– Инес, ты ни в чём не виновата. – Кросс сделал глубокий вдох. – Ты же слышала, что сказал… Старый Искупитель? Передозировка. Я сам виноват. И давай больше не будем об этом, – быстро добавил он, увидев, что Инес открыла рот, видимо, собираясь возразить.
– Хорошо, Кросстан.
Они замолчали. Сделали по паре глотков глира из бутылки, и Кросс перешёл к действиям. Он положил руку на бедро Инес. Покосился на неё – та сидела, закрыв глаза, и вроде не возражала. Кросс начал постепенное движение вверх, ощущая жар её тела. Когда он добрался до точки соединения ног, Инес задышала громче и чаще.
– Да… – прошептала она.
– Ты делаешь это, потому что тебе хочется или потому что ко мне пришёл Старик? – Слова вырвались изо рта прежде, чем Кросс успел осознать, что он говорит.
Ты не можешь просто засунуть в неё пальцы? Обязательно надо всё портить?
Инес, похоже, была такого же мнения. Во всяком случае, смотрела она на него, как на идиота.
– Старый Искупитель сыграл не последнюю роль. Но я действительно этого хочу, Кросстан. Так что продолжай, прошу тебя… – она закрыла глаза.
Всё, она тебя хочет. Удовлетворил своё самолюбие? Вперёд!
* * *
Они полусидели-полулежали на операционном столе, прислонённом к стене, на этот раз полностью обнажённые. Инес прижималась к хирургу, а Кросс обнимал её, поглаживая внешнюю сторону бедра.
«Мамочка» оказалась не так проста, как думал Кросс. Видимо, в её секте не было запрета на употребление интокса. Кросс даже узнал несколько новых способов его употребления… неестественными для этого отверстиями, что стало сюрпризом, до удивления странным, но интересным.
Это было… шикарно. Но дело не только в интоксе, верно?
Подобного Кросс не испытывал очень давно. Все эти шлюхи и любительницы халявных имплантов – чистая физиология, разрядка, время от времени необходимая ему. Но секс с Инес напомнил о прошлой жизни, причём настолько отчётливо, что он несколько раз едва не назвал Инес тем самым именем. Именем, из-за которого он и очутился здесь. Именем, которое носила теперь лишь компьютерная система клиники.
Видимо, что-то отразились на его лице, и Инес обеспокоенно спросила:
– Кросстан? Всё в порядке?
Усилием воли он приказал себе не думать об этом. Не сейчас.
– Всё хорошо, Инес.
Она улыбнулась и больше ни о чём не спрашивала.
Они просидели так почти до полуночи, разговаривая на совершенно разные темы. Инес попыталась рассказать подробнее про Церковь Старых Искупителей и убедить его в том, что станет легче, если он выслушает пастора. Кросс с жалостью посмотрел на Инес и мягко, но настойчиво отказался. Женщина не обиделась: желание отмеченного Старыми Искупителями – закон.
Когда цифры в уголке глаза сменились на четыре нуля, Кросс понял, что хочет побыть один.
– Инес, – сказал он. – Мне было очень хорошо с тобой. Но мне нужно успеть закончить несколько дел, и…
– Я понимаю, – ответила Инес. Они уже оделись и теперь сидели на стульях для посетителей друг напротив друга, допивая остатки глира. – Можешь ничего не объяснять, тебе и так тяжело. Только… проводишь меня до машины?
– Ты же не сядешь за руль в таком состоянии?
– Очень мило, что ты обо мне беспокоишься, – Инес улыбнулась. – Но не стоит, Кросстан. Позвоню кому-нибудь, меня отвезут. А в машине мне ничто не угрожает, можешь поверить.
Инес достала из кожаной сумочки телефон. Включив дисплей, она нахмурилась:
– Тут не ловит сигнал.
– Меры предосторожности. Все сигналы с незарегистрированных устройств блокируются, во избежание слежки. Ты можешь воспользоваться моим компьютером.
Женщина грациозно встала и направилась к столу, покачивая бёдрами. Кросс молча любовался восхитительными формами. Инес села и коснулась пальцами клавиатуры.
– Тут написано, что доступ запрещён, – пожаловалась Инес, взглянув на хирурга.
– Ах, да… – Кросс щёлкнул пальцами. – Сюзи, дай Инес доступ.
– Да, Кросс, – ответил компьютер клиники. Пауза. – Доступ разрешён.
Когда экран монитора заработал, лицо Инес озарила лёгкая улыбка. Она с минуту что-то печатала, после чего сказала:
– Меня заберут. Можем идти.
Весь путь до автомобиля они молчали. Когда из-за угла показался белый бампер «Амори-Дуо», Инес повернулась к Кроссу:
– Ну что ж, Кросстан, здесь наши пути разойдутся. – Кросс поморщился: слишком пафосно. С другой стороны, Инес не знала всей ситуации. Для неё-то он обречённый. – Я… не знаю, что сказать, на самом деле. Первый раз сталкиваюсь… с таким.
– Зато я знаю, что сказать. – Кросс наклонился и поцеловал женщину в губы. – Спасибо, Инес.
– И тебе, Кросстан.
Она коснулась его на прощание, после чего, не оборачиваясь, направилась к автомобилю. Кросс же развернулся и пошёл обратно.
Мда… в мыслях всё это выглядело иначе – всего лишь быстрый перепихон с последующим выпроваживанием. А получилось… ладно, хорош сопли на кулак наматывать. Сейчас мистер-волшебный-порошок всё исправит.
Кросс вернулся в клинику. Сел на стул, на котором недавно сидела Инес.
– Сюзи?
– Да, Кросс, – ответил до боли знакомый голос.
Всего лишь машина. Помни об этом.
– Я… ничего. Спокойной ночи, Сюзи.
– И тебе, Кросс.
Занюхнув приличную дозу интокса и залив в себя остатки глира, Кросс некоторое время бездумно шатался по клинике, пока его не вырвало на пол. После этого он забрался на операционный стол, где и отрубился.
Глава 6
Кросс приходил в себя. Хоть он и не спал большую часть ночи, а находился без сознания, ему снились сны. Ужасные, кошмарные сновидения, в которых его тело рвали на части монстры, а сам Сэх стоял рядом во плоти, спрашивал Кросса, не хочет ли он уйти, чтобы избавиться от боли, и издевательски хохотал.
Когда Кросс пришёл в сознание, он, конечно, ничего этого не помнил, и только тело, болевшее в местах, куда вонзались когти тварей, напоминало о ночных терзаниях.
Кросс разлепил веки, и сразу же сработала автоматика организма, затемнившая глазные яблоки. Он лежал, абсолютно голый, спиной на операционном столе, а в глаза бил ослепительно яркий свет.
Над Кроссом склонились два тёмных силуэта.
– Очнулся? – услышал хирург голос Босса.
Кросс захрипел и попытался приподняться на локтях, но тяжёлая рука легла ему на грудь, придавив к столу.
– Лежи, лежи. Тебе сейчас противопоказано двигаться. Сколько ты вчера вынюхал интокса, ублюдок? – Голос Босса был холоден, как жидкий азот, но по проскочившему ругательству Кросс понял, что тот удерживает себя от вспышки ярости.
