В другой раз обвиняемый вместе с одним немцем издевался над одним заключенным в течение целого рабочего дня. Немец бил его по лицу хворостиной и всячески к нему придирался. К концу рабочего дня обвиняемый застрелил заключенного, и тот умер на месте. Суд не принял объяснение обвиняемого, что он застрелил заключенного из сочувствия, однако не исключил возможность того, что это было сделано по приказу немца».
Окружной суд счел доказанным в отношении номера А 6 следующее:
«Обвиняемый и другой охранник (А 39) несколько раз ударили по ногам заключенного, который нес тяжелое бревно. В результате серб упал, и бревно накрыло его. Обвиняемый и немец тотчас же накинулись на серба и колотили его прикладами, пока он не взвалил бревно на плечи.
… Не подлежит сомнению, что обвиняемый, будучи охранником в лагере Усен, славился своей безжалостностью. Его боялись даже норвежцы, которые работали на строительстве дороги вместе с заключенными. Возникло, однако, впечатление, что в последнее время он вел себя несколько лучше по отношению к заключенным. Хотя издевательства над узниками происходили не ежедневно, все же они случались достаточно часто и в особенности во время транспортировки заключенных к месту работы и обратно… Как-то раз летом 1942 г. четверо узников под надзором обвиняемого копали землю и увозили ее на тачках. Обвиняемому показалось, что они работают недостаточно быстро, и он начал бить их прикладом и пинать ногами, так что трое из них упали навзничь… В другой раз обвиняемый разрешил заключенному, вероятно больному, пойти справить нужду. Ему показалось, что тот делает это недостаточно быстро, и он начал колотить его и пинать ногами. Однажды, когда заключенные катили большой камень, чтобы убрать его с дороги, он засунул сзади одному из них промеж ног метлу и начал водить ею туда-сюда.
В начале июля 1942 г. один из заключенных во время работы упал без сознания на груду камней. Обвиняемый взял метлу и начал тыкать ее в глаз заключенному. Потом он засунул метлу ему в рот и стал вращать ее там. Заключенный не реагировал. Возможно, он издевался над этим человеком и еще как-то…
Как-то в первой половине июля 1942 г. обвиняемый надзирал за группой заключенных, работавших на строительстве дороги недалеко от лагеря. Когда один из заключенных чуть спустился с дороги, обвиняемый выстрелил ему в спину с расстояния в 30 м. Заключенный был убит наповал. Обвиняемый признает, что застрелил заключенного, но утверждает, что тот совершил попытку бегства и находился на значительном расстоянии от дороги. Суд побывал на месте преступления и полагает, что, судя по обстоятельствам, речь в данном случае не может идти о бегстве заключенного. Суд полагает также, что обвиняемый не имел оснований думать, что заключенный собирается бежать. Суд считает, что обвиняемый действовал обдуманно и преднамеренно, и что таким образом налицо отягчающие вину обстоятельства. Суд принимает во внимание также, что речь идет о беззащитном и изможденном заключенном, и что обвиняемый не смог привести иного объяснения своего поступка, кроме как пресечь попытку к бегству, а это объяснение суд не принимает.
Летом 1942 г. обвиняемый вместе с другим норвежским охранником (А 39) сопровождал группу заключенных с места работы в лагерь. Один из заключенных был настолько слаб или болен, что двое других несли его на самодельных носилках, сооруженных из двух жердей. Около барака, в котором жили норвежские дорожные рабочие, он свалился на землю. Товарищи попытались вновь водрузить его на носилки, но в этот момент к ним подскочил обвиняемый и несколько раз ударил больного по голове своим обитым железом сапогом. За этим из окон барака наблюдали несколько норвежских рабочих, которым было больно смотреть на такую жестокость. Они показали, что заключенный вряд ли мог выжить после такого обращения. После этого другие заключенные положили его на носилки и унесли. Нам неизвестно, однако, умер ли он от побоев. Как-то летом 1942 г. обвиняемый надзирал за заключенными, занятыми на дорожных работах, и ударил штыком одного из них, чтобы заставить его работать быстрее. Удар пришелся в ногу возле колена, и из раны полилась кровь. Нам неизвестно, однако, умер ли этот заключенный от потери крови (как это утверждается в обвинительном заключении)».
В отношении охранника номер А 23 окружной суд счел доказанным, среди прочего, следующее:
«Он жестоко обращался с заключенными и регулярно избивал их толстой палкой, гонялся за ними и ругался. Как норвежские рабочие, так и заключенный серб Маркович охарактеризовали его как жестокого охранника. Случалось, что он так сильно бил заключенных, что они падали. Особенно жестоко он бил палкой одного серба. Над этим узником также часто издевался комендант лагеря Дольф. Однажды один заключенный оказался на расстоянии около одного километра от других, в месте, откуда носили доски для бараков. Он был доставлен обратно другим охранником, и обвиняемый избил его палкой, а затем заставил в одиночку тащить тяжелое бревно. Обвиняемый погонял его, когда тот тащил бревно в гору, но мы не знаем, бил ли он его при этом. Когда один из норвежских рабочих попросил обвиняемого более сдержанно относиться к заключенным, тот ответил, что убийцы и разбойники не заслуживают сдержанного обращения. В другой раз в середине июля 1942 г. обвиняемый прицелился в заключенного, вышедшего из шеренги, чтобы взять свою одежду. После этого обвиняемый рассказал норвежскому рабочему Юхану Онвику, что убил бы заключенного, если бы винтовка не дала осечку. Он показал Онвику патрон со следом осечки».
В отношении охранника номер А 15 окружной суд счел доказанным, среди прочего, следующее:
«Этот охранник в августе 42 г. поймал сбежавшего серба вместе с обвиняемым номер 2 (А 17), который также был охранником в лагере. В поисках этого заключенного принимали участие как немецкие, так и норвежские охранники. Обвиняемый номер 1 (А 15) ударил заключенного палкой и прикладом винтовки. Обвиняемый номер 2 (А 17) также избил его. Обвиняемый номер 2 ударил его по лицу с такой силой, что выбил ему глаз и сломал руку. После побоев у заключенного все тело было в синяках и кровоподтеках. В побоях принимали участие и другие охранники. Потом немцы отнесли заключенного в лагерь.
В сентябре 1942 г. он бил заключенных прикладом, когда они везли провизию от причала на берегу фьорда.
По возвращении в лагерь он принимал участие в наказании заключенных и нанес одному из них 25, а другому 50 ударов палкой.
В сентябре 1942, утром, когда заключенные собирались на работу, им приказали зайти в воду фьорда. Обвиняемые номер 1 и 2 вместе с другими норвежскими охранниками надзирали за заключенными во время похода к месту работы. У обоих обвиняемых были винтовки с насаженным штыком, и оба били заключенных ногами и прикладом. Один из заключенных был ранен ударом штыка, однако, неизвестно, был ли удар нанесен одним из обвиняемых. Когда заключенные достигли места работы, им приказали лечь на землю, и оба обвиняемых били их корнями деревьев. Неизвестно, однако, умер ли кто-либо из заключенных от этих побоев. Однажды в сентябре 1942 г. заключенные переносили в лагерь мешки с картофелем. Обвиняемый номер 1 надзирал в числе других за заключенными. Когда серб Никола Рокич проходил мимо него с мешком на спине и не мог поэтому снять шапку и поздороваться с ним, тот с такой силой ударил его хворостиной, что мешок с картофелем свалился на землю. Рокич поднял мешок и понес его, держа перед собой до ограды. Обвиняемый последовал за ним и продолжал избивать его хворостиной, нанося удары по всему телу и в затылок.
