Адвокат Мейвезера Ричард Райт заявил, что Флойд находился на пассажирском сиденье. Этот инцидент произошел после того, как в марте ему был вынесен условный приговор за домашнее насилие и побои, не имевшие тяжелых последствий.
Грэм Хьюстон писал тогда, что Мейвезер накануне матча-реванша с Кастильо предпринял атаку, целью которой было – завоевание симпатий. Он даже обнял соперника во время процедуры взвешивания накануне поединка. Был ли он благодарен мексиканцу за то, что благодаря ему он заручился выплатой еще одного крупного гонорара, на этот раз в размере $2,4 млн? Играл ли он перед камерами? Или же эти двое крепили бойцовскую дружбу, которая может появиться только на ринге? В любом случае это мало походило на прежнее враждебное противостояние с Корралесом.
Между тем то, что в некоторых СМИ высказывалось мнение, что ранее победил Кастильо, все еще раздражало Красавчика.
– Я не обращаю внимания на то, что говорят СМИ, – поделился Мейвезер с репортером Джербаси, когда тот навестил его на тренировочной базе в Лас-Вегасе. – Они всегда стараются сгустить негатив и хватаются за то, о чем понятия не имеют. Но не об этом я беспокоюсь. Я буду прежним старым Флойдом и буду делать то, что надо. Люди просто ждут моего падения. Хотят стать свидетелями моего поражения. Все, кто когда-либо находился на вершине, проигрывали на пике той игры, которую они вели. Я не собираюсь проигрывать. Я буду продолжать упорно работать и делать то, что я должен делать. Деньги – это хорошо, но нет предела тому, чего я действительно стою. Бокс – это прикольно, но теперь это – работа. Я уже дрался в сотне боев за здорово живешь (когда был любителем). Теперь, когда я профи, это мое вознаграждение.
Бабушка Флойда, Бернис, сказала комментатору «Sky Sports» Яну Дарку, что у нахального боксера жизнь лучше складывается, если он пытается обрасти друзьями – вместо того чтобы наживать врагов.
– Я думаю, что он услышал, – сказала она. – Я говорила ему: ты не должен продолжать в таком духе, обижая людей. Неправильно так поступать.
Флойд слушал, но только частично. Он пропустил в четверг пресс-конференцию перед боем, в результате чего покрасневшему Аруму пришлось преподносить прессе поединок, имея рядом с собой только одного боксера и притом – не чемпиона.
– Есть ли в этом смысл? – спрашивал Арум. – Я очень сожалею по этому поводу, по-настоящему сожалею. Я продвигал Флойда-младшего с самого начала его карьеры и хочу извиниться за него. Зигфрид и Рой «исчезли», как будет с ним, я не знаю. Если бы я мог ответить вам (относительно его местонахождения), я бы сообщил.
Арум хотел, чтобы поединок транслировался по платному телевидению из Лос-Анджелеса. Флойд считал, что с огромной долей зрителей мексиканского происхождения он не может рассчитывать на справедливое отношение. Арум сказал, что он также хотел, чтобы местом проведения боя стал Нью-Йорк. Флойд хотел Вегас.
Ларри Мерчант задавался вопросом, как удалось Аруму сделать его мировой звездой, если он не может покинуть родной штат.
– Так как же он собирается стать национальной фигурой, если он застрял здесь, в Лас-Вегасе, и никогда из него не выезжает? – спрашивал Мерчант, в то время как Флойд направлялся к рингу в комплексе «Mandalay Bay», чтобы во второй раз сразиться с Кастильо.
Даже в Вегасе его приняли в лучшем случае с безразличием, когда его имя объявили толпе из чуть более 6500 зрителей.
Мейвезер стал боксировать с самого начала, все время перемещаясь, тогда как Кастильо пытался сократить расстояние между ними, набирая очки ударами ведущей левой, джебами и хуками.
Флойд вошел в клинч, когда претендент попытался удержать его во втором раунде, и пробил джебы в корпус Кастильо. Уже к концу второго раунда Кастильо начинал выглядеть как потерявший терпение и раздраженный человек.
Когда в конце третьего раунда прозвучал гонг, Кастильо выбросил в цель свой лучший удар за всю схватку, тяжелый как дубинкой. Флойд сказал ему, что это запоздалый удар, но затем протянул руку и коснулся ею перчаток соперника, перед тем как вернуться в свой угол.
Перед началом четвертого раунда угол мексиканца умолял его использовать комбинации ударов. Флойду было сказано продолжать работать джебами. В следующем раунде Кастильо был более агрессивен, но ему пришлось заплатить за слишком близкий и слишком опрометчивый подход окровавленным носом. Перед шестым раундом Роджер сказал, что Флойд мог бы использовать либо свой левый джеб, либо прямой удар передней правой для того, чтобы набрать очки, а затем взял тайм-аут, чтобы переговорить с рефери Джо Кортесом, прося его следить за ударами ниже пояса, которые может нанести Кастильо. Он был обеспокоен тем, что Кастильо бил его племянника по бедрам.
После того как позади осталась половина поединка и должен был начаться седьмой раунд, Кастильо получил совет атаковать Мейвезера. Казалось, что отчаяние уже охватывает претендента, хотя некоторые считали, что Кастильо проявил себя лучше в четвертом и пятом раундах и хорошо вел бой. В седьмом раунде оценка Мерчанта выглядела как 3–3, в то время как Кастильо снова преследовал Флойда. И тогда чемпион улучил момент, чтобы подмигнуть с ринга стоявшему рядом Ларри.
Теперь уже кровь струилась из ноздрей обоих боксеров. Кастильо удавались удары правой оверхендом и по корпусу в его лучший период боя. Флойд, похоже, сделал достаточно для того, чтобы победить в восьмом раунде, выбрасывая в цель несколько хороших ударов правой и вновь становясь неуловимым. Однако в девятом Кастильо был резче, и исход поединка висел на острие ножа.
– Он выигрывает раунды своими паршивыми джебами, – услышал Кастильо в своем углу. – Давай не смей говорить мне, что ты этого не можешь сделать.
– Я могу, – бросил он в ответ.
– Ну, так сделай!
В одиннадцатом Флойд был точнее, хорошо контратаковал, а в языке тела Кастильо читалась нехватка позитива. Он с трудом продирался вперед вместо того, чтобы обдумывать свои действия или пробивать защиту с боем. Кровь теперь текла ручьем у него из носа, но закончил он раунд сильнее, нежели начинал его.
И все же Кастильо, кажется, полагал, что этот бой не между равными соперниками. «Не могу понять его стиля, – говорил он своей команде. – Он просто неуловимый».
За раунд до конца встречи Мейвезер имел преимущество по всем показателям, и оно было недостижимым. Когда раздался гонг, возвещавший окончание боя, Кастильо ринулся вперед и навесил удар правой. Ноги боксеров запутались, и Мейвезер, отлетев назад, приземлился на пятую точку. Толпа взревела. Возможно, сидевшим на дешевых местах показалось, что Флойда сразил удар правой. Ничего подобного. Флойд закончил поединок, усевшись в своих шортах на ринге, и затем внимание переключилось с ринга на судей.
Увидят ли они в Мейвезере победителя, исходя из его боксирования и перемещений, или же проявят сочувствие Кастильо из-за решения, вынесенного не в его пользу после первого боя? Казалось, что подсчитать результаты повторного поединка было легче. Мейвезер отработал в этом бою ненамного больше, однако Кастильо в этот раз, похоже, сделал меньше, чем тогда.
