Между тем правительственный кризис продолжался. Новый кабинет пытались сформировать сначала Ги Молле, потом Р. Плевен, А. Пинэ, М. Шуман, снова Ги Молле… Только страх перед гигантским забастовочным движением заставил в конце концов представителей всех основных некоммунистических партий отодвинуть на второй план разделявшие их противоречия и сформировать правительство из представителей девяти партий во главе с Феликсом Гайяром, правым радикалом, близким сотрудником Рене Мейера и Жана Моннэ, которого называли воспитанником дома Ротшильда. Этот самый молодой из всех послевоенных премьеров (38 лет) возглавил комбинацию весьма старого стиля. В основных вопросах – Алжир и экономика – Гайяр начал проводить еще более консервативную и авантюристическую политику. При Гайяре авторитет Четвертой республики упал необычайно низко. К прежним причинам всеобщего недовольства он лишь добавил новые, особенно в области внешней политики.
Если и раньше англосаксонские державы третировали Францию, то теперь они совершенно откровенно рассматривали ее в качестве второстепенной страны. Соединенные Штаты используют обострение отношений Франции с арабскими народами изза войны в Алжире для укрепления собственных позиций в Северной Африке и на Ближнем Востоке. В ноябре 1957 года возник конфликт по поводу поставок оружия Тунису из США и Англии. Французские «ультра» яростно вопили, что это оружие попадает в Алжир, что Тунис, бывшая колония Франции, переходит под американский контроль. Гайяр попытался заставить США и Англию отказаться от вмешательства в сферу французских интересов, но безрезультатно. Более того, катастрофическое финансовое положение Франции вынуждало его подчиняться указаниям Вашингтона. Ведь в конце 1957 года он добивался от США получения займа в 650 миллионов долларов. Ему пришлось за это согласиться с размещением на французской территории американских ракетных баз.
Однако внешнеполитические неудачи правительства Гайяра еще только начинались. Главные события развернулись после 8 февраля 1958 года. В этот день французская военная авиация произвела зверскую бомбардировку тунисской деревни СакиетСидиЮсеф, расположенной на границе с Алжиром. Налет был предпринят в качестве репрессии за поражение, которое нанесли неподалеку от этого места алжирские повстанцы французскому отряду. Чтобы отомстить за него, французское командование решило уничтожить тунисскую деревню, где якобы укрывались алжирцы. Бомбами и пулеметным огнем было убито 75 ни в чем не повинных тунисцев, среди них 21 ребенок. Никаких алжирцев в деревне не оказалось. Чудовищное преступление взволновало весь мир. Тунис разорвал дипломатические отношения с Францией и обратился в Совет Безопасности ООН. В это время на сцене появились с присущим им «великодушием» американцы. Они предложили (вместе с Англией) свои «добрые услуги» для урегулирования франкотунисского конфликта. Эта миссия была поручена Роберту Мэрфи, о котором уже шла речь в связи с событиями в Алжире в 1943 году. Нетрудно представить реакцию французских колонизаторов на деятельность миссии «добрых услуг», которую истолковали как форму прямого вмешательства США в дела Франции. Сторонники де Голля не замедлили воспользоваться новым кризисом. Один из голлистских лидеров – Мишель Дебрэ писал в своей газете «Курье де ла колер», что Гайяр способствует американским планам интернационализации алжирского вопроса, что уже разработан план установления «протектората НАТО над Алжиром».
15 апреля Национальное собрание, прервав свои каникулы, собралось для обсуждения политики правительства Гайяра. Алжир, Тунис и особенно «добрые услуги» давали обильный обвинительный материал. Наступление на правительство возглавлял, как обычно, Жак Сустель. К этому времени он уже заключил союз с лидером «независимых» Рожэ Дюше, почетным председателем МРП Жоржем Бидо и правым радикалом Андре Морисом. Все они стремились взять власть, чтобы любой ценой бороться за сохранение «французского Алжира». А у Сустеля была, кроме того, и особая цель – возвращение к власти де Голля. Поднявшись на трибуну, он произнес резкую обвинительную речь против политики Гайяра. Сустель доказывал, что миссия «добрых услуг» является подготовкой к полной ликвидации всех французских позиций в Северной Африке. Он заявил, что за кулисами действуют американские нефтяные тресты, стремящиеся захватить нефть Сахары. «Я говорю от имени тех, кто решил больше не уступать, – гремел Сустель. – Франция дошла до предела уступок. Она должна, наконец, отвергнуть политику унижения и отречения». Дебаты закончились свержением кабинета Гайяра. Это было, по существу, последнее правительство Четвертой республики. Одновременно развернулись события, которые вошли в историю под названием «операции воскресения де Голля».
13 мая
Генерал привык довольно спокойно относиться к многочисленным правительственным кризисам. Он ограничивался лишь обычными сарказмами по поводу смены «марионеток» и «паяцев» в «театре теней», то есть в парламенте и правительстве. Иначе он реагировал на известие о падении кабинета Феликса Гайяра. Это событие он воспринял как начало окончательного крушения Четвертой республики. Де Голль увидел, наконец, на политическом светофоре зеленый свет, открывавший ему дорогу к власти.
Но не оказался ли генерал в плену иллюзий, что случалось с ним во времена РПФ? В самом деле, по данным опросов, лишь 13 из 100 французов высказывались в начале 1958 года за создание правительства де Голля. Что касается Национального собрания, то, по словам Алена де Сериньи, одного из тех, кто призвал его к власти, «если бы после падения правительства Гайяра президент Республики предложил сформировать правительство генералу де Голлю, то он не получил бы, конечно, и 100 голосов». Генерал знал, что влияние его активных сторонников ничтожно. На кантональных выборах в апреле 1958 года «социальные республиканцы» собрали всего 3,5 процента голосов. И разве сам де Голль не высказывал в начале 1958 года весьма пессимистические прогнозы? В ответ на предсказания его близкого прихода к власти он говорил: «Утопия. У меня нет никаких легальных средств вернуться к власти. Партии никогда не согласятся выйти из рамок законности». Генерал сознавал, что господствующая политическая тенденция направлена влево. Это показали выборы 1956 года и еще больше подчеркнули последующие события. И действительно, объективная эволюция политической обстановки была именно такой.
Однако в апреле 1958 года генерал вопреки этим фактам испытывал уверенность в том, что приближается его час. Де Голль не признавал исторического детерминизма, считая, что человек действия способен изменить ход, казалось бы, неотвратимых событий. Еще в 1921 году капитан де Голль утверждал: «Историческая фатальность существует только для трусов». В то время он был заместителем профессора истории в СенСире и в одной из своих лекций говорил: «Счастливый случай и смелость изменяли ход событий. История учит не фатализму; запомните этот урок. Бывают часы, когда воля нескольких людей разбивает детерминизм и открывает новые пути. Если вы переживаете зло происходящего и опасаетесь худшего, то вам скажут: «Таковы законы истории. Этого требует эволюция». И вам все научно докажут. Не соглашайтесь, господа, с такой ученой трусостью. Она представляет собой больше, чем глупость, она является преступлением против разума».
