И правда, банковский баланс не лжет. Но когда вы пытаетесь найти настоящего Мейвезера, знакомясь с информацией в общем доступе, вы оказываетесь почти в таком же противоречии, как противоречив он сам. Ясно, что он человек щедрый и добрый.
«У него есть абсолютно темная сторона, – написал Дэвид Мэйо, журналист, который, возможно, знает его лучше, чем кто-либо другой, в январском номере журнала «Ринг» за 2008 год, – которую он вовлек в свое боксерское ремесло и в создание косметического образа плохого парня».
Промоутер Лу Дибелла стал свидетелем того, как бренд Мейвезера буквально взорвал рынок. Во время боев Флойда в Лас-Вегасе магазины при казино продавали предметы одежды бренда ТМТ, и вокруг появились сотни, если не тысячи фанатов в футболках или бейсболках с логотипом ТМТ.
– Он создал настоящую рыночную истерию (вокруг товара с брендом ТМТ) и стал звездой. И еще другое – он понимает нечто, что понимал не каждый боксер, а только самые сообразительные: тебе не нужно, чтобы тебя все любили, – сказал Дибелла. – Люди должны хотеть увидеть, как ты дерешься, даже если причина в том, что они тебя ненавидят и хотят увидеть, как ты проигрываешь. У Мейвезера есть поклонники, и у Мейвезера есть ненавистники – в изобилии. У него масса людей, которые хотят смотреть его поединки. Некоторые хотят увидеть, как он дерется, потому что считают, что он великий боксер, и им нравится команда «Мани», и они фанаты его имиджа. Другие думают, что он «редиска», и не любят его. Но они платят, потому что надеются, что какой-нибудь Пакьяо, или какой-нибудь Майдана, или еще кто-нибудь сможет его побить. Он понимает тот факт, что дело не только в том, любят его или нет. Дело в том, что люди хотят тебя увидеть, будь то ради того, чтобы быть свидетелем твоей победы, поражения или просто потому, что ты хороший боец. И что бы люди ни думали о нем (понимаю критику в его адрес, понимаю многое в том, что касается личных человеческих чувств), но вы не можете закрыть глаза на то, что он блестящий спортсмен и блестящий боец. Точка. Это не дискутируется.
Вопрос остается открытым, является ли мир излишеств, который он так часто рекламирует, и та персона, которую он изображает, отражением настоящего Мейвезера. Найджел Коллинз, бывший редактор журнала «Ринг», задается вопросом: разве не проще и не честнее было бы, если б у этого боксера была одна сущностная черта личности, характерная для него в целом, хорошая или плохая?
– Много уже говорили о том, что «Мани» Мейвезер – всего лишь раздутая версия Флойда Мейвезера, и я думаю, что, возможно, так оно и есть, – сказал он. – Некоторые проявления (его) поведения, которые выносятся на публику, от превращения в настоящего придурка до перевоплощения в запредельно приятного человека в короткий отрезок времени, являются экстремальными. Он завоевал пояс чемпиона в полусреднем весе как раз перед схваткой с Де Ла Хойей, и они вместе отправились в большой медиатур по всей стране. Я все устроил так, чтобы передать ему на пресс-конференции в Филадельфии пояс (журнала «Ринг»), отправился туда, вручил его ему, выступил с короткой презентацией. А он вел себя так, будто ему было на все это наплевать. Он даже не поблагодарил меня. Он вообще почти не замечал меня. В какой-то момент он поднял пояс двумя пальцами, будто дохлую рыбу, и сказал: «Они вручили мне это» или что-то в таком духе. И я подумал: «Что за гребаный придурок! Не смог выдавить из себя даже «спасибо»?» Когда все закончилось, где-то спустя десять или пятнадцать минут после того, как я вручил ему пояс, я стоял в проходе, по которому он должен был уйти с арены. И он шел по нему с таким видом, будто его приветствуют ряды встречающих, шел, пожимая руки и отвечая на реплики. А когда подошел ко мне, я подумал: «Будет что-то интересное». И он сказал: «Вы делаете отличное дело, ваш журнал замечательный. Благослови вас Бог. Почему бы вам не приехать ко мне в тренировочный лагерь и посмотреть, как я готовлюсь?» И я подумал: «Это тот же самый парень или нет?» Тот случай был лишь одним из нескольких, когда он так быстро менялся. Еще пример: мы договорились провести фотосессию в Нью-Йорке, и он настолько противился работать вместе, что мы готовы были отказаться от затеи. В конце концов, мы кое-что отсняли, но он был очень несговорчив. А в конце того же дня мы присутствовали на его поединке, и он подошел и извинился…
Аль Бернштейн (который после того, как освещал первые поединки Мейвезера на ESPN, вновь воссоединился с Флойдом, подписав контракт с «Showtime») считает, что образ настоящего Мейвезера заслоняется публичным имиджем.
– Усилия, которые он предпринимает, удивительны, потому что, размышляя над ними, приходишь к выводу, что он – один из великих маркетологов всех времен, – заявил Бернштейн. – Перед нами человек, на которого люди постоянно приходят посмотреть. И все же эти люди жалуются, потому что в его поединках прослеживается определенное однообразие. Он тратит пару раундов на то, чтобы раскусить своего соперника, преимущество наращивает где-то к девятому или десятому раунду… Он способен толочь воду в ступе и зарабатывать победу, излишне не рискуя. Люди жалуются на его стиль и все равно продолжают покупать билеты, продолжают платить за просмотры по платным каналам, и это удивительно. Некоторые платят за то, чтобы увидеть, как он проигрывает, и эту карту он также здорово разыгрывает. Но не всем такое удается.
Хаузер считает, что образ «Мани» зажил своей собственной жизнью после поединка с Де Ла Хойей.
– Он оставался в рамках приличия до тех пор, пока не побил Оскара, – уверен Хаузер. – Эта победа подняла его на совершенно другой уровень. И я считаю, что с того самого момента он стал неуклонно скатываться вниз – в смысле приемлемости его поведения в каком-то отношении.
– Изображает ли он из себя плохого парня? – продолжает Хаузер. – Такая точка зрения позволила бы предположить, что это некая роль, некий выбор. И я с такой постановкой вопроса не согласен. Я думаю, что Флойд ведет себя как Флойд. Я думаю, что таковым он и является на самом деле. Есть многое в нем, чем я восхищаюсь. Он не настолько хороший боксер, каковым сам считает себя, но он, разумеется, очень, очень хороший боксер. Это я уважаю. Я уважаю его преданность своему ремеслу, и, в некотором смысле, он очень симпатичный человек. Он может быть очень обворожительным и очаровательным человеком, когда хочет. Но оборотная сторона медали заключается в том, как он относится к людям, не только к женщинам. Аналогия, которую я бы здесь использовал (и которой даже поделился бы с Флойдом), заключается в том, что у Флойда есть дети. И я уверен, что он их любит, но иногда ему не нравится, что они вытворяют. Я был склонен к тому, что Флойд мне нравился, но мне не нравились некоторые вещи, которые он делал.
Некоторые полагают, что зловещая сторона характера Флойда Мейвезера имеет своим истоком его дядю, Роджера, и то влияние, которое он оказывал на него в течение нескольких лет, когда Флойд-старший сидел в тюрьме, а Флойд-младший был наиболее восприимчив к влиянию со стороны.
– Что касается Флойда-старшего и некоторых гадостей, которые он говорил, то я всегда замечал, что он делал это с какой-то хитринкой в глазах. Я никогда не воспринимал его слишком серьезно, – рассказывал Дэн Рафаэль. – Я на самом деле всегда получал удовольствие от общения с Мейвезером-старшим. Нахожу, что у него хорошее чувство юмора. С точки зрения средств массовой информации он обычно готов к разговору и интервью и действительно никогда не самоустраняется. Что до Роджера Мейвезера, то я не могу сказать о нем то же самое. Да я с ним не так уж много общаюсь, потому что, знаете ли, он просто всегда был раздражительным, злым и скверным. Я не отнимаю у него его опыт как профессионального тренера и не игнорирую тот факт, что он, будучи профессионалом, долгое время был выдающимся чемпионом мира. Но у меня на самом деле никогда не было с ним ощутимого положительного взаимодействия. Случалось, Роджер бросал мне в лицо: «Ты ни хрена не смыслишь в боксе». Я даже не воспринимал это как оскорбление, потому что это лишь его modus operandi
[130].
