– Нет там никакой лестницы! – возразила Чарли и облизала губы. – Там одни сладости!
– Хватит городить чушь, – прошипела Ронья. – Ясно же, в чем тут дело.
– Несметные сокровища, – сказал Плюй и вытаращил глаза. – Значит, это правда! Только они для каждого свои. Мы видим в сундуке то, о чем больше всего мечтаем.
– Так или иначе, заберет их кто-то один, – злобно прошипела Ронья.
Она запустила руки в сундук, и в этот миг карты исчезли. Сквозь ее пальцы посыпались золотые монеты и сверкающие драгоценности. Ронья с ликующим смехом выудила из сундука рубин размером с хороший кусок угля, а потом зарылась еще глубже.
– Что?.. – прошептала Чарли, в изумлении глядя на сияющие монеты.
У Плюя на лице появилось странное выражение. Он смотрел на Ронью – капитана, которым всегда восхищался. Теперь она стрекотала, как сорока, и ее черты исказились до неузнаваемости. Как будто не она завладела сокровищами, а сокровища ею завладели – окончательно и бесповоротно.
– Какой огромный! – ворковала она, глядя на сундук с таким обожанием, как будто это колыбель долгожданного ребенка. – Больше любого сундука, который мы находили!
– Да, – тихо сказал Плюй. – И все, что внутри, вы хотите забрать себе, верно? Ржавые проныры перебьются.
Ронья ухмыльнулась и по плечо засунула руку в монеты. Но ухмылка сменилась недоумением. Ронья выдернула руку и с ногами залезла в сундук, топча сокровища:
– Я… У него же должно быть дно?.. Этот сундук…
Монеты вдруг посыпались вниз, как будто в открывшийся люк. Ронья вскрикнула: сокровища, исчезающие в тайных глубинах сундука, затягивали ее, словно водоворот. Она взмахнула саблей, но та вылетела из ее руки и воткнулась в песок.
Флисс бросилась к сабле. А Ронья погрузилась уже по плечи. Золото звенело о золото, драгоценные камни сталкивались и скрежетали, как будто кто-то их перемалывал.
– Он ее проглатывает! – завопила Чарли, вытаращив глаза от страха и восхищения.
Плюй, пораженный, инстинктивно схватил Ронью за руку.
– Плюй, нет! – закричала Флисс. – Иначе и тебя затянет!
– Я не могу дать ей умереть! – прокричал он в ответ.
Из сундука летели монеты – прямо ему в лицо. Одна из монет упала на песок, покатилась, остановилась, и стало ясно, что это просто-напросто камень с дырочкой. Осыпался еще один слой монет, и Плюя затянуло в сундук вслед за Роньей.
– Нет! – закричала Бетти, уже не скрываясь. Она подскочила к Плюю и крепко обхватила его руками. – Флисс, Чарли, помогите! Не отпускайте его!
Всюду мелькали монеты. Их золотой блеск слепил глаза.
– Тяните! – что есть силы закричала Бетти.
Ронья выпучила глаза. Одной рукой она сжимала руку Плюя, другой хваталась за край сундука.
Из глубины послышался рокот.
– Ронья, – выдохнул Плюй, – держись за меня обеими руками!
Ронья с трудом отпустила край сундука и потянулась к Плюю. Перед ней прокатился рубин, бросив на лицо алый отсвет.
– Не надо! – заорал Плюй.
Но Ронья, не в силах противиться искушению, потянулась за камнем. Она сжала его в кулаке, в глазах вспыхнуло торжество… сменившееся ужасом, когда она выпустила пальцы Плюя и ее резко потянуло вниз. Искаженное страхом лицо напоследок озарилось золотым блеском.
Крышка захлопнулась, навсегда оставляя Ронью в сундуке.
Глава 29. Куриный бог
– Назад! – закричала Бетти, чувствуя, как песок под ногами начинает оползать в лагуну.
Они отбежали подальше и смотрели, не веря своим глазам, как сундук ползет по песку. Вода в лагуне засияла и забурлила, с хлюпаньем засасывая его. А потом гигантский водоворот подхватил и песок, и сундук, и тот понесся по кругу, с каждым оборотом приближаясь к центру воронки.
– Там был путь домой! – закричала Флисс, смаргивая слезы. – Я видела!
– Нет, – опровергла Бетти. Она повернула половинку матрешки и снова стала видимой. – Это было искушение. Ловушка, как сказал Плюй. Только и всего.
Флисс крепко прижала к себе Чарли:
– Как же мы отсюда выберемся? Как попадем домой? Карта привела нас к лагуне, но зачем?
– А что, если мы вообще не выберемся? – заплакала Чарли. – Я хочу к бабушке!
– Погодите, – спохватилась Флисс. – А где Агни?
Бетти вздрогнула и обернулась. Она почти забыла про странную девчушку, из-за которой они, собственно, и оказались на острове, и это очень ее встревожило. Однако еще сильнее она встревожилась, когда нашла глазами Агни. Рядом с бледной девочкой мерцал огонек, но хватило беглого взгляда, чтобы понять: он гаснет. Затухает. Делается совсем прозрачным…
– Что с ним? – спросила Флисс. – Он как будто… умирает.
Агни стояла на ногах нетвердо, покачиваясь. И теперь, в сгущающихся сумерках, Бетти наконец поняла, что в ее облике казалось таким странным. Сначала она думала, что это лунный свет делает Агни такой бледной и призрачной, но теперь, приглядевшись, увидела, что он тут ни при чем. Странное бледное сияние исходило от самой Агни, размывало ее силуэт, она стояла как будто в облачке пара… или тумана…
– Агни! – с трудом выдавила Бетти.
– Что с ней? – попятился Плюй. – Почему она так светится? Она похожа… на блуждающий огонек!
Агни в замешательстве смотрела на свои руки.
– Я не понимаю, – сказала она. Ее голос звучал приглушенно, словно издалека. – Что со мной происходит? – Она огляделась, и в глазах у нее читались мольба и смятение. – Мне нужно было что-то сделать, но я не могу сосредоточиться…
– Мы тебе помогали, – тихо сказала Чарли. – Помнишь? Ты сбежала с острова Невозврата. Хотела попасть сюда. И явилась к нам среди ночи…
И явилась к нам… У Бетти в голове зазвучали слова, которые произнесла сама Агни: «Огоньки не гаснут, потому что у них есть незавершенные дела. Иногда это чувства – ярость или грусть. Иногда они одержимы местью, иногда хотят справедливости…»
– Справедливости, – повторила Бетти, и внутри затеплилось осознание. – Как ты и говорила. Ты держалась из последних сил, чтобы защитить папино доброе имя. Теперь я понимаю.
Мысли проносились в голове, постепенно складываясь в единую картинку.
– А Чарли тебя нашла, – продолжила Бетти вслух. – Я тебя поначалу не заметила. Я видела только Чарли, а потом… появилась ты.
– Бетти, о чем это ты? – тронула ее за руку Флисс. – Это не объясняет, почему она так… светится!
– Думаю, объясняет. – По коже у Бетти побежали мурашки. – Чарли ее увидела, а потому и мы смогли. Иначе мы вообще бы ее не заметили. А потом мы привели ее в дом. Сделали ее… настоящей.
– Пожалуйста, хватит, – прошептала Агни. Руки у нее дрожали. – Я не… Я не…
