– Нет, что Вы, не надо этого делать! Женщина должна кормить мужчину и убирать за ним посуду.
Белов смутился и, кажется, покраснел:
– Но Вы же ждали, когда я поем, не уходили домой. Женщина чуть улыбнулась:
– Ждать мужчину – это тоже обязанность и удел женщины.
Её голос был похож на шелест осенних листьев, он завораживал и притягивал, как притягивает взгляд вид бегущей воды или горящего костра. Вошёл незнакомый солдат, пристёгивая автоматный рожок, сказал:
– Пойдём, Айшат, сегодня я буду твоим кавалером.
Они ушли, а Белов долго ещё удерживал в памяти её голос, тонкое бледное лицо, длинные ресницы. В спальном кубрике сосед по проходу достал из тумбочки фляжку с водкой:
– Давай по пятьдесят грамм за знакомство. На войне водка – лучшее средство от стресса. Водка и работа – лучшего лекарства от всей этой блевотины ещё не придумали.
Выпив, сосед, назвавшийся Николаем, сам начал рассказывать об Айшат, будто догадавшись, что Роман ловит о ней каждое слово. – Чеченка, беженка из Грозного. Пианистка, видел, какие у неё пальцы? Вся семья: мать, ребенок погибли, завалило кирпичами при бомбёжке. Мужа увели боевики. Вот и осталась одна – ни дома, ни семьи. Как говорится ни родины – ни флага.
Он похрустел солёным огурцом. – После того, как вырвалась из Грозного, приехала сюда к родственникам. Заместитель комиссара – он ведь тоже чех, правда, наполовину, – пристроил её к нам. Всё при деле, какая-никакая зарплата идёт, да и при продуктах постоянно. В такой ситуации это тоже немаловажно.
Роман закурил, внимательно слушал.
– Женщина она неплохая. Наши пробовали к ней подкатиться, но она быстренько всем от ворот поворот показала. Особисты её тоже проверяли, но отстали. Такое пережить не каждый мужик сумеет, в общем, всё сам увидишь.
Роман думал, что Николай нальёт по второй, даже придумал повод, чтобы отказать, но Николай смахнул фляжку со стола, убрал её в тумбочку:
– Ну, братан, хватит на сегодня. Всё хорошо в меру, со следующего стакана уже начинается нарушение присяги и воинского долга.
С утра военный комиссар мотался по району. Белов и два автоматчика его сопровождали. К вечеру ноги гудели, на ужин они опоздали. Однако Айшат ещё не ушла, на столе стояла завёрнутая в одеяло кастрюлька с горячей кашей, на плите – сковорода с мясом. Белов пошутил:
– Ну вот, Айшат, сегодня у Вас три мужчины.
Крылья её носа дрогнули, когда он произнёс её имя, и она ответила:
– В жизни каждой женщины встречается только один мужчина, все остальные на него только похожи или непохожи. Они вели свой разговор, понятный только им двоим. Усталые солдаты доедали кашу, не обращая на них внимания. Вошёл Николай с автоматом, но Роман встал ему навстречу:
– Я провожу Айшат, ты отдыхай.
Николай посоветовал:
– Ты долго не задерживайся, через полчаса комендантский час. Через дворы не ходи и пару гранат с собой, на всякий случай, захвати.
Они шли по пустынным улицам станицы, кое-где мерцали уличные фонари, и под ногами хрустел ледок подмёрзших лужиц. Они молчали. Роман поймал себя на мысли, что ему хочется прижаться к этой женщине. Она спросила:
– Почему Вы пошли меня провожать, ведь сегодня не Ваша очередь?
Он знал, о чём она его спросит, большая часть женщин всегда задаёт один и тот же вопрос. Ответил совсем неожиданно:
– Наверное, захотелось вернуться в прошлое. Свою первую девушку я провожал вот так же, зимой. Только это было не Чечне, а в России. Под ногами у нас хрустел снег, и из печных труб валил такой же неторопливый дымок. Это было двадцать лет тому назад, и у меня было чувство, что впереди меня ждет счастье. Я до сих пор помню, как мне хотелось поцеловать мою девушку. Странно, забыл, как её звали, зато помню, чем пахли её губы.
Айшат передёрнула плечами:
– Вы не похожи на других солдат. Что Вас сюда привело? Он ответил искренне:
– Я и сам, наверное, не знаю. Раньше думал, чтобы заработать, а теперь понял, что эти деньги мне не нужны. Скопить состояние, видя, как страдают другие, невозможно. К тому же деньги нужны лишь в том мире, где огни больших городов, где уважающие себя мужчины ездят на шикарных машинах и дарят своим женщинам цветы, золото, меховые шубы. Ты просто не хочешь отставать от всех остальных. Здесь всё иначе. Когда ты не знаешь, доживёшь ли до завтра, к тебе приходят мысли о вечном, и ты начинаешь ценить каждый глоток воздуха, глоток воды, радость человеческого общения.
Он всё-таки взял её под руку, придерживая, чтобы не поскользнулась.
– Я ведь – бывший учитель, привык всё объяснять детям. Теперь вот мне необходимо всё объяснить самому себе. Прежде всего, для чего я живу на свете.
Они подошли к маленькому саманному домику с тёмными окнами. Оставив Айшат на улице, Белов вошел во двор, убедился, что опасности нет. Потом позвал её за собой. Айшат открыла ключом дверь и согревая замёрзшие ладони своим дыханием, сказала:
– Вы должны идти, у Вас осталось всего десять минут, – помолчала и добавила. – Спасибо за сегодняшний вечер, я уже не думала, что мне когда-нибудь будет так хорошо.
На следующий день он безостановочно смотрел на часы, боясь не успеть в роту до наступления комендантского часа. Как-то так само получилось, что он один стал провожать Айшат домой, это стало его обязанностью и привилегией. Если Айшат освобождалась раньше, а он был где-нибудь на выезде, она терпеливо ждала его, читая на кухне. Или задумчиво глядела в окно, по привычке кутая плечи в чёрный платок. Они не афишировали и не скрывали своих отношений. Все считали, что у них роман, но они не думали об этом. Им было хорошо вместе. Взрослые люди, они не торопили события, зная, что если что-то легко достаётся, то легко и забывается. А, может быть, обжёгшись в прежней жизни, так или иначе потеряв близких людей, они боялись поверить, что встретить счастье можно так обыденно и случайно. Ну так же, как выйдя на минутку в булочную, найти на дороге слиток золота…
Федеральные войска ждали приказа о наступлении на Грозный. Над городом постоянно стояло облако дыма от пожаров. По дорогам ежедневно шли колонны военной техники. Боевики усилили минно-диверсионную войну, каждый день на дорогах рвались фугасы, каждый день обстреливали и жгли колонны, убивали офицеров, милиционеров и работников чеченской администрации. Под Ножай-Юртом расстреляли и сожгли МЧСовскую колонну с гуманитарной помощью. Колонну сопровождали два БТРа омоновцев и БРДМ с контрактниками. На место трагедии выехал начальник разведки подполковник Смирнов. Белову с отделением разведки приказали его сопровождать. Две недели подряд они мотались между Ножай-Юртом и штабом группировки в Ханкале. Роман считал дни, когда увидит Айшат.
Вернувшись в комендатуру, он увидел, что вместо Айшат на кухне хлопочет другая женщина. На его вопрос она ответила:
– Заболела Айшат, воспаление лёгких у неё. Дома лежит.
