Короче говоря, я общалась с гостями. И в этот момент я увидела небольшую компанию детей, среди которых была маленькая девочка, лет семи-десяти. Я почему-то засмотрелась на нее, и она, заметив мой взгляд, тоже заинтересовалась моей персоной, абсолютно по-детски.
В этот момент к ней подошла моя мама, и, заметив, что мы друг за другом наблюдаем, взяла девочку за руку и, подведя ко мне, сказала, обращаясь к ребенку:
— Ты хотела узнать, какой ты будешь, когда вырастешь. Вот — посмотри. Ты теперь вот такая. Познакомься с собой взрослой.
Я ахуела. Я посмотрела этому ребенку в глаза и поняла, что это действительно я. Я сама в детском возрасте. И в ту же секунду увидела в ее глазах узнавание — она тоже, посмотрев мне в глаза, — узнала и увидела себя. И только немой вопрос возник в ее глазах, вопрос, поднявшийся из самых глубин ее детской наивной души, вопрос, на который, еле сдерживая накатывающиеся слезы, я смогла ей ответить только одно, прошептав так, чтобы услышала только она, но услышала самым своим сердцем:
— Держись. Держись, что бы ни случилось. Что бы ни происходило — держись. Держись, моя девочка, и верь — нет, теперь знай — все будет хорошо. И главное, обещай мне, что ты будешь держаться.
И она увидела в моих глазах свою судьбу, она поняла, почувствовала это самым своим маленьким сердечком, она не осознала, но почувствовала всю эту боль, которую ей придется перенести, и, подняв свою маленькую ладошку, прикоснулась ею к моим сжатым в кулак пальцам. Она прикоснулась ко мне и кивнула. Она поняла.
Я проснулась в слезах. Я проснулась и долго не могла избавиться от мысли — да еще и сейчас не избавилась, что, возможно, это был вовсе не сон, а я на самом деле разговаривала сама с собой. В детстве. И возможно, именно эта встреча и именно это понимание, и именно эта поддержка меня взрослой и уже прошедшей все испытания и помогла мне когда-то их пройти. Потому что у меня была не только вера, но и знание, что я их пройду.
Эта фраза «Все будет хорошо» преследовала меня всю жизнь. Именно ее я всегда шептала сама себе. Только она всегда помогала мне держаться.
Это была мантра всей жизни:
— Все будет хорошо.
Я поняла тогда, что теперь я могу поменять ее:
— Все УЖЕ хорошо.
В поезде мы сидели с Алисой на подножке, и, глядя на пролетающие мимо индийские пейзажи и нереальный закат, допивая последний ром, слушали Луи Армстронга «What a Wonderful World» на издыхающих колонках. Мы вспоминали нашу поездку, все эти приключения и впечатления, и вот честно, более счастливой, чем тогда на подножке этого индийского поезда, я не чувствовала себя уже очень давно.
Мама-Индия умеет лечить израненные души. Она просто позволяет тебе посмотреть вглубь себя.
Прилетев в Москву, я начала готовить к открытию «Тундра-бар» и строить «Технику Молодежи».
Глава 13
Я тебя слепила из того, что было, а потом что было, то и полюбила.
У меня хорошее воображение.
Очень яркие и четкие мечты.
Я люблю все представлять в красках и деталях.
С переживаниями, чувствами, ощущениями.
Мой виртуальный мир воображения.
По-своему идеальный, по-своему несовершенный, чтоб оттенить идеальность конечной мечты.
Секс там ярче.
Нежность — захлебывающаяся.
Грусть — рвущая сердце.
Прикосновения пронзительны.
Слова — только важные.
Я — счастливая и влюбленная.
Я люблю не человека, я люблю его отношение ко мне.
Я люблю его призрак, его образ, придуманный мной.
Несколько движений, слов, поступков, случайно соприкоснувшихся с моими мечтами —
И все —
Я в плену своего воображения:
Я придумываю его, доделываю его, таю от нежности и смотрю влюбленно сквозь пленку мечты.
Оправдываю то, что нельзя простить.
Прощаю то, что нельзя оправдать.
Я не умею любить себя и компенсирую это невыносимым желанием, чтоб меня любили другие.
Я задергана, избита, истерзана, и мне хочется, просто уткнувшись в любимое плечо, чувствовать, как меня нежно гладят по голове.
Я мечтаю, выдумываю, прячусь в придуманном мире, чтоб не видеть реальности и не смотреть себе самой в глаза.
Мне очень хочется любить и отдавать свою нежность, но в глубине души я прячу мысль, что все это я делаю, чтобы лишь крепче привязать к себе того, кто, возможно, и есть мужчина моей мечты потому, что я в плену его (выдуманного мной?) отношения ко мне.
Я зависима от его любви, как от наркотика.
Потому что раз я кому-то очень нужна, значит я чего-то стою…
Конфликт самомнения и неуверенности в себе.
Борьба эгоизма и собственной недооцененности.
Я мастерски идеализирую людей и подчиняю все события своей логике.
Я расстраиваюсь и впадаю в ярость, когда реальность бьет меня по башке.
Я придумываю, придумываю сама для себя свой идеальный мир и своих героев.
Я выдаю желаемое за действительное, обманывая себя, чтобы было легче, ярче и интересней жить.
Мне скучно.
Гаррисон на днях сказал, что он мне завидует.
Завидует потому, что я хоть что-то чувствую, кроме пустоты и скуки.
Завидует потому, что я ощущаю, как я живу, переживаю страсти, эмоции, мечтаю, в конце концов.
— У меня даже надежды нет, Гаррисон!
Есть только боль и желание чуда.
Боль от понимания, что желаемое не сбудется, даже и надеяться глупо.
Я уже привыкла.
Я продолжаю любить, но уже не тебя, а свои мечты о тебе.
А может, я всегда любила только эти мечты, примеряя их к тебе.
Я очень много пишу.
Но самое главное, в каждой строчке — ненаписанное.
Между строк, между стертыми и переписанными предложениями, между буквами в словах.
То, что я не написала, — главное.
Смех, боль, страх, улыбка, прикуренная сигарета, задумчивость, мимолётное воспоминание, вдруг запустившее мысли по другому руслу, грусть, счастье, легкая тоска и дыхание той жизни и мечты.
Потому что это было.
Или я все это искренне и красиво себе выдумала? А это уже неважно. Для меня — было.
Красиво, нежно, необыкновенно и с кипящим от надрыва сердцем.
По-настоящему, волшебно, ярко, по-неземному вкусно и кроваво-больно раздирая душу.
