И всё же кое-что он мог попробовать.
Кросс выдвинул острую ногтевую пластину на мизинце, и та упёрлась в верёвку, перерезав несколько нитей. Кросс задвинул пластину обратно и снова вытащил. И снова, и снова.
Да, детка. Проковыряй себе путь на свободу.
Кросс не понимал, откуда взялось такое несерьёзное настроение. Человечеству жопа, это факт – хорошего конца не будет. Сюзи мертва, Джил – возможно. Законника, к которому Кросс даже как-то привязался, он, вероятно, никогда больше не увидит. А сам он едет на долбаный Полюс в качестве жертвенной тушки в компании сумасшедших сектантов. Но почему-то это веселило. Какой-то сюр. Как будто всё не по-настоящему.
Кстати, о ненастоящем – похоже, Рэй оказался не тем, за кого себя выдавал всё это время. Можно было подумать, что он, как и многие, сошёл с ума, если бы не его осведомлённость о маленьком секрете Кросса. Жаль, что они не успели нормально поговорить.
Вдруг, буквально на секунду, Кросс почувствовал почти невесомое давление на темечко. Сердце учащённо забилось, дыхание замерло.
Джил? Джил, это ты?
Ответа не было, лишь мысленный треск статики. Кросс вслушивался в помехи несколько секунд, и только потом понял, что делает. Выругав себя, он начал слушать не ушами, а разумом. Постепенно шум начал трансформироваться во что-то, очень похожее на речь, но разобрать слова было невозможно. Кроме двух: сэх, сэхсвет.
Кросс не оставлял попыток.
Джил. Джил, ответь мне. Ты жива?
Мир вдруг взорвался. В голове Кросса возник образ ослепляющей, всепожирающей вспышки света, заполняющей всё вокруг, а в разум потекли ужасно громкие, непонятные слова:
…НЕ ХВАТИТ НА МИР КРЕСТООБРАЗНЫХ ПОМЕЩЕНИЙ ВО ВЗГЛЯДЕ ПАДШИХ И УШЕДШИХ ВОСЕМНАДЦАТИ ЗАРНИЦ ПРИЧИНА ВОСХВАЛЕНИЯ СЭХ СЭХСВЕТ ОГРОМНЫЙ ПОСЛЕДНЕЕ ЧУДО В РАЗЫ ПРЕВОСХОДЯЩЕЕ САМОСТЬ НЕ СООБЩАЕТ О ТОМ ЧТО ОНА САМОСТЬ БЕЗ УЛОВОК КРАСНЫХ ЛАГЕРЕЙ ЧЁРНЫХ ПАДЕНИЙ СКОТА БЕЗОТЛАГАТЕЛЬНО СЭХ СЭХСВЕТ ПРИМИ КОНЕЦ ГРЯДУЩИЙ СТОИМОСТЬЮ ШЕСТНАДЦАТЬ ВАРИАНТОВ НЕТ СИЛА В ЗАБЛУЖДЕНИИ БЕССМЕРТИЯ ГРОМАДА КАМНЯ ВИСИТ В НЕБЕ ЗАСЛОНКИ СЭХ СЭХСВЕТ…
Кросс орал во весь голос, разрывая лёгкие и гортань, пока поток сознания продирался через голову. Боль была чудовищной, никто не может испытывать такой боли и оставаться в сознании, но именно это и происходило с ним. Он хотел умереть, прямо здесь и сейчас, только чтобы не слышать этих слов, пусть его навеки поместят в комнату Босса, только не слышать, не слышать, не слышать…
…ЛЕТИ В ЦЕНТР МИРА ЗАБУДЬ ЗА ГОРОДАМИ В БУДУЩЕМ НЕТ ПОДСКАЗОК ТОЛЬКО ЦЕНТР СЭХ СЭХСВЕТ ПОЗВОЛЬ ПРИНЯТЬ УЧАСТЬ НЕ УМИРАТЬ СОХРАНИТЬ СОСУД ДВА И ТРЕТИЙ ЗАЩИТНИК НАБЛЮДАТЕЛЬ МАТЬ ЧЕРТОГИ В НЕБЕ ЗА СЭХ СЭХСВЕТ НЕ БОЙСЯ…
Он потерялся в себе и в этом свете, разум горел, а крик превратился в хрип. Крошечная часть его сознания в панике искала возможность прекратить мучения, и наконец Кросс догадался отключить имплант. Свет погас, голоса смолкли, и боль мгновенно ушла.
Кросс валялся на ребристом полу туалета, лицом вниз, тяжело дышал, а из глаз катились слёзы облегчения. Такой боли он не испытывал никогда, и какое счастье, что она закончилась. Только саднило горло – голос он сорвал, это точно.
Дверь туалета распахнулась:
– Какого хера ты орёшь, ублюдок?
Инес. Как всегда, «мамочка» была очень мила.
– Я… упал, – захрипел Кросс.
Руки женщины подняли его в вертикальное положение. Кросс открыл глаза и встретился с безумным взглядом Инес. С минуту она смотрела на него, не говоря ни слова. Затем утёрла ладонью влагу с его лица.
– Я понимаю, тебе страшно, – заговорила Инес почти нормальным голосом. – Человек, который не умирает, должен бояться смерти сильнее остальных, Кросстан. Но такова твоя судьба. Ты должен принять это, принять и смириться. Тогда всё пройдёт безболезненно.
– Тупая шлюха, – просипел Кросс и попытался рассмеяться, но тут же закашлялся. – Возомнила себя посланником Великого Старого Мудака? Открою тебе секрет – его не существует. Ты…
Пощёчина. И ещё несколько. И ещё. Инес била его с размаху, не меняя выражения лица, ногтями оставляя царапины на лице. Когда она закончила, её тело колотила крупная дрожь.
– Говори что хочешь, ничтожество, – сдерживая ярость, произнесла Инес. – Но скоро ты сам всё поймёшь.
Она усадила его спиной к стене и, выходя из туалета, напоследок сказала:
– Постарайся больше не падать, или проведёшь остаток пути, лёжа на полу.
Инес закрыла дверь.
Кросс выдохнул. Щёки жгло солью слёз, втёртой в ссадины ударами ладоней, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что он испытал несколько минут назад.
Его вдруг сковала такая слабость, что он успел только выбрать, в какую сторону упасть, прежде чем отрубиться.
* * *
За несколько минут до прибытия ТМП в конечную точку Мэйтт переоделся. Допив воду, он бросил бутылку в сумку, к пальто и джинсам – больше не понадобятся. Коробку с «банками» и письмо Мишель он, конечно, переложил в тёплую куртку.
Состав остановился, двери открылись, и в тамбур ворвался ледяной ветер, принеся с собой рой колючих снежинок. Некоторые их них сразу же таяли, соприкоснувшись с лицом Мэйтта. Он накинул на себя меховой капюшон, надел широкие тёмные очки и осторожно выглянул наружу.
Самая важная деталь, на которой строился план, – снегоходы у вокзала, которые он приметил в прошлый раз. Не окажись они там, пришлось бы действовать на ходу. Но всё было в порядке – два снегохода из трёх послушно стояли и ждали, когда ими воспользуются. Мэйтт посмотрел налево.
Из головного вагона выходили люди во главе с Инес. В отличие от своих спутников, женщина не удосужилась накинуть на себя хоть какую-то одежду, оставаясь в изорванной чёрной мантии. Мэйтт непроизвольно вздрогнул – ему стало холодно только от того, что он смотрел на сумасшедшую. Но ей это, похоже, не доставляло никаких неудобств.
Последними вышли двое человек, неся на руках связанного хирурга. Судя по болтающейся из стороны в сторону голове, тот был без сознания. Вряд ли мёртв – Кросс нужен был Инес живым. Мэйтт подавил сильное желание воспользоваться телепатией, чтобы узнать, что произошло во время поездки, и остановился буквально в последнюю секунду. Если он «выключится» сейчас, это будет конец.
Мэйтт дождался, пока местный ТМП тронется с места, увозя сектантов к командному центру и серверным, и спрыгнул на перрон, запорошенный снегом. И тут же пожалел о своём решении – правое бедро вспыхнуло острой болью. Нога не беспокоила с тех пор, как он принял «банку» ещё около убежища Босса, и Мэйтт успел отвыкнуть от боли. У него потемнело в глазах, и он едва не потерял равновесие – хвала протекторам на ботинках. Хорошее бы вышло завершение.
Терять время нельзя. Мэйтт достал капсулы и принял одну, выплюнув оболочку. Он прикрыл глаза, ожидая, пока лекарство подействует.
