Ауад и Али тепло приветствуют посетителей, предлагая нам два пластиковых стула. Они объясняют, что для того, чтобы совершить экскурсию по спортивным объектам клуба, необходимо получить разрешение. Пройти за барьер могут только члены клуба. Так что в перерывах между телефонным звонком и отправкой факса, совершенных в надежде получить допуск, и пропуском въезжающих-выезжающих машин мы ведем разговор, и тема его – Мохаммед Салах. Его последние матчи, недавние голы, «Ливерпуль», «Реал Мадрид», «ПСЖ», «Барселона» и сборная Египта. Двое привратников знают о «десятке» «фараонов» предостаточно. Они достают свои мобильные телефоны, чтобы с гордостью показать селфи, которые сделали с ним в прошлый его визит. Они объясняют, что Мо – скромный, добрый и дружелюбный человек, не из тех, кто будет манерничать. Они помнят, как он еще был простым ребенком из деревни в дельте Нила, и вспоминают, как однажды ему пришлось переночевать в сторожке ночного смотрителя стадиона.
Мохаммед Салах и правда проделал очень длинное путешествие. Сначала два километра по жасминовым и луковым полям Нагрига в сторону Аш-Шин, когда пешком, когда на велосипеде. Оттуда микроавтобус в Басьюн. Из Басьюна в Танту, из Танты на каирскую площадь Рамсеса, далее еще один микроавтобус в «Эль-Мокавлун». Во время часа пик пассажиры всегда набивались в микроавтобусы, как сардины в банку. Так плотно, что Мохаммед Абу Хатаб, друг детства и партнер Салаха по команде, вспоминает: «Иногда мне приходилось помогать Мо забраться через окно, чтобы он смог занять места для нас обоих». Четыре – четыре с половиной часа туда, четыре – четыре с половиной часа назад, и так пять дней в неделю. Будильник 14-летнего футболиста из Нагрига поднимал его в 7 утра, нужно было идти в школу к 8 и заниматься там до 9:30. Затем предстояло ехать в Каир. «Эраб Контракторс» обеспечил мальчику освобождение, направив в школу письмо, которое давало ему возможность пропустить уроки, чтобы успеть на поле к 2:30 дня. Тренировка начиналась в 3:30 дня и заканчивалась в шесть вечера. Затем он быстро мылся в душе и спешил назад, чтобы на четырех-пяти микроавтобусах добраться домой. Если все складывалось хорошо, домой он приезжал где-то между 10 и 10:30 вечера. Как раз чтобы успеть поужинать и лечь спать. На следующий день эта рутина повторялась. Суровая, очень суровая жизнь для четырнадцатилетнего парня. Но как он сам скажет годы спустя, «нельзя что-то получить, ничего не дав взамен. А я всегда был способен идти на большие жертвы ради футбола».
Этих жертв не понимала его мать. Она переживала из-за многих часов, которые ему приходилось проводить в поездках. Она боялась, что с ним может что-нибудь случиться, и предпочла бы, чтобы он оставался дома с братьями и сестрами. Что еще хуже, всякий раз, когда она звонила ему на мобильный, чтобы убедиться, что все в порядке, Мо едва ли отвечал. Весь путь в микроавтобусе до Нагрига он обычно храпел, забывшись сном. Глубоким, беспробудным сном мальчишек-подростков. Но матери всегда будут беспокоиться за своих детей. Салах Хамед Мехрез Заки Гали, отец Мо, и сам бывший футболист, успокаивал ее, говоря: «Позволь ему играть. А дальше посмотрим».
Лучшим решением было дать мальчишке заниматься тем, что он любил больше всего, – футбол он просто обожал. И не собирался останавливаться. Он мечтал, как и миллионы его сверстников, стать профессиональным футболистом, мелькать по ТВ, быть узнаваемым на улицах. Быть может, даже однажды выиграть титул лучшего африканского игрока. Это уже были достаточно смелые надежды. О большем он и думать не смел. Кем были его идолы? Зинедин Зидан, за его магию, «марсельскую рулетку» и высочайший класс; Роналдо, бразильский феномен, забивший Германии два гола в финале Чемпионата мира 2002 года в Японии и Южной Корее, и Франческо Тотти, капитан «Ромы», за его преданность футболке «джалоросси», его понимание игры, силу и коварство его ударов с левой. Был, конечно, и «домашний» кумир: Мохаммед Абутрика.
За сигаретой, чашкой горячего чая и беседой с двумя смотрителями время пролетает незаметно. Они делают все, что в их силах, чтобы облегчить жизнь своим гостям и помочь им в непростом деле получения разрешения на вход. Но оно все никак не поступает. Как и везде, бюрократия в Египте – это не шутки. К счастью, капитан Хамди Нух, человек, которого Мо Салах считает своим вторым отцом или, скорее, своим духовным отцом, приезжает точно ко времени назначенной встречи. Высокий, худощавый, с тонким лицом, седыми волосами и седыми усами, Хамди Нух тепло приветствует Ауада и Али хриплым от стольких выкуренных сигарет голосом и усаживает посетителей в свою машину. Шлагбаум наконец поднимается. Миновав сторожей у входа, мы теперь можем начать экскурсию по спорткомплексу «Эраб Контракторс». Начинается все с 35-тысячного стадиона имени Османа Ахмада Османа, семи искусственных и травяных тренировочных полей, теннисных кортов, баскетбольной и волейбольной площадок, олимпийского бассейна, отелей, ресторана с видом на холм, баров и кафе, а также резиденции игроков клуба. Здесь есть даже контактный зоопарк – на радость самым юным болельщикам клуба. Капитан Хамди паркует автомобиль и ведет нас в свой офис по соседству с бассейном, где десятки детей счастливо резвятся, пока их матери, с головами, покрытыми платками, сидят за столиками в уличном кафе. В офисе стоят стол, телевизор, компьютер, лежит множество бумаг и книг. На стене висит большая фотография молодого Хамди Нуха, с темными кудрями волос на голове, облаченного в полосатую желто-черную футболку «Эль Мокавлуна». Второму отцу Мохаммеда Салаха сейчас 63, и он с радостью говорит о своем прошлом и том, как сильно ему повезло тренировать Мо.
«Я был форвардом, играл «десятку». Начинал в клубе «Эско», когда мне было семнадцать. Отыграл там семь сезонов, после чего меня продали в «Эраб Контракторс» в обмен на строительство медицинского центра и текстильной фабрики. Здесь я забил 77 голов и получил приглашение в сборную на Кубок африканских наций 1980 года. Игровую карьеру я заканчивал в «Исмаили», а в 34 начал тренировать. И всегда детей: категории до 13, до 15, до 17 лет. Сначала работал в ОАЭ, а затем, после переподготовки во французском Клерфонтене в 2004-м, вернулся в этот клуб».
С мальчиком из Нагрига он познакомился в сезоне-2006/07.
Решение перевезти Салаха из Танты в Каир не было его личным решением. За него надо благодарить другого прославленного египетского футболиста: Капитана Риу (под этим именем выступает Рефат Рагаб, быстроногий вингер, игравший за команду «Исмаили», которой 9 января 1970 года на каирском стадионе удалось выиграть Африканский Кубок чемпионов среди клубов в присутствии 130 тысяч болельщиков). «Салах был маленьким и худеньким, но очень умным и целеустремленным. Некоторые из его качеств – дар Божий, – будет вспоминать спустя время Капитан Риу. – Другие же он развил благодаря тренировкам. Он заслуживал шанса».
«КАК ТОЛЬКО Я ЕГО УВИДЕЛ В ПЕРВЫЙ РАЗ, Я ПОНЯЛ, ЧТО У НЕГО ТАЛАНТ. ОН БЫЛ ЛЕВШОЙ, ОЧЕНЬ БЫСТРЫМ ЛЕВШОЙ, И, НЕСМОТРЯ НА СВОИ ЧЕТЫРНАДЦАТЬ ЛЕТ, ОЧЕНЬ ПРОФЕССИОНАЛЬНО СМОТРЕЛ НА ИГРУ».
«Как только я его увидел в первый раз, я понял, что у него талант. Он был левшой, очень быстрым левшой, и, несмотря на свои четырнадцать лет, очень профессионально смотрел на игру», – объясняет Капитан Нух. Каким был мальчик тогда? «Скромным, вежливым, он мало разговаривал, но улыбался до ушей и всегда внимательно слушал советы, которые я ему давал. Его ответ всегда был одинаковым: «Хорошо, тренер, спасибо, тренер». Я также помню, как он жаловался. Когда он начал быстро расти в пятнадцать лет, его колени стали болеть, и я решил не выпускать его на поле. Тогда по его лицу покатились слезы. Помню, как-то раз мы проигрывали 0:1 к перерыву, и в раздевалке я нашел его рыдающим в углу. Он вышел во втором тайме и забил два гола. Мохаммед всегда был очень конкурентоспособным, он ненавидел проигрывать матчи или оставаться вне игры».
