Во главе угла стояла, конечно же, айоновая боль. Но были и другие, не менее страшные болезни. Угасание сознания, когда разум сжирал сам себя, оставляя от человека лишь пустую оболочку; временно́е расстройство личности, когда заболевший считал, что двигается в настоящее одновременно из прошлого и из будущего, фонтанируя бредовыми идеями. Сознание таких несчастных схлопывалось в точку, когда обе линии встречались в настоящем. На фоне этого «синдром невылетного» казался пустяком, но был таким же трудноизлечимым.
Венлинг так и не смогла перебороть страх космических полётов. Такое встречалось, но поскольку рядовые граждане редко покидали Землю – орбитальные прогулки не в счёт, – обнаружить это психическое расстройство было невозможно никак иначе, кроме как опытным путём. К великому сожалению Максима, его жена оказалась «невылетной». С тех пор как Венлинг совершила тестовый рейс до Марса, первобытный ужас перед пустотой охватывал её при мыслях о любом космическом путешествии. В обратный путь на Землю Венлинг силой пришлось укладывать в анабиозную камеру под предварительной седацией.
– Всё… всё, Максим, ушло, – сказала Венлинг, глубоко дыша. – Извини. Не переживай. Я знаю, тебе сегодня нельзя волноваться.
Максим крепко обнял её.
– «Не извиняйся, если нет вины», – шепнул он на ухо Венлинг, и та улыбнулась. – Вен, всё в порядке. Мы никуда не торопимся. Я уверен, твой психотерапевт поможет разобраться с этой проблемой в самом скором времени.
– Обещаю, я буду стараться, – ответила она. Тонкие руки обвили шею Максима. – Собирайся, тебе уже пора. И не забудь – вечером ужин в «Горалесе».
* * *
Госпожа Председатель встретила Максима доброжелательной улыбкой:
– Прошу, Максим, проходи. – Она распахнула двери личного кабинета в одном из внутренних помещений Этернала. Несколько робея, Максим вошёл внутрь.
Первое, что бросалось в глаза, – книги. Казалось, круглые стены просторного кабинета сплошь состояли из полок, на которых громоздились бумажные тома. Максим, словно зачарованный, подошёл к ближайшему стеллажу и пальцем провёл по чёрному, тиснёному золотом корешку. Достоевский. Русское издание, не переведённое!
– Они рассортированы по векам, – негромко сказала Госпожа Председатель. – На этой полке – моя любимая литература докосмической эры. К сожалению, очень многое не удалось найти в бумажном виде, и бо́льшая часть – современные реплики. Но эта книга настоящая, конца девятнадцатого века. Естественно, отреставрированная.
– Можно? – Максим продолжал водить пальцем по корешку.
Госпожа Председатель кивнула, и Максим с великой осторожностью взял с полки один из томов, открыл, жадно пробежал глазами несколько строк. «Братья Карамазовы». Язык хоть и сильно изменился с того времени, но текст читался легко, без напряжения.
– «Уничтожьте в человечестве веру в своё бессмертие, в нём тотчас же иссякнет не только любовь, но и всякая живая сила, чтобы продолжать мировую жизнь», – прочитал Максим. Поднял глаза на Госпожу Председателя и признался: – Никогда не читал эту книгу на русском.
– Я удивлена, что ты знаком с ней. – Женщина с любопытством смотрела на него. – Русская классика уже давно, мягко говоря, не очень популярна.
– Родители любят древность, – сказал Максим и аккуратно поставил книгу на место. – И они старались привить эту любовь и мне. Получалось так себе, но кое-что я почерпнул.
– Они в порядке? Твой голос изменился, когда ты упомянул родителей.
– Да, всё хорошо, они в анабиозе. Как и многие другие люди, снижают нагрузку, чтобы Экспедиция имела больше свободного айона.
– Мудрый поступок, – кивнула Госпожа Председатель.
– Смею надеяться, что вскоре проблема исчезнет. – Он позволил себе улыбнуться.
Женщина вздохнула:
– Я тоже. Присаживайся, нам нужно поговорить.
Она села за рабочий стол, Максим – напротив. Перед каждым стоял стакан воды и тарелка с фруктами. Максим отщипнул одну виноградину от грозди.
Вкусно. Но я же здесь не для того, чтобы наслаждаться пищей?
Минуты шли, но Госпожа Председатель молчала. Максим рассматривал бликующую поверхность стола и гадал, о чём пойдёт речь. И вот женщина заговорила:
– Я выбрала тебя одним из личных помощников в Экспедиции.
Максим на секунду потерял дар речи – он ожидал чего угодно, но не этого.
– Но… Госпожа Председатель… Вам не кажется, что члены Совета лучше…
– Мне необходим человек, уже контактировавший с полем на Редиме.
– Но Луиз…
– Луиз тоже в команде. – Госпожа Председатель подняла руку, пресекая дальнейшие возражения. – Это вопрос решённый, и выбора у тебя нет. Далее. Также тебе присваивается должность младшего советника в Совете Вечности.
Максим сглотнул. Он не считал себя цветом человечества – а именно такие люди избирались в Совет. Максим высказал эти мысли своей, теперь уже непосредственной, начальнице.
– Всё когда-то случается впервые. Должность советника – необходимый шаг. Иначе у остальных могут возникнуть вопросы о твоём назначении на роль моего личного помощника.
– Но могут возникнуть другие вопросы…
– Максим, ты сомневаешься в моей способности принимать решения? – спросила женщина. Максим поёжился от её пронзительного взгляда.
– Нет, ни в коем случае, – поспешил ответить он. – Просто… для меня это явилось большой неожиданностью.
– Понимаю. Поэтому советую тебе как можно скорее принять действительность.
– Да, Госпожа Председатель.
– В личных беседах можешь звать меня Орланой, – улыбнулась женщина. – На публике же пусть всё останется как прежде.
– Да… Госпожа Орлана, – слегка запнувшись, произнёс Максим. Интересно, это её настоящее имя? Он потянулся за стаканом с водой: во рту вдруг пересохло.
Орлана вновь улыбнулась:
– Хорошо. Ещё одно. Поскольку теперь ты мой личный помощник, ты должен быть в курсе. Рэй Суокил тоже примет участие в Экспедиции.
Максим, едва успевший сделать глоток, чуть не поперхнулся. Орлана смотрела на него, видимо, ожидая реакции.
– Советник Рэй? Но он же три года вещал с каждого экрана, что Экспедиция – ошибка.
– Именно поэтому я настояла на его присутствии. Человек со столь радикально отличающимся мировоззрением будет полезен в руководстве. В моменты необходимости принятия сложных решений Рэй сможет взглянуть на ситуацию под другим углом.
Максим кивнул:
– Хорошо, Госпожа Орлана.
– Отлично. – Она звонко хлопнула в ладони. У Максима зашумело в голове, и он приоткрыл рот. – И последнее. Я остаюсь на Земле, по крайней мере, на двадцать лет. В моё отсутствие ты, Рэй Суокил и Луиз Жевалье назначаетесь непосредственными руководителями Экспедиции. Остальные члены Совета также останутся со мной.
