После многих безуспешных попыток накурить капитана Пионер все-таки принял единственно верное решение и напоил команду.
Добрый полупьяный капитан тут же разрешил нам самим рулить хаузботом, с единственной просьбой не включать большую скорость и экономить топливо.
Как только кэптан отходил, сразу врубался полный ход. Мы старались делать это незаметно, но почему-то наши громкие вопли восторга от скорости неизменно привлекали его обратно на корму, и он тут же сбавлял скорость.
На первой остановке для купания мы сломали нос корабля.
Это было так красиво: Макс прыгает с носа в одну сторону, а нос со скрежетом одновременно падает в другую.
Как мы ржали!
Практически плача от смеха, мы наблюдали, как Макс вылавливает нос в воде, а капитан пытается подрулить к берегу среди зарослей кувшинок.
В течение часа, пока привязывали злополучный нос на прежнее место двумя веревочками (да-да, весь хаузбот связан реально из веревочек и тростника невзирая на то, что размером он примерно с хорошую яхту), мы остановили проплывающего мимо на тщедушной пироге местного чувака и купили у него 30 только что выловленных тайгер праунс, размером с мою руку.
Более-менее спокойно проведя день (минус 10 бутылок рома, а сколько остального в минус — я не в курсе, не участвовала), мы остановились на ночь в райском местечке среди пальм и с изумрудным рисовым полем неподалеку.
Ночью посреди рая нас настиг ад.
Ночь. Темно. +38. Влажность и духота. Миллиарды индийских комаров, алчущих крови.
Нас покусали так, что даже спустя неделю я все еще чесалась. Накрываешься с головой, чтоб не жрали, через три минуты устаешь от жары, а откинув платок, чтоб вздохнуть, тут же подвергаешься атаке диких жужжащих тварей.
Только намазавшись ромом с головы до ног (реально помогает, хоть и кусают, но, видимо, быстро пьянеют и отстают), мне удалось заснуть.
На следующий день в качестве компенсации мы потребовали капитана отвезти нас в узкие каналы: «Чтобы джунгли сплетались над головой!»
Поскольку это был наш последний день на хаузботе, а в Кочин тащить на себе столько алкоголя не хотелось, мы приняли решение его уничтожить.
К моменту прибытия к маленьким каналам мы уже вовсю танцевали на палубе под Нью-Йоркский прогрессив, и прибрежные жители увидели порочный, разлагающийся от алкоголя, наркотиков и дьявольской белой музыки капитализм во всей его красе.
Не выходя из этого состояния, мы выгрузились на пристань, сели в машины и поехали в столицу грозного и строгого штата Керала — Кочин.
В процессе поездки я, меняя батарейки в колонках, вместо старых батареек выкинула в окно айпод. И это мы еще не весь ром уничтожили.
Кое-как, по-быстрому кинув вещи в маленьком отельчике в порту Кочина, мы пошли в местное уличное кафе поесть.
Сказать, что мы были главным цирком района в этот вечер — это не сказать ничего. Быстро договорившись поставить свою музыку, мы попытались намутить себе пива. Пиво принесли через полчаса в огромных пузатых чайниках с домашними большими чашками — сухой закон, р е а л ь н о!
Я даже склептоманила себе домой одну из этих замечательных чашек и до сих пор по утрам, попивая из нее кофе, улыбаюсь, вспоминая, откуда она у меня взялась.
Главный трабл заключался в том, что кончились сигареты. Они запрещены, так же как и алкоголь. Поэтому, взяв Пионерку, я отправилась на поиски никотина, ну заодно и прогуляться по улицам Кочина.
После получаса безуспешных поисков и полной дезориентации в подворотнях города, мы наткнулись на полицейских и, спрашивая у них дорогу, я нагло поинтересовалась насчет возможности приобретения сигарет. Прочитав лекцию о том, что тут запрещено курить и какой за это полагается штраф, полисмен любезно отвел нас к старому индусу, чинившему велосипеды, у которого мы и смогли купить сигареты. Оглянувшись, я увидела, как индус отсчитывает полицейскому бабло. Все как везде.
Утром, проводив ребят на поезд в Чинай, мы с Алиской одни остались дожидаться нашего поезда обратно в Гоа, поскольку на следующий день улетали в Москву.
Пафосно позавтракав (впервые за всю поездку — в человеческих условиях) в лобби какого-то отеля, мы решили, чтоб не пропустить поезд, поехать в центр Кочина, разведать, где вокзал, и прогуляться до поезда по центру.
Мы с ней уже настолько ассимилировались в Индии к этому моменту, что совсем забыли, что вид двух полураздетых белых женщин может вызвать настоящий шок у местных аборигенов. Осознание этого настигло нас в центре, в толпе, когда мы, посмотрев друг на друга круглыми глазами, одновременно сказали, как будто до нас только что дошло:
— Йобаныйврот, где мы? Что мы тут делаем??? Как мы тут оказались??? Одни! Посреди Индии! Мы же просто летели спать на пляжах Гоа!!!
Впрочем, если не придерживаться натоптанных туристических маршрутов, то в этой мистической стране никогда не предугадаешь, где именно окажешься во времени и пространстве. Среди множества воспоминаний о той поездке есть у меня совершенно особое, отдельное — Шалфей-прорицатель.
В Индию, особенно в Гоа, многие ездят из-за своеобразной наркотической свободы. Гашиш, психоделики, грибы и еще куча всего — там абсолютная норма. Расширение сознания, не более того. Я не употребляю никаких, но отношусь к ним совершенно спокойно. Каждый сам выбирает свой путь.
Это случилось у кришнаитов. Есть у них там один целитель — Житендре. Невероятно умный, чистый и светлый человек. Шалфей-прорицатель — не наркотик, так, трава у дома. Специя, по сути, с одним особенным свойством — если его курить, то уж не знаю насчет других миров, но с собственным подсознанием он тебя знакомит мощно. На пять минут, которые кажутся тебе вечностью, ты переживаешь абсолютно реальные ощущения, не галлюцинации, нет, просто — чик — и ты в своем теле, в своем абсолютно полном и ясном сознании оказываешься в коротком структурированном, логичном сне.
Житендре уговорил меня. Сказал, что я должна узнать кое-что важное о самой себе.
Это был сон про человеческую жизнь, которую я проживала от начала до конца, жизнь немного не мою, но очень похожую по количеству поворотов, рывков вниз и вверх, и по амплитуде прожитых эмоций.
При этом в течение всего сна я четко понимала, кто я на самом деле.
В этом сне был один момент, который поразил меня до глубины души и не выходит из головы. Я не знаю, как его интерпретировать, но у меня от него до сих пор мороз по коже.
Мне снилась свадьба моей мамы, я осознавала в тот момент себя и свою личность во сне одновременно очень хорошо и слегка недоумевала по этому поводу. Я пыталась понять, то ли это на самом деле свадьба мамы, то ли это сон. Я была в очень красивом красном платье, стояла, общалась с гостями, одновременно пытаясь навести порядок в мозгах, и тем не менее осознавая, что на данный момент во мне преобладает именно моя память, а не память персонажа сна, но мы обе на момент этой свадьбы внутренне и внешне очень похожи, нам почти тридцать, мы прекрасно прошли через сложные жизненные испытания и обе счастливы и в чем-то даже мудры.
