Разумеется, в мире существует немало идиоток-свекровей. И даже если мать Вековечного и правда окажется жестокой, со временем я смогу изменить все, что мне не нравится, — я же умная. Просто на это понадобится больше времени. Кроме того, свекровь не будет жить вечно. Что меня волновало больше всего — так это то, что там будет скучно.
Для новой жизни в роли жены Вековечного я решила заказать у портного подходящий для супруги образованного аристократа и учтивой невестки наряд.
— Ого! Для жены! — воскликнул он, — Должно быть, у каждой куртизанки в округе уже завелся в животе червяк зависти. Немногие из моих клиенток доросли до такого уровня.
— Я буду жить в их резиденции в провинции Аньхой — фамильном доме семьи ученых, десяти поколений. Знаешь ли ты, что много знаменитых образованных людей произошли из Аньхоя? Возможно, там не так роскошно, как в Шанхае, но там будут уют и культура. Дом, думаю, похож на прибежище ученого-философа, поэтому одежда не должна быть слишком модной или современной. Никаких западных деталей, как в одежде прошлого сезона. Наверное, они там склонны к традиционному образу жизни. Конечно, это не значит, что одежда должна быть ужасающе старомодной.
— Я сделаю так, что она будет немного в историческом стиле — как платья героинь в любовных романах.
— Только не используй платья трагических героинь, — предупредила я. — Мне не хочется носить наряды, напоминающие об их жалкой судьбе.
Портной сшил для меня четыре шикарных жакета — по одному на каждый сезон. Как и всегда, работа его была безупречна, а шелк — лучшим: гладкий, но не скользкий, глянцевый, но не ослепительно сияющий. Но, как мне показалось, ничего исторического в них не было. Они были старомодными, словно одежда верной вдовы, которая ни в коем случае не стремится возбудить похоть, и такими объемными, что в них влезло бы еще две меня. Портной заверил, что в этой одежде я — истинное воплощение благородной дамы. Он также сшил три простых костюма на каждый день, без вышивки. У зимних жакетов на подкладке вместо плотного хлопка был шелк. Летние наряды он сшил из хлопкового полотна не толще детского волоса, а сорочка под ними была из той же легкой ткани. Разрез на юбке был совсем не заметен. Форма жакета напоминала ту, которую я придумала несколько лет назад (тогда Волшебная Горлянка назвала ее «свежей»). Жакет плотно облегал фигуру сверху и расширялся книзу. Прорези по бокам спускались ниже талии и свободно соединялись небольшими китайскими застежками. Хотя выглядела одежда вполне респектабельно, она должна была подойти для тихой жизни и отдыха в саду. В последнюю минуту я упаковала еще и несколько платьев-ципао, выбирая те, у которых не было слишком высокого воротника или слишком большого разреза на боку. Возможно, Лунный Пруд совсем не такое захолустье, как я о нем думала.
Вековечный выбрал мне новое имя в ночь перед тем, как отправиться в свою деловую поездку: Си Юй — морось, мелкий дождь. Имя было взято из знаменитых строк стихотворения поэта эпохи Тан Ли Шанъиня, которого мы оба обожали. Его выбор должен был обозначить, что я из семьи образованных людей. Это в некотором отношении было правдой. Моя мать-американка получила образование на родине, и она вместе с учителями обучала меня и английскому, и китайскому. Однако мы не станем объяснять это его родным. И только потом я вспомнила, что Ли Шанъинь был известен тем, что прославлял запретную любовь. Если все в его семье получили должное образование, они сразу узнают, откуда это имя. Но слишком поздно было просить Вековечного выбрать что-то другое.
Кроме неподходящего имени меня еще беспокоила реакция его семьи на мою немного западную внешность. Вековечный сказал мне, что подумает, как представить ее в выгодном свете, чтобы они меня приняли. Если у них будут возражения, я, без сомнения, смогу их переубедить. Я предоставила ему вымышленную родословную, согласно которой происходила из маньчжурской семьи, живущей в северной части Китая и связанной дальним родством с императорской семьей. На севере тысячи лет назад вовсю хозяйничали захватчики с иных земель. Чтобы поддержать эту легенду, Волшебная Горлянка снова выкрасила мои волосы в черный цвет.
Но как только я решила одну проблему, Волшебная Горлянка вспомнила о другой:
— Его мать спросит, почему ты такая старая, но ни разу не была замужем.
Мне будет легко ответить. Я скажу, что я — вдова почтенного чиновника, который никогда не брал взяток, и поэтому, как женщина скромного достатка, привыкла вести жизнь тихую, традиционную и печальную. И как того требует добродетель, я никогда не уступала мужчинам, желающим жениться на мне.
— Тебе будет тяжело убедить их в том, что это правда, если ты не возьмешь под контроль свой характер и дурной язык.
— А тебе лучше не говорить, что ты вдова. И еще тебе придется объяснять, кем мы друг другу приходимся. Мать и дочь?
Я застыла в ожидании, какой же возраст она выберет сегодня.
— Ха! Как я могу быть твоей матерью? Разве я такая старая? У нас разница всего в двенадцать лет! Я буду твоей старшей сестрой, — она быстро добавила: — Это в том случае, если я еду с тобой. Я не помню, чтобы ты меня об этом просила.
Она постоянно меня в этом обвиняла, и все из-за того, что я по глупости сказала ей: «А куда тебе еще идти?»
Волшебная Горлянка обвинила меня в том, что я жалею ее, как бедную попрошайку. Но я возразила ей, сказав, что уже предупредила Вековечного, что не могу поехать в его деревню одна и поеду только с компаньонкой. Компаньонкой, а не попрошайкой! Она возразила, что компаньоном может быть кто угодно, даже кот. Возможно, в новом доме я найду себе много компаньонок.
— Ты будешь женой Вековечного. У твоей поездки есть цель. А если у меня нет цели — то и ехать мне незачем. Я не хочу преодолевать такой путь и там обнаружить, что я никому не нужна. Я могу выбрать собственный путь. И ты не должна меня жалеть.
Несколько минут спустя она добавила:
— Но если такая причина найдется и я решу поехать, мне тоже нужно новое имя.
Она начала вслух перечислять варианты. Некоторые были слишком игривы, другие — слишком высокопарны для ее уровня образования. Наконец она выбрала имя Вань Ся — Сияние Заката, что, по-моему мнению, звучало нелепо. Сияющего в ней ничего не было и в помине. Ей бы больше подошло Молния или Гроза.
Волшебная Горлянка дождалась последнего дня перед отъездом и тогда сообщила мне достойную причину, для того чтобы поехать со мной:
— Малышка Вайолет, я услышала от одной из служанок ужасную историю. Примерно двадцать пять лет назад она работала на одну семью китайских ученых. И наложницей старшего сына стала девушка-американка. Он привел ее в дом — и мать стала относиться к ней как к рабыне. Что бы ни сделала американка, она не могла угодить никому из семьи, включая своего мужа. Вскоре после переезда в дом мужа свекровь забила ее до смерти, и никто ничего им за это не сделал. Американская сторона сказала, что не может вмешиваться в дела китайской семьи и что именно по этой причине они не советуют заключать смешанные браки. Китайская сторона объяснила, что она получила по заслугам за свою дерзость. И это правда! Она умерла из-за американской дерзости, которая у нее в крови, и у нее не было никого, чтобы ее защитить.
