Ты сильная — ты справишься.
Молитва каждого дня.
Слезы, не слезы.
Еще немножко железобетона в сердце.
И не такое проходили.
Фото на зеркале — Ричи, Ричи…
Подъем — в 7 утра, отбой — в 2 ночи.
Попытки сохранить человеческое в отчаянно гнилом бизнесе.
В час ночи по 40 минут сидеть на кровати спящей дочки, прислонившись к ней щекой:
— Ты — единственное, кого я так безусловно люблю и на кого у меня так мало времени.
Кладбище.
Ненавижу этот ебаный памятник!
Не езжу.
Не могу.
Некуда уткнуться носом поплакать.
И фоновая фраза моей жизни:
— Когда-нибудь я буду очень счастливой!
Не сейчас,
Но обязательно,
Когда-нибудь.
Ррррр, моя малышка…
День за днем,
Час за часом
Мы проживаем свою жизнь, размениваясь на пустяки:
Мы паримся по работе,
Погрязаем по уши в повседневных делах и заботах.
Нам нравится наша жизнь.
Нас хвалят и ругают.
Мы злимся и радуемся.
Мы просто живем.
Плачем внутри,
Смеемся на людях.
Нам вечно не хватает денег, но мы не отказываем себе ни в чем.
Мы мечтаем о вечной любви и боимся привязанностей.
Нам страшно кому-то довериться, и мы искренне верим, что нас никто не предаст.
Нам сложно и не комфортно, и чаще всего мы говорим: «Как это все заебало!»
Мы устали от жизни, от самих себя, от проблем, одиночества, лжи, пафоса, желания чувствовать себя лучше всех и невозможности этому соответствовать.
Нам просто тупо хочется похвалы, тепла и признания.
Но вместо этого мы каждый день пытаемся прорваться сквозь глупость и банальность обыденной жизни.
Мы знаем, как искусственно создать романтику, и без удовольствия ее создаем.
Мы панически боимся, когда сердце начинает дрожать потому, что знаем, что сердце, заливающееся теплой, спирающей дыхание дрожью, — это стопроцентная адская боль потом, которой (нуеенахуй!) лучше избежать.
Глупые романтики в душе.
Нарциссы и циники снаружи.
Заплутавшие в собственном «Я».
Уверенные в том, что уж мы самые-самые…
Так много желаний и интересов.
Так много возможностей.
И еще больше проебов.
Я иногда смотрю на людей и поражаюсь:
Огромная серая масса,
Миллионы —
Они страдают, верят, любят, живут чем-то своим,
По-своему.
Им неведомы наши загоны, страсти и желания.
Им просто и комфортно:
Жизнь, сон, дети, телевизор, работа,
Друзья, дача, шашлык, какие-то интриги.
Узкий коридорный мир.
Туннельное мышление.
Природой созданные рамки жизни.
Вот почему им там комфортно?
Вот почему им ТАМ комфортно, а мы при всех наших возможностях и прочих радостях того, что мы имеем и что для них, возможно, лишь вечерняя предсонная мечта — мы плачем внутренне и чувствуем себя несчастными, при всей свободе выбора и широте обзора?
Я плакала на днях навзрыд, не зная, куда спрятать слезы от ребенка, при просмотре «Новых приключений Золушки».
Мне было просто так по-человечески обидно, что в жизни так не бывает, что ты будешь ждать и надеяться, мечтать и верить, и твои глаза будут наполняться слезами и сердце превращаться в кровавый кусок мяса, но никто не примчится в последний момент на белом коне и не спасет тебя, как в сказке. Зато ты всегда будешь знать, что еще чуть-чуть, еще немного, надо потерпеть, но это все равно будет так, как будет, а боль — она пройдет так же, как проходила до этого, надо просто еще немного потерпеть.
И ты стоишь, прислонившись лбом к окну и не пуская ни одной мысли к себе в сердце, и убиваешь в себе разумом надежду на сказку и веру в чудо потому, что это жизнь, жизнь, как она есть потому, что тебе 28 и ты знаешь факты, с которыми придется смириться.
Так хочется верить, что случится чудо и… Ну хоть какое-нибудь случится ебаное чудо!
А жизнь продолжается, и чуда нет.
Да ну и фиг с ним!
Мне 28, и я только что удушила в черт знает какой раз холодными доводами рассудка еще одну любовь в своем, кажется, уже бетонном сердце.
Она еще трепещет где-то там, но глухая оборона логики не дает ей возможности дышать, еще немного, и эта любовь сдохнет окончательно.
Мне жаль.
Мне искренне жаль даже не любви, а себя. Потому что я променяла дыхание жизни — пусть болезненное, пусть безрассудное, зато смеющееся, задыхающееся счастьем и пульсом живого сердца, — на пустое спокойное и ненужное мне стандартное течение жизни.
Зато не больно, а просто и понятно.
Все, как обычно: свои загоны, мысли, пожелания, свои проблемы, радости и вечное «хочу» чего-то большего.
Мысль, спрятанная где-то в дальних уголочках мозга, как в анкетах, заполняемых в 15 лет, когда ты еще так наивно веришь в сказки и, улыбаясь жизни, ждешь чудес.
Чего ты хочешь в 28?
Принца!
Чтоб на коне,
И чтоб, блядь, с королевством.
И ниибет.
Хочу, как в сказке.
Вот хочу — и все!
Хотя нет,
Пизжу.
Включился разум:
И далее огромный список всплыл всего, чего хочу…
Глава 16
С Неглинкой и Джаб-баром расстались по стандартной схеме. Приведенный аудитор, абсолютно не разбирающийся в барном деле, подозрения в воровстве, на которые я даже не отреагировала, так, лишь грустно улыбнулась, тяжелый разговор в офисе с владельцами, и как будто гора с плеч свалилась.
Выходные провела в монастыре. Причем в мужском.
Бедный перепуганный мой старый друг, глядя на умирающее, рыдающее, полу-спящее, полу-невменяемое тело, свалившееся ему на голову, взахлеб повторяющее сквозь слезы:
— Яаа таак бооольшее неее мааагууу… Мнее нааадаа в Москву наа раааботуу… — упаковал меня и отвез за херову тучу километров в монастырь.
В реальный мужской монастырь.
