У Маркеса были верные, заядлые и разбирающиеся в боксе болельщики. Но теперь, даже после того как целых два года он не выступал, Мейвезер оставался доминирующей стороной.
Теперь знаменитости приходили смотреть даже на то, как Мейвезер тренировался. Киноактер Эдди Мёрфи заскочил в боксерский клуб Мейвезера в китайском квартале Вегаса, чтобы посмотреть на мастера в деле.
Народ сотнями стекался в его спортзал. Он по праву стал горячей точкой Лас-Вегаса. Сотни совершали туда паломничество в надежде получить автограф, сделать снимок, встретиться с кем-то из Мейвезеров – с любым из них – и иметь возможность сказать, что они были там или где-то рядом с тем местом, где тренировался «сам Мейвезер».
Представители СМИ, разумеется, знали, куда идти в поисках своих историй. Такие личности, как Флойд-старший, Роджер, Нейт Джонс, и бесчисленное множество других персонажей были всегда под рукой. Налажены были отношения также и с дядей Джеффом, который тоже тренировал в спортзале боксеров.
Флойд всегда тренировался. Вопрос был только в том, чтобы прийти в нужное время, чтобы увидеть его. Одним из фотожурналистов, которые приходили туда, был ирландец Эоин Мандау. Он снимал Мейвезера примерно в то время, когда состоялся поединок с Де Ла Хойей, когда Флойд был уже звездой бокса, но еще не в мейнстриме.
– Он был очень доступен, – сказал Мандау. – Он тогда хотел поговорить с прессой, потому что у него появилась большая возможность сверкнуть, и он подыгрывал камерам. Но проявился он как хороший, приятный парень. А затем, после этого, зверь как бы взял верх в нем.
Теперь же все изменилось.
В то время, когда Мейвезер готовился к бою после своего возвращения в спорт, Мандау направился в спортзал и оказался свидетелем стычки, которую он запомнит как «сюрреалистическую».
– Я пошел туда так, по прихоти, чтобы сделать снимки. Но снимать его оказалось очень непросто, потому что он стал большой звездой, эго его поглотило и много чего еще, – вспоминал Мандау. – Я отснял фотосессию с некоторыми ребятами, и у меня случилось нечто вроде небольшой стычки с Леонардом. Я ничего такого не сделал, но, думаю, все просто старались защитить Флойда, и самомнение каждого взыграло. Интересно было наблюдать, какая метаморфоза произошла с Флойдом за последние восемь лет с небольшим.
– Так что отправился я в спортзал Флойда, – продолжал Мандау, – а в то время вы еще могли просто войти туда. Там был Роджер, и я переговорил с ним. Заб Джуда там тоже был, поэтому я сфотографировал Заба во время тренировки и проболтался там три или четыре часа. Я задержался на тот случай, если вдруг появится Флойд, и уже собирался уходить, когда почувствовал, как кто-то похлопывает меня по плечу сзади. Это был Флойд, только что вошедший в зал. Там были я, еще один парень-англичанин, искавший возможность стать тренером в Вегасе, и Роджер. И когда Флойд услышал мою речь, он сказал что-то вроде: «Разрази вас гром, британцы».
Мандау улыбнулся и продолжил рассказ:
– Акцент у меня английский, хотя я ирландец. Он сказал: «Это без разницы. Когда вы сюда слетелись, вы сожгли наши флаги и освистали наш государственный гимн». Он играл. Я не был напуган, но, думаю, он просто хотел поставить меня в неловкое положение перед своими друзьями. Поэтому я лишь сказал, что я ирландец, а не англичанин, а он повторил, что это – один хрен. Я сказал, что если я – англичанин, то тогда он – мексиканец. Услышав такое, Роджер и Заб Джуда стали смеяться над ним, и это ему не понравилось. Тут я подумал: «О боже, что же я такое отморозил?»
Далее рассказ Мандау начинает обретать напряжение.
– Он развернулся и ушел в глубину зала, сделал там несколько подтягиваний на перекладине, а я простоял в зале еще с полчаса. Флойд вышел из помещения, когда я уже покидал спортзал. Он был с Забом Джудой. Заб подарил ему ярко-желтый «Ламборджини» ценой, думаю, в четверть миллиона долларов. Так вот, я подошел к нему и спросил: «Можно мне вас сфотографировать?» – я ведь ради этого и пришел. Тогда он с другом спросил у меня удостоверение личности. На парковке вокруг сгрудилось человек двенадцать или тринадцать из его окружения, а я был один. Ну, дал я ему свою пресс-карточку, и она стала переходить из рук в руки – от Флойда к его другу, потом обратно к Флойду. Я за своей карточкой тянусь, а она ходит по кругу, и все это стало походить на детскую игру «вышибала». В конце концов мне это надоело. Я схватил Флойда за бицепс (который оказался довольно твердым) и, по правде говоря, лишь сказал: «Кончай валять дурака», от чего он будто ополоумел. Думаю, это произошло потому, что я коснулся его, а он стоял перед своим окружением. Он буквально переменился. На ровном месте стал раздувать из мухи слона, крича: «Убери руки от ниггера… Подойдешь к капоту и схлопочешь пулю в зад». Все в таком духе. Это было похоже на что-то нереальное, в чем участвовали я и еще полтора десятка мужиков. Его друзья стояли поодаль и подначивали: «Давай, Флойд. Давай, Флойд». Думаю, больше всего он привык к тому, что люди постоянно ему поддакивали. Скорее всего, он на самом деле не знал, как поступить на глазах у своих друзей, потому что никто никогда до него не дотрагивается и никто ему не перечит. Возможно, я стал бы богатым человеком, если бы он сбил меня с ног! Я совершенно не собирался изображать из себя мачо. У меня абсолютно нет претензий на звание самого крутого парня в мире, но… Если вы выросли на юге Лондона, вы умеете постоять за себя. А я был немного разозлен, поскольку все это немного походило на подростковую забаву, когда мое удостоверение стало передаваться от одного к другому.
– Флойд вовсе не гангстер, – продолжал Мандау. – Раньше мне случалось попадать в ситуации, когда я знал, что я в беде. Однако мне и в голову не приходило хватать кого-то руками. А тут… Он профессиональный боксер, и да, он мог бы нокаутировать и избить меня. Но я не чувствовал себя в опасности. Когда-то я встречался с (Майком) Тайсоном, встречался с Бернардом Хопкинсом, когда он нокаутировал Джо Липси. Я встречался с ним и его приятелями, и, в общем-то, возникало неприятное чувство, я не собирался связываться с ним. А Флойд в сравнении с ними выглядит как мальчишка. Я думаю, он играет под гангстера. И неважно играет. Возможно, мне не стоило делать то, что я сделал. К сожалению, это портит представление о том, какой он на самом деле. А он – блестящий боксер.
После всего, что произошло, Мейвезер смягчился и позволил Мандау сделать несколько снимков, в том числе фото в «Ламборджини».
– Когда я вернулся в Лондон и в разговоре с парой знакомых упомянул о том, что со мной было, – добавил Мандау, – они засомневались. Но, черт возьми, это действительно произошло! Я думаю, у Флойда очень странный образ жизни в Лас-Вегасе. Правда, теперь он больше путешествует…
То, что стало для Мандау жизненным опытом, достойным упоминания, вряд ли отложилось в памяти Флойда Мейвезера. Ведь это был лишь один из обычных дней в его жизни.
Кроме того, впереди был бой, к которому надо было готовиться.
– Нужный вес имеется, мне комфортно, я счастлив, – сказал Мейвезер. – Вообще-то я в полной готовности, как и должно было бы быть, если бы бой состоялся сегодня.
