Андрей Карташов, бизнесмен, специалист по интернет-технологиям. Сторонник WWF России с 2003 года
В какой-то момент я понял, что зарабатываю несколько больше денег, чем мне необходимо для существования, и что часть денег я в принципе могу потратить, что называется, «для души». Было это лет в 20. И примерно тогда я начал понимать, что помощь другим приносит мне удовлетворение.
Для меня главное в благотворительности, чтобы трата моих денег шла в соответствии с моими личными приоритетами. Я помню как в детстве, да и позже, мы часто выбирались с друзьями в походы, и эти выезды и «единение» с природой приносили мне много удовольствия. Я люблю красоту природы такой, какая она есть. И мне очень хочется сохранить ее именно такой. Мне даже не столь важно сохранить популяции птиц и зверей (которые, по моему мнению, если им создать соответствующие условия, и так сохранятся), а хочется видеть именно тишину и покой, которые мне близки. Именно поэтому в WWF меня больше всего заинтересовала лесная программа, возможность сохранения первозданности лесов.
В настоящий момент в разной форме я поддерживаю деятельность ряда благотворительных фондов — не только природоохранных. Вся эта деятельность связана с тем, что мне близко, что лично мне хочется соxpaнить или развивать.
Я не испытываю особого чувства гордости или чего-то подобного за то, что я делаю. Очень мало кто из моих знакомых знает, что за проекты я поддерживаю, не говоря о том, что мало кто из них относится к этому иначе, чем «с жиру бесится». Я это понимаю и не склонен кого-то в чем-то переубеждать. Каждый имеет право на свою жизненную позицию. У меня она — такая.
Улыбайтесь, вас снимают!
Гаишника Егор увидел слишком поздно — когда уже пересек сплошную разделительную полосу, чтобы обогнать трактор. До этого он полкилометра терпеливо тащился за чадящей тарахтелкой, но когда запах дизельного выхлопа заполнил весь салон, Егор не выдержал, пошел на запрещенный обгон и попал прямо в лапы торговца полосатыми палочками. Румяное лицо последнего уже светилось от предвкушения солидного куша — прямо как в трофимовском «Угадай с трех раз, на сколько ты попал». Егор свернул в «карман» и притормозил возле гаишника, а трактор с невиданной доселе прытью резво развернулся через сплошную и, обдав всю округу порцией черного смрада, отправился в свой очередной коммерческий рейд — провоцировать новую жертву на грубое нарушение ПДД.
Егор заглушил мотор.
— Ну что, Егор Степанович, вы знаете, что полагается за такое нарушение? — пафосно начал инспектор ГИБДД. — Лишение водительского удостоверения от шести месяцев до одного года.
— Начальник, а есть другие варианты? — Егор потянулся за бумажником.
— Сами думайте, — с нарочитым безразличием ответил капитан. — Присаживайтесь в машину.
— Патрикеев, ты? — услышал за спиной Егор. Он обернулся и увидел в открытом окне притормозившей на противоположной стороне дороги «десятки» знакомую физиономию своего одногруппника Сашки Малеева. Тот широко улыбался, а отсутствие двух верхних резцов придавало улыбке зловещее выражение. — Что, и ты попался на капитанский трюк с трактором? Погоди, сейчас мы все на камеру запишем, а потом я расскажу тебе, что с этим дальше делать.
Капитан ГИБДД изменился в лице.
— Это ваш друг? — с опаской спросил он Егора.
— Учились в одной группе в университете, — начал было тот.
В это время Саша уже вылезал из своего авто и включал видеокамеру. Капитан поспешно вернул Егору права, буркнул что-то типа «Больше не нарушайте», сел в свою «Нексию» и снялся с якоря.
— Сань, ты че — в милицию подался? — удивился Егор. — Или из прокуратуры? И что у тебя с клювом стало?
— Да нет, Егор, наоборот: я — антимент! Даже мой сайт «АМ» уже не Александр Малеев, а «Анти-Мент» в народе называют. Ну и выбитые зубы — это их работа.
— Слышь, беззубый, ты мне сейчас минимум сто баксов сэкономил — давай по этому поводу отобедаем где-нибудь в городе, — предложил Егор, — а ты мне расскажешь свою историю.
— Началось все с безобидного эпизода, — начал свой рассказ Саша. — Помнишь, в нашем городе проходила акция в поддержку президента под девизом «Все путем»?
— Помню. Еще майки везде бесплатно раздавали с портретом и этим лозунгом. У меня до сих пор дома штук пять таких валяются — дочки в них спят, как в ночных рубашках.
— Вот-вот. И наклейки на машины лепили. А я взял и наклеил одну себе на заднее стекло — но рядом дописал «половым». Дурацкая, конечно, шутка, но ведь не терроризм... Короче, задержал меня вскоре мент и потребовал снять все надписи. Может, в другой день я бы и сопротивляться не стал, но тогда было плохое настроение и придирку я счел излишней, а потому под козырек брать отказался и сказал, что нигде в законах нет прямого запрета на такого рода «публикации». Мент заиграл желваками, положил мои документы в карман и ушел в свою машину. Жду, значит, я, жду — тишина. Подхожу к любимой бело-синей патрульной и спрашиваю: что, мол, с документиками? Лейтенант тот мне в ответ: какие такие документики? Знать не знаю и впервые вас вижу... Ну, словом, известный такой гаишный прикол, когда документы у водилы забирают и — с концами, потом где-нибудь выбрасывают, поди докажи, что они у тебя были изъяты... Но, видишь ли, Егорка, эпизод этот я умудрился снять на камеру....
— Как это? А гаишник не заметил?
— Понимаешь, у меня незадолго до этого день варенья был, и родаки подарили новый телефон. Я как раз осваивал все его многочисленные опции, в том числе — фотовидеокамеру. Телефон у меня на шее на шнурке болтался, вот я и нажал на запись. В тот первый раз случайно.
В общем, разозлил меня этот ментяра своей наглостью, и пошел я с заявлением в его родное отделение. Как ты понимаешь, напрасно. Тогда я пошел в отделение милиции — с тем же успехом. Вот тут я совсем разозлился, вспомнил, что сеструха у Витьки Завьялова (помнишь?) работает на местном телевидении, позвонил, попросил связать с кем-нибудь из новостийщиков, и мой видеоматериал появился в ящике, а я тем временем подал иск в суд. Еще и моральный ущерб вкатал не хилый.
— Неужели выиграл? — Егор с сомнением покосился на приятеля.
— Вот и ты не веришь, что можно чего-то добиться в наших судах... Честно говоря, сегодня я и сам не понимаю, что со мной тогда произошло, — но, как говорится, Остапа понесло... Судился я долго, но в конечном итоге победил. Правда, сумму морального ущерба урезали до минимума: просил миллион рублей, а присудили десять тысяч, видимо, считается, что страдания обычного российского гражданина стоят недорого.
— А зубы? Когда зубы свои потерял?
— Да это меня по ходу «лечить» пытались... Мне, как на грех, машину менять приспичило. Я, видишь ли, машины меняю часто, поскольку все они сильно не новые, много не набегают. Так вот, гаишники решили мне на этом деле устроить кучу неприятностей и начали вполне традиционно, с того, что, мол, машина в угоне числится. Я им все справки и экспертизы, а они нагло так заявляют, что документы тоже поддельные и меня следует арестовать до выяснения всех обстоятельств! Поволокли в КПЗ, где уже парочка о-о-чень неприятных типов сидела. Ночью они меня долго били. Спокойно так, привычно, без ненависти и остервенения, просто потому что надо. На мои крики никто не обращал внимания, помню, перед тем как потерять сознание, подумал, что это уже конец, смерть... У меня было тяжелое сотрясение мозга, перелом руки, здоровенные синяки по всему телу... Ну и зубы, да. Выбили мне мои замечательные передние зубы... Так я гордился, что до двадцати пяти лет ни одной пломбы не поставил, и — вот тебе. А поскольку к врачам ходить привычки нет, так и живу уже второй год беззубым.
