Незнакомый мужчина представился и даже протянул визитную карточку — Андрей, бизнесмен, с именинницей знаком через ее мужа, с которым есть общие дела. Мы втроем немножко поговорили о погоде, после чего нашу компанию пополнили еще двое — мама с дочкой-подростком, Нелли и Катя.
Мы некоторое время ели в тишине, прикидывая: о чем бы еще поговорить? Пауза затягивалась, и тогда Нелли принялась рассказывать о том, как вчера они с дочкой побывали на модном мероприятии. Катя оживилась и стала перечислять известных людей, которых ей посчастливилось там увидеть. По ходу выяснилось, что сама Катя занимается балетом в частной студии, и вчера они с подружками, в бальных платьях, выносили предметы для продажи на благотворительном аукционе.
— Мода пошла на благотворительные аукционы, — проговорил Дмитрий Иосифович, — почти ни одна столичная тусовка без них не обходится. А если присмотреться повнимательнее, то, как говорится, замах на рубль, а удар на копейку. Затраты на организацию этого гламура, на приглашение аукциониста известного превышают выручку.
— Ну, важны не только деньги, — встряла я, — есть еще тема популяризации благотворительности. Хотя, согласна, как-то уж очень быстро у нас все модное становится гламурным, проще говоря — пошлым.
— Ну зачем вы так, — обиженно протянула Нелли, — вчера люди активно покупали вещи, которые наши «звезды» пожертвовали для этих целей. А еще — картинки, нарисованные детьми «звезд»...
Мужчины хмыкнули, но, не желая больше спорить, излишне активно стали обсуждать с вовремя появившимся официантом заказ горячих блюд. Я решила, что тема исчерпана, но тут раздался голос Марины, которая, оказывается, услышала наш разговор, совершая хозяйский обход гостей.
— Неблагодарные они все, — сказала она, — сколько ни делай, все равно спасибо не скажут...
— Вы про кого?
— Про объект вашей хваленой благотворительности — про сирых и убогих. Мы с мужем дом купили в деревне, довольно далеко от Москвы, зато вода и лес чистые; решили газ подвести. Там магистраль недалеко, только отвод надо было сделать за свои деньги. В деревне как узнали, так и побежали просить: нам бы тоже, что вам стоит?! Ладно, думаем, надо налаживать хорошие отношения с соседями, оплатили мы трубу на всю деревню. Так опять пришли: разводку по домам тоже не хотят оплачивать! Потом пришлось оплатить газовые плиты и подключение. Думаете, хоть кто-то нам спасибо сказал? Единственный вывод, сделанный местными жителями, знаете какой? Наворовали, нахапали, теперь нам крохи кидают с барского плеча!
— У нас история многих состояний небезупречна, к тому же долгие годы в головы вбивалось подозрительное и даже враждебное отношение к богатым. Помогать должно государство, а богач если что и сделает, то только с прямой выгодой для себя, небескорыстно.
Я посмотрела на Дмитрия Иосифовича, он кивнул:
— При этом государство, власть, тоже ненавидят. За исключением Президента — он отдельно, он хороший... У нас человек бедный крайне редко в своих бедах винит себя, свою лень или пьянство. У нас бедный человек ищет виноватых и всегда их находит: власти, инородцы и богачи. В этом смысле ситуация тупиковая, частная благотворительность всегда будет под подозрением. Благодарности не ждите.
Мы немного помолчали. Хозяйка пошла к другим гостям, музыканты заиграли что-то легкое, танцевальное, между столов с визгом пробежали нарядные дети... Я уже очень хотела поговорить на другую тему, но почему-то продолжила все о том же:
— Между прочим, мы с вами тоже в деревне находимся, и если кто-то из местных проходит сейчас мимо забора, возле которого выстроились не поместившиеся во двор машины, он тоже испытывает классовую ненависть.
— Здесь местные все небедные — Подмосковье...
— Так ведь и машины у калитки — не «Жигули», а джипы навороченные, «Ягуары» и «Бентли»... Нет предела совершенству, нет лимитов у зависти. Поэтому и на Западе, где давно научились и много лет успешно проводили всякие благотворительные базары, аукционы и балы, сегодня готовы отказаться от них, — в глазах многих людей все это выглядит забавой богачей, развлечением элиты... А ведь на Западе нет такого азиатского, такого чудовищного имущественного расслоения! У них, у развитых, самые богатые и самые бедные хоть в каком-то взаимодействии находятся, хотя бы в бинокль друг друга видят, а в России разрыв такой, что одни других в телескоп не разглядят... В том смысле, что слои эти живут настолько отдельной жизнью, что даже и представить себе не могут ничего другого. Катя в какой школе учится?
— В частной, на Рублевке, — машинально ответила Нелли и добавила раздраженно: — По-вашему, я должна была отправить ее в какую-нибудь районную, затрапезную? Чтобы ей завидовали, чтобы травили, чтобы не с кем было общаться?
— Подозреваю, что в школе, куда Катя ходит сейчас, есть другие проблемы: как бы не хуже одеться, чем другие, как бы машина, на которой меня привозит водитель, не была дешевле, чем у других...
Нелли хотела что-то мне ответить, но махнула рукой и засмеялась. Катя поправила пиджачок известной фирмы и побежала к знакомым девочкам. Я же вдруг обратила внимание на Андрея, который до сих пор не вставил ни словечка, а между тем слушал наш разговор довольно внимательно.
— Андрей, а вы занимаетесь благотворительностью? У вас же вроде довольно крупный бизнес...
Андрей усмехнулся:
— Наивные вы... Неужели не понимаете, что у большого бизнеса частной инициативы практически быть не может! Куда власть велит, туда и направляем деньги, причем в тех объемах, какие требуются. Надо на спорт — перечисляем на спорт; пошла мода на повышение рождаемости — стали отстегивать на всякие детские программы. А если откажешься — жди неприятностей. У власти есть много возможностей испортить жизнь и развалить бизнес. Не таких инициативных обламывала.
— И что? — не успокаивалась я. — Неужели вы не поддерживаете хоть какую-то благотворительную программу по собственной инициативе?
— Поддерживаю, но стараюсь делать это тихо, без рекламы.
— Это по-христиански, — уверенно сказала Нелли, — добрые дела надо делать тихо.
— Да при чем тут христианство! Просто даже перечислять деньги — большая бюрократическая морока, и — жди налоговиков. которые всегда правы и всегда голодны. И потом... мне все-таки кажется, что человек сам виноват в своем счастье или несчастье. Благотворительность культивирует иждивенчество, консервирует застой. В той же Америке хваленой уже не знают, что делать с целым поколением бездельников, выросших на социальные пособия. И к отсталым странам не надо лезть со всякой там гуманитарной помощью, поскольку, пройдя через кризис, страна имеет шанс «выздороветь», выдвинуть своих лидеров, рвануть в развитии. А если добрые дяди начинают раздавать еду, если разворачивают госпитали, куда приезжают работать самоотверженные врачи, если списывают бедненькой стране долги, то все так и будет продолжаться многие годы. Очень быстро начнется спекуляция гуманитаркой и похищение волонтеров.
