– Причина довольно веская, сэр, – сказала девушка, протягивая ему запечатанный конверт. – Могу только добавить, что по окончании Весткост Менеджмент я собираюсь поступить так же, как человек, который всегда был для меня образцом для подражания. Когда ему не удалось поступить в военную академию, он закончил Весткост, стал участником «Стигма-три», и, в итоге, все-таки сделал блестящую военную карьеру. Его пример всегда вдохновлял меня…
– Если это лесть, то она неуместна, – сказал Алек, распечатывая конверт, – а если Вы искренни – что ж, благодарю. Скажите, Мэри Джон, а Вы, случайно, не родственница адмиралу Джону Меткалфу Третьему?
– Я его внучка, сэр, – как и все натуральные блондинки, Мэри легко краснела.
Алек отметил, что у посланницы модельная внешность – ее легко было представить на обложке какого-нибудь глянца. Даже летный комбинезон не мог скрыть, что у девушки, к тому же, хорошая фигура.
Заметив оценивающий взгляд адмирала, Мэри добавила:
– К сожалению, сэр, мой отец не пошел по стопам деда. Более того, он – убежденный пацифист. Какие только варианты будущего мне не предлагали! Для меня были открыты любые двери, кроме одной – той, в которую мне больше всего хотелось войти. Я была почти в отчаянии, но узнала о Вас и о Вашей судьбе, и это вдохнуло в меня жизнь.
– Вы говорите слишком красиво для будущего офицера, – заметил Алек. – Но зато Вы искренни, а это хорошо. Что ж, если Ваше желание действительно сильно, у Вас все получится, и я, возможно, когда-нибудь еще увижу Вас на мостике одного из кораблей моего флота.
– Спасибо, сэр! – расцвела в улыбке Мэри.
Алек, тем временем, ознакомился с содержимым письма.
Что ж, ничего необычного: как он и предполагал, Гарри Фишер предложил юбилейную встречу первого состава «Стигмы-три». И от этой встречи нельзя было отказаться.
Вернее, отказаться, конечно, было можно. Но нецелесообразно.
Алекс следил за Гарри еще с того момента, как тот вышел из тюрьмы с оправдательным приговором. Вернее, выкатился из нее на коляске.
Теперь Фишер был значительной фигурой в потайных коридорах Белого дома. Одним из тех, кто принимает решения.
В целом, Алек был этому рад. Фишер не был идиотом, живущим в семидесятых годах, и понимал – еще немного, и привычный нам мир окончательно изменится. А в новом уже не будет места такой державе, как США. И не спасут ее ни авианосцы, ни подлодки, ни ядерные ракеты, как не спасли они СССР. Вот только Россия сумела сохранить свою идентичность, избавившись от некоторых территорий, которые потом, окрепнув, благополучно вернула. У России был центр, ядро, хартлэнд. У США такого центра не было. Потому, если их страна распадется, скорее всего, это будет окончательно.
Алеку этого очень не хотелось, и он знал, что Фишеру этого тоже не хочется.
Удивительно, что мигранты могут быть большими патриотами, чем коренные американцы – Сорос, Бжезинский, Фишер…
Он доверял вожаку своего Почетного общества. Для него Фишер был старшим по званию, со всеми вытекающими последствиями. Значит, на встрече надо быть.
– Если тот, кто Вас отправил ко мне, ждет ответа, – сказал Алек Мэри, – то мой ответ: «Да, я буду». Хорошо, что он обратился заранее. Я скорректирую планы боевой подготовки флота так, чтобы мое отсутствие не повлияло ни на что. Если мне смогут в этом помочь на уровне COMUSFLTFORCOM – буду рад.
Алек не просил, он предлагал. Фишер, конечно, поймет, что он имеет ввиду. В конце концов, Алек не брал очередного отпуска уже шесть лет. Хорошо, что время выбрано правильно – в мае заканчивается «Лоялити тандер», совместное учение с флотом Великобритании. В середине июля начинается «Фокс хантинг» – противолодочные учения на севере. Между ними у флота плановое базовое обслуживание, и его место в океане займет четвертый флот, проведя собственные учения «Джубили френдшип».
Самое время отдохнуть и развеяться.
– Я могу идти, сэр? – спросила Мэри.
– Идите, – разрешил Алек, – передайте вашему пилоту, что я восхищен его посадкой.
– Спасибо, сэр, – улыбнулась Мэри, вновь краснея. – Я сама пилотировала. На этой новой модификации автопилот снабжен искусственным интеллектом, ее можно пилотировать в одиночку.
– Вот как, – адмирал задумчиво потер подбородок. – Вы сумели удивить меня. Не думаю, что автопилот, каким бы умным он ни был, может заменить живого пилота. К тому же, садились Вы не по протоколу, а значит…
– …пришлось ограничить его функции, – кивнула Мэри. – И то, он ухитрился попортить мне посадку. Гондолы провернулись немного несинхронно. Надо было самой, конечно, проконтролировать, но у меня, если честно, не хватило умения, – и Мэри с досадой чуть прикусила нижнюю губу.
Алеку показалось это милым:
– Что Вы, – сказал он. – Пусть для Вас утешением будет то, что у меня не все пилоты так чисто справляются. В основном, сажают машину на аэрофинишер, по-самолетному. Вам не за что краснеть.
Он подошел к Мэри и протянул ей руку:
– Простите мне мою первоначальную резкость, – сказал он. – Вы очень стараетесь, а это – признак искренней увлеченности. Вы будете хорошим офицером, Мэри.
– Буду стараться, сэр! – ответила Мэри, вновь краснея.
«Придется ей с этим как-то справляться, – думал Алек, пожимая хрупкую на вид, но довольно сильную ладонь Мэри, – какой бы толковой она ни была, но офицер, краснеющий на каждом шагу – нонсенс».
Но почему-то ему казалось, что Мэри удастся справиться и с этим.
⁂
Март 2026 год
Борис уже давно подумывал о том, чтобы организовать себе небольшую подработку.
Суть его идеи сводилась к тому, чтобы делать то, что он делал для Фишера, но уже для себя. Почему бы не создать милую, симпатичную бактерию, которая вызывала бы неприятную лихорадку, распространить ее в каком-нибудь Кливленде, где канализация и так мало чем отличается от сточных вод, а затем с триумфом предложить самостоятельно разработанное лекарство?
Такое Борису было вполне по силам, и сделать это он мог буквально на коленке.
Однако, на пути его плана имелись препятствия, к счастью, вполне устранимые.
Например, ему нужна была собственная лаборатория. Пользоваться той, в которой работал Борис, конечно, тоже можно было, но в ней велся строгий учет всего – от расходных материалов до электроэнергии интернет-трафика. За все приходилось отчитываться, и Борису, конечно, это не нравилось. Какое-то уникальное оборудование из того, что имелось у Фишера, можно было, конечно, использовать, но основные работы придется перенести домой.
Значит, нужен дом, и не просто дом, а такой, чтобы в нем можно было расположить лабораторию. И нужно было много оборудования – собственный электрогенератор, большой морозильник с уровнем для глубокой заморозки и шокового замораживания, мощные компьютеры для расчетов реакций, не говоря уж о более прозаических вещах вроде автоклавов и прочего.
