– Кайф. Что это вообще такое?
– Без понятия, – честно ответил Кросс. – Не было времени разобраться в составе. Подарок от второго по опасности человека в городе.
Мэйтт только хмыкнул. Кросс отметил, что он явно повеселел – видимо, боль в ноге до приёма капсулы была ощутимой.
Надо бы осмотреть его, если выдастся минутка.
Кросс присел на корточки в паре метров напротив законника.
– Мэйтт, касательно твоей теории… Тебе не кажется, что ты… занимаешься подгонкой под ответ – просто чтобы не менять планы?
Мэйтт на мгновение задумался.
– Хорошо, ты меня раскусил, – сказал законник, вытаскивая парализатор из кобуры и направляя на Кросса. – Мне просто позарез нужно затащить тебя на Полюс. Так что давай без глупостей, ясно?
Кросс замер. Чего?
– Шутка. – Мэйтт осклабился и убрал парализатор на место.
После непродолжительной паузы Кросс нервно захихикал, и постепенно смех перерос в истерический. Вскоре и законник, согнувшись пополам, зашёлся трескучим смехом. Впервые он слышал, как Мэйтт смеётся. Кросс вдруг подумал, как это безумно, должно быть, выглядит со стороны: двое взрослых мужчин накануне конца света, в грязи, посреди кучи обломков, оглушительно хохочут. Видимо, им обоим требовалось сбросить напряжение, и эта совершенно неожиданная, глупая шутка послужила катализатором.
– Ты идиот, – отсмеявшись, сказал Кросс.
– Угу.
Мэйтт выпрямился:
– Послушай, Кросс. Неужели ты не видишь, что все зацепки, которые у нас есть, ведут на Полюс? Ведь эти серверные там для чего-то стоят, хотя, судя по тому, в каком они состоянии, в этом нет никакой нужды. Они заброшены, но никого, кто там «работает», это не волнует. Потом этот «Старик – не Старик», и теперь ещё вот это. Я уверен, что если то, что мы сейчас видели, было чудом и Джил жива, мы сможем найти её только на Полюсе.
– А ты уверен, что воспоминания о серверных – не ложные? – спросил Кросс.
– Уверен. Когда окажемся там, ты сам в этом убедишься.
– Ну что ж… – Кросс встал, разминая ноги. – Раз других вариантов нет, предпримем очередную попытку туда добраться. Надеюсь, снова нам не помешают.
* * *
Они выехали из портового района и теперь мчались по пустой дороге к вокзалу Сайд-Джинспейр, через Крейс. Несколько десятков голографов на крышах домов и ульев ещё работали, проецируя на ровные, плотные облака квадраты белого шума, но пара десятков проекторов на весь город – это ничто. Поэтому Кросс мог видеть, как медленно светлеют тучи. Свет будто полз от горизонта, с каждой минутой становясь ярче, неся с собой последний день.
Кросс сидел спереди на пассажирском сиденье – он хотел сам сесть за руль, но оказалось, что автоматика настроена только на законника, – и старался не смотреть по сторонам. Повсюду были последствия сумасшествия, овладевшего людьми, – изувеченные трупы, подвешенные на фонарных столбах за ноги тела. Поэтому Кросс тупо пялился через лобовое стекло, концентрируясь на потрескавшейся полосе разметки. Что удивительно, большая часть зданий была в порядке, если не считать, что некоторые из них испускали в небо столпы чёрного дыма. Видимо, безумие побуждало уничтожать лишь себе подобных.
Кросс поймал себя на мысли, что ему интересно, как всё закончится. Положа руку на сердце и что бы там ни говорил Мэйтт, Кросс не верил, что их поездка на Полюс принесёт какие-то плоды. Они просто приедут туда, поскитаются по пустым серверным, а потом придут Старики, заберут его и законника, и… что дальше? Где он окажется? Сюзи верила в ту сторону – место, где оказываются умершие и ушедшие. Но что это за место? Будет ли оно похоже на реальный мир, будет ли осознание собственного «я» и будет ли вообще эта та сторона? Или правы окажутся херовы сектанты Церкви Искупителей, и достойных Великий Старец заберёт в тёплую тьму, как они верят, а недостойные растворятся в небытии? Или… нечто совсем иное?
Боковым зрением Кросс почувствовал движение, повернул голову и встретился с Мэйттом взглядом. Тот пожал плечами, словно извиняясь, и вновь стал следить за дорогой. Кросс усмехнулся:
– Ну давай уже, говори.
– Прости, – произнёс Мэйтт. – Просто… когда ничего не происходит, очень трудно… удержаться.
– Принимается. Так что ты хотел сказать?
– Хотел сказать, что мне кажется – совершенно не важно, что нас ждёт там.
– Почему же?
– Потому что, если там ничего нет, нам будет всё равно. А если что-то есть, то это будет… абсолютно по-другому, и нам также не о чем волноваться. Это будем уже не те мы.
– А как же… – Кросс постарался сформулировать мысль как можно тактичнее: – Ты не надеешься встретить там своего сына и… его мать?
Мэйтт сжал руль так сильно, что пальцы побелели:
– Больше всего на свете. Но это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Ложные надежды – очень скользкая штука.
Кросс помолчал. Потом спросил:
– А другая сторона медали?
– Какая?
– Вечные страдания. – Кросс усмехнулся.
– Но это глупо. – Мэйтт крутанул руль, объезжая мусорный бак, рассыпавший своё содержимое по всей дороге. Под колёсами что-то хрустнуло. – За что?
– К примеру, за неправильно прожитую жизнь.
– А кто будет решать, что правильно, а что нет?
– Ну, допустим, из известных личностей – Создатель. Или Великий Старец.
– Тогда им ещё в самом начале следовало оставить людям подробную инструкцию по эксплуатации жизни, – сказал Мэйтт.
– Есть же заповеди. Девять, десять, сколько их там…
– Их написали люди.
– Да, я знаю. – Кросс сменил позу в кресле, уткнувшись головой в приборную панель. Его клонило в сон, а в таком положении заснуть было тяжелее.
– Тогда зачем ты мне про них говоришь? – Законник покосился на Кросса.
– Если я буду с тобой соглашаться, у нас не получится диалога.
– Твоя правда… нет, под «оставить инструкцию» я имею в виду то, что, если Создатель действительно существует и хотел бы, чтобы люди жили так, как он считает правильным, он должен был высечь эти заповеди на какой-нибудь огромной скале, древней, как само время. И для верности мог бы появляться лично, раз в пару сотен лет, и напоминать о необходимости их соблюдения. Иначе он просто засранец.
– Не много ты хочешь от существа, создавшего всё сущее?
Мэйтт неопределённо мотнул головой:
– Он же Создатель. Ему это ничего не стоит.
Машина повернула направо, выезжая на широкую центральную дорогу, и впереди замаячил фасад вокзала. Верхушки мраморных шпилей были окутаны то ли туманом, то ли клубами дыма, а на площади перед вокзалом в хаотичном беспорядке стояли брошенные владельцами автомобили.
