел через пустыню, расположился в Тире, вступил в Дамаск, перешел Евфрат и Тигр и на Арбельских полях разбил Дария, который вышел ему навстречу с армией еще более многочисленной, чем на Иссе; Вавилон открыл перед ним свои ворота.
В 330 г. он форсировал ущелье перед Сузою и овладел этим городом, Персеполем и Пасаргадою, где находилась гробница Кира. В 329 г. он снова пошел на север, взял Экбатану и распространил свои завоевания до Каспийского моря, наказав Бесса, подлого убийцу Дария; он проник в Скифию и нанес поражение скифам. В этот поход он опозорил столько побед убийством Пармениона. В 328 г. он форсировал Окс и, присоединив к себе 16 тысяч новобранцев, прибывших из Македонии, покорил соседние народы. В этом году он собственной рукой убил Клита и потребовал от македонян божеских почестей, от воздаяния которых они отказались; в 327 г. он переправился через Инд, победил в сражении Пора, взял его в плен, но обошелся с ним как с царем. Он намерен был переправиться через Ганг, но войско отказалось от этого.
В 326 г. он посадил часть своей армии на 800 судов и поплыл вниз по Инду; достигнув океана, направил Неарха с флотом вдоль берегов Индийского моря
[214] к Евфрату. В 325 г. он перешел в 60 дней пустыню Гедрозии, вступил в Караманию, последовательно возвратился в Пасаргаду, Персеполь и Сузу и вступил в брак с Статирою, дочерью Дария. В 324 г. он снова направился на север и, пройдя Экбатану, закончил свою жизнь в Вавилоне, где умер от яда.
Его способ ведения войны был методическим и заслуживает величайших похвал. Ни один из его обозов не был перехвачен. Войско его возрастало по мере движения вперед; всего слабее было оно при Гранике, то есть в начале похода; на Инде оно было уже втрое сильнее, не считая отрядов, оставшихся в покоренных провинциях под командованием губернаторов и состоявших либо из македонян-инвалидов, или утомленных походами, либо из греческих наемных войск, бывших на службе у сатрапов, либо, наконец, из иностранцев, живших среди туземцев этих стран. Александр заслуживает той славы, которой пользовался столько веков у всех народов. Но что, если бы он потерпел поражение при Иссе, где Дарий находился на его пути отступления, примыкая левым крылом к горам, а правым к морю, между тем как македоняне примкнули справа к горам, слева к морю, а тылом к Киликийским ущельям? Что, если бы Александр был разбит при Арбеллах, где Тигр, Евфрат и пустыня находились у него в тылу, на расстоянии 900 лье от Македонии, без укрепленных пунктов? Что, если бы он был разбит Пором, имея в тылу реку Инд?
