Судейские подсчеты 115–113, 115–113 и 116–113 были справедливыми и, возможно, даже лестными для претендента – Кастильо.
На этот раз приговор средств массовой информации, судейские решения и статистика боя – все это было в пользу Флойда. Мейвезер довел до цели 74 из 164 выброшенных силовых ударов – 45 % попаданий – и 162 из 399 панчей, что означало весьма внушительный общий показатель ударов, попавших в цель, – 41 %. Отчаяние Кастильо сказалось на его результатах: всего 101 дошедший до цели удар из 427 выброшенных силовых ударов (24 %) и, соответственно, 137 из 604 панчей в общей сложности (23 %).
Мейвезер говорил, что бой будет легче, но он ничего не говорил о том, что он будет более зрелищным.
– Мой план перед началом боя заключался в том, чтобы просто боксировать, боксировать больше, действовать с умом и не выбрасывать силовых ударов, – сказал он.
«Думаю, Мейвезер преподал Кастильо урок боксирования из двенадцати раундов», – написал Грэм Хьюстон в журнале «Boxing Monthly». Он полагал, что Флойд провел бой с осторожностью, скорее рассчитывая победить по очкам, нежели рискуя своей рукой при попытке закончить бой досрочной победой.
Пишущий для «Boxing News» ветеран-историк спорта Боб Ми, на которого бой не произвел впечатления, согласился с такой точкой зрения: «Двадцатилетний американец позировал, уходил в защиту, сходился в ближнем бою и выбрасывал одиночные панчи вместо того, чтобы отважиться на тяжелую схватку».
Ми сказал, что Флойд в основном «выманил Кастильо из борьбы» – с точки зрения непрофессионалов, он сделал ровно столько, сколько было надо для победы, не предпринимая ничего сверх того.
– Думаю, Кастильо был уже готов в последних раундах. Но моя левая рука была повреждена, – сказал Флойд, – думаю, в пятом или шестом раунде. Так что я не мог пробивать комбинациями, к которым я хотел прибегнуть позднее во время боя. Поэтому в конце я просто боксировал и использовал защиту.
Мейвезер назвал себя «черной овцой бокса», а затем сказал, что он боролся вопреки всем обстоятельствам. А когда Мерчант попросил его разъяснить его заявление, он ответил так: «Я чувствую, будто все против Флойда Мейвезера».
– Я на протяжении всего боя в тот день не мог найти его, – признался Кастильо. – Я не мог раскусить его. У него более умная манера боя. В этот раз я не ощутил, что чего-то добился.
– На этот раз никто не может сказать, что поединок был спорным, – сказал Арум. – Это была чистая победа.
Однако напряженность в отношениях между боксером и промоутером, всплывшая после неявки Флойда на пресс-конференцию перед боем, вряд ли растаяла.
– Боб Арум – мой промоутер, не могу сказать о нем ничего плохого. Он – великий промоутер, – заявил Флойд.
Арум, похоже, смирился с вероятностью потери Мейвезера, которому теперь исполнилось двадцать пять лет и который ни разу не проиграл в 29 боях, причем 20 побед одержал досрочно. Флойд признался, что ему так надоел весь этот бизнес, что он, возможно, уйдет из спорта. Такие настроения, похоже, очень отличались от тех, что он испытывал, когда, бывало, спал в обнимку с трофеем в «Red Roof Inn»
[64].
Хьюстон гадал, смогут ли лучшие из лучших боксеров пробудить в Мейвезере то лучшее, что есть в нем. «Похоже, не так уж много таких вокруг этого исключительно одаренного молодого чемпиона», – написал он.
Журнал «Ринг» считал, что Мейвезер по-прежнему восхитительный боксер, просто – не в поединке с Кастильо. На его страницах авторы размышляли над тем влиянием, которое оказал на Флойда его переход в более высокую весовую категорию, да еще с травмами руки. И задавались вопросом, теряет ли он свою силу. Из возможных восьмидесяти двух запланированных раундов в последних семи боях он боксировал в семидесяти шести, хотя Бёртон, Корралес и Чавес и были остановлены позднее.
Ни Мейвезер, ни Кличко не смогли в тот вечер зажечь публику. Огромный украинский тяжеловес справился с Макклайном за десять раундов, не вызвав энтузиазма у мира. Критики отметили, что Макклайн был замороженным. Другие просто посчитали, что он не был настолько хорош.
– Думаю, оглядываясь назад, что для Флойда большим поединком был поединок с Корралесом, – вспоминал годы спустя Мерчант. – Тот бой и схватка с Кастильо (которую, по мнению многих, он проиграл), когда он пытался биться, а не боксировать и обнаружил, что в столкновении с более сильным, опытным соперником и чемпионом такое решение может оказаться рискованным. Так вот, вспоминая о бое с Корралесом и схватке с Кастильо и тому подобное, я думаю, что он – выдающийся боец в легком весе. И, возможно, именно тогда он был в своей лучшей форме, в ретроспективе. С боксерами, которые на более позднем этапе своей карьеры поднимаются в весовой категории, всякое бывает. Некоторые из них процветают и могут даже оказаться лучше, чем были в меньших весовых категориях. Но я думаю, что Флойд был лучше, когда выступал в легком весе.
– Это был бой равных соперников, – сказал Дибелла, характеризуя первый матч с Кастильо. – Не думаю, что он был спорным. Вы же видели, что произошло, когда они вновь сошлись: Флойд устранил все сомнения во время матча-реванша.
Мейвезер исправил предполагаемую несправедливость, отомстил за поражение, которого не было – и которого прежде всего многие незаметили. Однако, похоже, любое выступление, которое не дотягивало до ослепительных стандартов, установленных им самим в схватках с Эрнандесом, Манфреди и Корралесом, уже воспринималось как поражение. Он стал жертвой своих же виртуозных успехов.
И когда Ларри Мерчант спросил его, испытает ли он себя, встретившись с двумя лучшими легковесами, Хуаном Ласкано и Стиви Джонстоном, он, разумеется, ответил утвердительно. Но на самом деле следующим его противником был Викториано Соса. Затем он дрался с Филипом Ндоу. Потом – с Демаркусом Корли. И Генри Брюселесом.
Теперь же Ласкано и Джонстон должны были сойтись друг с другом, чтобы решить, кто из них встретится с Мейвезером, который должен был драться с Соса в комплексе «Selland Arena» в городе Фресно (Калифорния).
Вряд ли это можно было назвать Меккой бокса. Был ли Флойд в ссылке или нет, значения не имело. Он по-прежнему не привлекал внимания у зрителей. Во всяком случае, не в том количестве, которое сравнилось бы с той суммой денег, которую он намеревался получить за бой.
Посмотреть на то, как он доведет свой послужной список до 30—0, в очередной раз победив в 12-раундовом поединке, пришло 7225 человек. Это означало, что где-то 4–5 тысяч мест остались свободными. Казино Лас-Вегаса уговорить не удалось. «Мэдисон-сквер-гарден» в Нью-Йорке вообще не проявил интереса – после того как он с пренебрежением отказался от возможности проводить там матч-реванш с Кастильо.
Все это не было похоже на то, что происходит нечто выдающееся. В городе тогда проживало 400 000 человек. Когда не объявился первоначально назначенный аннонсер, объявления на ринге пришлось делать местному промоутеру Джорджу Чангу.
