– Хорошо. Профессор Лейрд, приступайте к экспериментам.
51-й земной год Экспедиции
Максим, задрав голову, наслаждался воздухом чужого мира. В атмосфере содержание кислорода было выше, чем на Земле, и дышалось здесь легче. Да и вообще, Максим чувствовал себя замечательно, впервые за долгое время ступив на поверхность Редима. Вверху плыли густые, светящиеся облака, закручиваясь причудливыми узорами. По правому краю луга, где стоял Максим, росли высокие деревья. Шелест ветра в их красноватых кронах звучал успокаивающе, а мелодичное пение невидимой птицы добавляло весёлых нот в симфонию природы.
По левую сторону, у самого горизонта, тянулся горный хребет. Вершины каменных великанов, заляпанные снежной краской, вдруг начали множиться сами собой, расплываясь перед глазами. Максим с удивлением замотал головой и пальцем смахнул слезинки. Ему было очень хорошо. Хотелось остаться тут навсегда, забыть обо всём. Дождаться Венлинг, обустроить уютное гнёздышко и заниматься… ничем. Погрузиться внутрь себя, предпочесть микрокосм макрокосму.
Резкий порыв ветра маленьким смерчем закружил пух и опавшие листья. Одна пушинка скользнула в ноздрю, и Максим чихнул, возвращаясь к реальности. Над головой уродливым пятном бесшумно пролетел беспилотный гравикар, приземлившись в нескольких метрах спереди. Упругую траву безжалостно смяли жёсткие опоры. Пора возвращаться – месячный отпуск закончился. Но так хотелось остаться!
Максим вздохнул и пошёл к гравикару. Можно было воспользоваться телепортом, но он предпочитал полёт, когда это было возможно.
Не дойдя до машины пару шагов, Максим периферическим зрением заметил за деревьями движение. Остановившись, он пригляделся и увидел человеческую фигуру. Точнее, совсем не человеческую. Спустя минуту на поляну вышел редимер и широко открытыми глазами уставился на пришельца.
Регламент в таких ситуациях приписывал обработать аборигена лучом амнезиака, стерев воспоминания о контакте, и немедленно покинуть место встречи. Поскольку амнезия, даже краткосрочная, негативно воздействовала на психику редимеров, контактов до начала меметизации советовалось не допускать вовсе. Но если контакт всё же произошёл…
Максим поднял руку с браслетом… и тут же опустил. Во взгляде редимера не было страха, только любопытство. Максим махнул ему рукой: иди сюда! Мужчина осторожным, но твёрдым шагом двинулся через поле.
Это был типичный, можно сказать, эталонный представитель расы редимеров: высокий, стройный, с мощными предплечьями, со слегка удлинённым черепом; вместо просторной мантии он был одет в подобие кожаного доспеха, а за широкой спиной виднелась рукоять топора. Скорее всего, он был охотником или лесорубом, либо и тем и другим.
Мужчина остановился неподалёку от Максима, скрестил руки на груди и чуть наклонился вперёд. Максим повторил жест и заговорил первым:
– Приветствую тебя. – Благодаря лингвистическому программированию он в совершенстве владел языком этой части материка.
– Прими и моё приветствие, – ответил мужчина. Его чёрные глаза неотрывно следили за обстановкой вокруг.
Максим кивнул.
– Как твоё имя?
– Кросстиан Хьёрди. Так звали моего прадеда, деда, отца, так зовут моего сына и будут звать его отпрысков-мужчин. Могу я услышать твоё имя?
– Макссим. – Двойная согласная, обозначающее мужское начало, вырвалась сама собой.
– Хорошее имя, – одобрил мужчина. – В языке лока есть похожее слово, оно означает «тот, кто смотрит». Ты не оттуда?
– Я не могу тебе сказать, откуда я, извини меня.
Кросстиан кивнул, принимая право гостя.
– А твоё второе имя?
– Этого я тоже не могу сказать.
Абориген нахмурился. Указал рукой на гравикар:
– Это твоя повозка?
– Да.
– Почему она не запряжена? И где у неё колёса?
– Она в этом не нуждается.
Глаза Кросстиана сузились:
– Ты шаман?
– Можно и так сказать, – улыбнувшись, ответил Максим.
– Докажи, – потребовал Кросстиан.
Максим на миг задумался и достал из кармана цилиндр размером с указательный палец. Спрятав его в кулаке от взгляда редимера, который внимательно следил за действиями чужака, он включил фонарик и направил луч на ладонь. Яркое пятно света слегка подрагивало на коже. Кросстиан завороженно подошёл ближе, протянул руку, поместив её между лучом и ладонью Максима, и тут же отдёрнул.
– Тепло! – воскликнул Кросстиан, с тревогой рассматривая кисть.
– Не волнуйся. Это не опасно, если не направлять свет в глаза, – сказал Максим.
– Ты умеешь создавать свет?
Максим показал ему фонарик:
– С помощью вот этой вещи.
– Ты поместил свои силы туда? – Кросстиан наклонился, рассматривая цилиндр. Редимер был словно дитя, которому показали красивую безделушку. Да он и был ребёнком по сравнению с Максимом, уже разменивающим третий век бессмертной жизни. Щемящее чувство жалости поселилось в груди. Он протянул фонарик Кросстиану:
– Да. Держи. Он будет работать и в твоих руках, освещая путь в тёмное время. Правда, мои силы небесконечны. – Максим прикинул, на сколько хватит заряда при активном пользовании, перевёл в редимерские года и добавил:
– Хватит на декаду, может быть, больше.
Кросстиан почтительно принял фонарик из его рук. Так, впервые в истории Редима, произошла передача людьми высоких технологий.
– Благодарю тебя, Макссим. А как я могу создать свет?
Максим объяснил, как включается фонарик. Кросстиан направил луч себе под ноги, и едва заметное пятно заплясало на траве. Улыбка заиграла на лице мужчины.
– Кросстиан, ты должен поклясться мне, что никому – я имею в виду, вообще никому – не расскажешь ни о нашей встрече, ни о зажигателе света. – Максим шёл на риск, но почему-то считал, что так будет правильно. Ему был симпатичен этот редимер, так быстро принявший совершенно новое. По-человечески симпатичен. – Если кто-то увидит, что ты пользуешься этими силами, неприятности могут возникнуть у нас обоих. Если кто-то спросит, откуда у тебя эта вещь, говори, что нашёл. Понимаешь?
– Я понимаю, Макссим, – серьёзно ответил Кросстиан. – Клянусь, что забуду о нашей встрече до самого ухода на ту сторону.
– Надеюсь на твою клятву.
Подул прохладный ветер, принеся с собой благоухание фруктовых деревьев. Максим вдохнул полной грудью: запах пьянил и кружил голову, как лёгкое вино. Кросстиан же, напротив, начал беспокойно озираться:
– Мне нужно идти. Ветер крепчает, скоро будет буря.
– Далеко твой дом? – Максим поёжился, но не от ветра: слова Кросстиана походили на зловещее пророчество.
