Но с 424 повозками, необходимыми для последнего парка, можно иметь, следуя системе императора
[211], парк в 52 орудия, то есть 9 батарей; в них будет сорок две 6-фунтовых и двенадцать 12-фунтовых пушек и 18 гаубиц.
Теперь спрашивается, что предпочтительнее: пятнадцать 6-фунтовых пушек, двадцать 12-фунтовых и 25 гаубиц, или пятьдесят две 6-фунтовые, двенадцать 12-фунтовых пушек и 15 гаубиц?
Какая страсть писать о том, чего не знаешь!
Требуют, чтобы дивизия, по примеру римлян, представляла армию в миниатюре, а между тем лишают ее того, что всего нужнее, всего важнее, – артиллерии. Как можно отрядить в авангард или арьергард восьми- или девятитысячный легион с тремя пушками и двумя гаубицами? Если он встретит равносильную русскую, прусскую или австрийскую дивизию, то в такой дивизии окажется (при нынешней организации) 30 орудий. Несомненно, что артиллерия легиона будет вскоре приведена к молчанию и сбита, а пехота принуждена будет огнем неприятельской артиллерии отступить с позиции или удерживать ее ценой пролития драгоценной крови.
Господин де Грибоваль, служивший в Семилетнюю войну в австрийской армии, одаренный артиллерист, установил численность парка из расчета в 4 орудия на батальон в 1000 человек или 36 орудий на 9-тысячную дивизию или 160 орудий на 40-тысячную армию. В императорском парке положено было 120 орудий на 40-тысячный армейский корпус или на четыре дивизии пехоты, одну дивизию легкой кавалерии, одну дивизию кирасир и одну – драгун. Из числа этих 15 батарей две батареи состояли при каждой пехотной дивизии, три находились в резерве, а остальные четыре были конные, из коих одна – при легкой кавалерии, другая – при драгунской дивизии и две – при кирасирской. Этот парк имел семьдесят две 6-фунтовые пушки, восемнадцать 12-фунтовых и 30 гаубиц; к парку принадлежали около 600 повозок, считая в их числе орудия, зарядные ящики с двойным против нормы количеством боеприпасов и патронные ящики пехоты.
На каждое орудие императорского парка приходилось в среднем по 30 лошадей и 35 человек. По предлагаемой же системе на одно орудие нужно в среднем 40 человек и 35 лошадей. Для батареи в 8 орудий потребовалось бы 272 человека и 240 лошадей, что составляет два хороших эскадрона.
Те, которые извлекают из древних писателей понятия о современной войне, скажут, что в 40-тысячной армии выгоднее иметь лишних 3600 лошадей и 4000 пехотинцев, чем 120 орудий; или иметь только 60 орудий и зато лишних 1500 лошадей и 2000 человек пехоты; но они ошибутся. Пехота, кавалерия и артиллерия армии должны находиться в определенном численном соотношении, эти рода войск не могут заменить один другого. Случалось, что неприятель мог одержать на наших глазах победу в сражении, он стоял на сильной позиции, имея 50 или 60 выгодно расположенных орудий. Тщетно было бы атаковать его, даже располагая превосходством в 8000 человек пехоты и 4000 кавалерии. Нужна была батарея равной силы, под защитой которой продвигались и развертывались бы атакующие колонны. Соотношение трех родов оружия было во все времена предметом размышлений великих полководцев. Все они согласны в том, что:
1) на 1000 человек должно быть 4 орудия, так что численность артиллерийской прислуги составит 1/8 часть армии, и
2) кавалерия должна составить 188; численности пехоты.
Надежда ворваться на батарею и овладеть пушками посредством холодного оружия или перебить канониров при помощи стрелков – это просто химера; иногда это случается; и разве мало есть примеров захвата больших трофеев посредством нечаянного нападения? Но вообще нет пехоты, будь она самая храбрая, которая без помощи артиллерии могла бы безнаказанно пройти 500 или 600 туазов под огнем шестнадцати орудий, выгодно расположенных и обслуживаемых хорошими канонирами; не пройдя и двух третей пути, солдаты будут перебиты, переранены, рассеяны. Полевая артиллерия стреляет ныне так метко, что нельзя согласиться с Макиавелли, который, проникнутый римскими и греческими идеями, советует артиллерии дать один залп и потом отойти за свою линию.
Хорошая пехота является, без сомнения, первой в армии; но если ей придется долго действовать против артиллерии, намного превосходящей ее собственную, то она будет деморализована и понесет поражение. В первых кампаниях революции из всех родов оружия французской армии артиллерия была наилучшим. Не было примера, чтобы неприятель штыковой атакой захватил 20 выгодно расположенных орудий, сведенных в батарею. В бою при Вальми, в сражениях при Жемаппе и Нордлингене наша артиллерия была многочисленнее неприятельской (хотя у нас часто бывало только по два орудия на 1000 человек, поскольку армии наши были очень многочисленны). Может случиться, что полководец, более искусный в маневрировании, чем его противник, и имеющий лучшую пехоту, достигнет в первый период кампании некоторых успехов, несмотря на то, что артиллерийский парк его значительно слабее; но в решающий день генерального сражения он будет жестоко наказан за слабость своей артиллерии.
80 провиантских фур совершенно недостаточно для 40-тысячной армии; они могут перевозить только 1520 квинталов груза, двухдневный запас муки и водки. Опыт показал, что армии следует иметь при себе месячный запас продовольствия; десятидневный должен находиться на людях и на вьючных лошадях и двадцатидневный должен везти парк. Для этого нужно 480 повозок, в том числе 240 войсковых и 240 реквизированных. На каждую дивизию придется батальон обоза из трех рот; каждая рота должна располагать кадрами для 40 повозок, в том числе двадцати, предоставляемых вместе с лошадьми армией, и двадцати реквизированных; на дивизию будет, следовательно, приходиться 120 повозок, а на армейский корпус – 480 (210 человек на батальон).
Замечание 5-е. Боевой порядок
Римская армия располагалась в лагере и на боевой позиции всегда в одном и том же порядке. Она умещалась в квадрате, сторона которого имела от 300 до 400 туазов; она затрачивала несколько часов, чтобы укрепиться в этом лагере, после чего полагала свое расположение неприступным. Для боя римляне строились в три линии, на расстоянии 50 туазов одна от другой; кавалерия ставилась на фланги. Штабные офицеры, которым поручалась разбивка лагеря или расположение войск на боевой позиции, исполняли это механически и не нуждались ни в верном взгляде, ни в опытности, ни в дарованиях. Ныне, напротив того, искусство выбирать место для лагеря или для боя связано со столькими соображениями, что непременно требует опытности, верного взгляда и дарований. Это дело самого главнокомандующего, потому что в одной и той же местности можно различным образом расположиться лагерем или принять боевой порядок.
Семпроний потерпел поражение при Треббии и Варрон при Каннах несмотря на превосходство в силах, потому что они, по обычаю римлян, построили войско в три линии, между тем как Ганнибал построил свое в одну линию. Карфагенская кавалерия превосходила римскую качеством и количеством. Римляне, атакованные одновременно с фронта, с тыла, с флангов, потерпели поражение. Но если б оба римских консула приняли боевой порядок, сообразуясь с обстоятельствами, то они не были бы охвачены противником и, может быть, вышли бы из боя победителями!
