Из-за того что я была так внимательна к ее нуждам, госпожа решила, что когда-нибудь я стану подходящей наложницей для одного из ее младших сыновей. Второй женой, или, возможно, третьей. Представь себе — меня называли бы третьей женой! После своего решения она начала относиться ко мне с большим теплом и стала лучше меня кормить. У меня появилась красивая одежда, длинные рубашки и штаны лучшего покроя, чем раньше. Чтобы сделать из меня достойную наложницу, она стала учить меня хорошим манерам и правильной речи. И такая судьба ожидала бы меня — если бы хозяин, этот шелудивый пес, однажды не приказал мне раздеться, чтобы первым вскрыть мою раковину. Мне было девять лет. Я не могла ему отказать. Вся моя жизнь состояла в том, чтобы повиноваться ему, потому что ему повиновалась моя хозяйка. Когда все закончилось, у меня текла кровь и я едва держалась на ногах от невыносимой боли. Он велел принести ему горячие полотенца. Потом заставил меня вымыть его.
Каждый раз, когда он приходил к госпоже, я стояла под дверью ее комнаты в ожидании. Я слышала ее насмешливый высокий голос и его низкий шепот: «Хорошо, как же хорошо! Твои влажные складки — словно белый лотос». Он всегда говорил о ее и своих половых органах. Он стонал, а она тихо вскрикивала, будто от страха или удовольствия. Затем они затихали, и тогда я бежала за горячими полотенцами, чтобы, когда они позовут меня, я могла бы им сразу их подать.
Я притворялась, что не видела хозяина за тонким пологом кровати. Я видела силуэт хозяйки, которая его мыла. Она бросала грязные полотенца на пол, и я тут же кидалась к ним, поднимала и уносила. От запаха хозяев мне становилось дурно. Затем я должна была вернуться и ждать. Когда хозяйка уходила, хозяин впускал меня в комнату, заставлял лечь на спину или на живот и делал со мной все, что хотел. Иногда я теряла сознание от боли. Со временем это стало для меня привычной рутиной: раздвинуть ноги, принести горячие полотенца, смыть с него мой запах, вернуться к себе в комнату и смыть с себя его запах.
Когда мне было одиннадцать, я забеременела. Так моя хозяйка узнала, что ее муж утолял со мной свою похоть. Она не винила ни меня, ни его. Многие мужья спали со служанками. Она просто сказала, что я больше не подхожу на роль наложницы ее сына. Еще одна служанка принесла мне отвар, налила его в длинную стеклянную трубку и засунула ее в меня. Я не понимала, что происходит, пока не почувствовала, как трубка протыкает меня. Я кричала и кричала, а другие слуги меня держали. После этого два дня у меня было ужасное кровотечение, потом из меня вывалился окровавленный шар, и я потеряла сознание. Когда я очнулась, у меня началась лихорадка. Чувствовала я себя ужасно. Мои внутренности вывернулись наружу и были такими опухшими, будто ребенок не выпал, а наоборот, стал расти. Позже я обнаружила, что служанка зашила меня конским волосом, чтобы меня снова могли порвать, как девственницу. Но теперь в утробе, где раньше был ребенок, стал копиться гной.
В те дни, когда я лежала в лихорадке, я не могла даже подняться с постели. В полузабытьи я слышала, как люди говорили, что я вся зеленая и скоро умру. Однажды я видела труп с кожей зеленого цвета и представляла себя такой же. Наверное, я бы сама себя испугалась. «Зеленый призрак, зеленый призрак…» — повторяла я. Хозяин пришел меня навестить, я приоткрыла глаза, увидела его и испустила страшный крик. Я решила, что он снова будет меня насиловать. Хозяин выглядел обеспокоенным, пытался меня утешить, говорил, что всегда старался обо мне заботиться. Он сказал: «Ты должна помнить, что я никогда тебя не бил». Он надеялся, что я буду ему благодарна за это и не стану приходить к нему, когда превращусь в призрак. А я уже пообещала себе, что приду.
Позвали доктора. Руки и ноги мои привязали к кровати, а потом доктор вложил внутрь мешочки с лекарствами, которые жгли меня, будто раскаленные камни. Я умоляла его дать мне спокойно умереть. Через неделю лихорадка отступила, и хозяйка позволила мне остаться еще на месяц, пока мои внутренности снова не скроются внутри, а снаружи станет незаметно швов с конским волосом. А потом она продала меня в бордель. К счастью, это оказался цветочный дом высшего класса, где работала она сама, пока хозяин не сделал ее наложницей. Мадам осмотрела меня с головы до ног и потыкала в то место, где находится вагина. Ее удовлетворило то, что я оказалась девственницей.
Они назвали меня Росинкой. Все говорили, что я очень умная, потому что быстро научилась петь и читать стихи. Мужчины восхищались мной, но не прикасались ко мне. Они называли меня «драгоценностью», «маленьким цветком» — говорили мне такие слова, от которых я в первый раз за всю свою жизнь чувствовала себя счастливой. Я так изголодалась по вниманию, что никак не могла насытиться им. Когда мне исполнилось тринадцать, мою девственность продали богатому ученому. Я боялась, что он узнает, что я на самом деле не девственница. Вдруг он сможет определить, что меня зашили? Тогда он рассердится и забьет меня до смерти, и мадам будет в ярости и тоже захочет меня убить. Но что я могла поделать?
Когда ученый ухватился за мои бедра, я изо всех сил сжала ноги из страха, что скоро он узнает правду. Но когда он прорвался сквозь преграду из конского волоса, мне стало так же больно, как и в первый раз, и я закричала и заплакала. Потекла кровь. Позже он осмотрел меня и вытащил конский волос.
— Вот мы и встретились вновь, — заметил он. Похоже, такую штуку с ним проделывали не в первый раз.
Я задрожала, зарыдала и сквозь слезы рассказала ему свою историю: что мой бывший хозяин заставлял приносить ему горячие полотенца, когда мне было всего девять. И что хозяйка зашила меня, после того как из меня выпал ребенок. Я неразборчиво лепетала о лихорадке и о том, как я едва не стала зеленым призраком.
Он поднялся и оделся. Служанка принесла горячие полотенца, и он сказал мне, что вымоется сам. Казалось, он погрустнел. После его ухода я ждала, что вот-вот войдет мадам, чтобы меня избить. Я представляла, как меня вышвыривают на улицу. Но вместо этого мадам пришла взглянуть на следы крови, оставшиеся на кровати. «Так много!» — радостно воскликнула она. Она дала мне доллар и сказала, что это подарок, который ученый оставил сверх оплаты. Он оказался очень добрым человеком, и мне было жаль услышать, что через несколько лет после этого он умер от лихорадки.
Вот что значит, когда тебя похищают и отправляют на самое дно общества. Ты такая не единственная. Но однажды, когда ты потеряешь свою девственность — или здесь, или, может, с любовником или мужем, конский волос не будет участником твоей первой ночи.
@@
***
Через месяц после того, как Волшебная Горлянка рассказала Матушке Ма историю про сифилис, той стало хуже. Все считали, что она не доживет до китайского Нового года. У нее теперь были черными не только пальцы — ноги приобрели тот же самый оттенок. Из-за рассказа Горлянки мадам и правда боялась, что у нее сифилис. Мы не знали, чем она болела на самом деле. Возможно, она заболела из-за печеночных пилюль. А может, у нее действительно был сифилис.
Но однажды служанка Старой Дрофы зашла в гостиную, когда мы завтракали. Она сказала, что, когда выносила ночной горшок госпожи, споткнулась и капли мочи попали ей на лицо и в рот. И она была сладкой на вкус. Другая служанка сообщила, что у ее предыдущей хозяйки тоже была сладкая моча. И что руки у нее тоже почернели. Так мы узнали, что у Матушки Ма была болезнь сладкой крови.
