– Ты еще кому-нибудь рассказывал? – наконец спросил Формаджо.
– Такое не хочется особо афишировать.
– И правильно.
Грузный садовник толкал перед собой газонокосилку.
– У тебя есть какие-нибудь объяснения или гипотезы? – спросил Джаспер.
Формаджо сплел пальцы в замок:
– Целых четыре. Согласно гипотезе А, стук ты выдумал, чтобы привлечь к себе внимание.
– Я его не выдумал.
– Ты до невозможности честен, де Зут. В таком случае гипотеза А отвергается как несостоятельная.
– Очень хорошо.
– Согласно гипотезе Б, стук производит потустороннее существо. Назовем его или ее Тук-Тук.
– Это он. А «потустороннее существо» – не научное определение.
– А призраки, демоны и ангелы и вовсе антинаучны, однако любой выборочный опрос покажет, что тех, кто верит в их существование, гораздо больше, чем тех, кто верит в общую теорию относительности. А почему это он, а не она?
– Не знаю откуда, но я знаю. Это он. Гипотеза Б мне не нравится. Поддержка большинства не означает истинность.
Формаджо кивнул:
– Более того, призраки материализуются, ангелы доставляют послания, демоны наводят ужас. Они не стучат. Стук больше напоминает третьесортный спиритический сеанс. Давай-ка на время отвергнем гипотезу Б.
Из распахнутых окон класса музыки в крыле напротив слышался хор тридцати мальчишечьих голосов: «Sumer is icumen in…»
[64].
– Гипотеза В понравится тебе еще меньше. Согласно ей, Тук-Тук – порождение психоза и не имеет основания в объективной реальности. Иными словами, ты – псих.
Из Старого дворца на склон холма высыпали мальчишки.
– Но я слышу этот стук так же отчетливо, как тебя.
– А Жанна д’Арк на самом деле слышала глас Божий?
Облако проплыло, тень дубовой кроны пятнистой сетью легла на траву.
– Значит, чем ощутимее проявляется Тук-Тук, тем сильнее мое безумие?
Формаджо снял очки, протер стекла:
– Да.
– До крикетного матча в моей голове жил только я. А теперь там двое. Даже когда Тук-Тук не стучит, я знаю, что он там. Я знаю, что это звучит безумно. Но я не могу доказать, что я – не сумасшедший. А ты можешь доказать, что я псих?
Из классного окна доносится учительский голос:
– Нет-нет, так не пойдет!
– А что гласит гипотеза Г? – спрашивает Джаспер.
– Не гипотеза Г, а гипотеза Икс. Она допускает, что Тук-Тук – не выдумка, не призрак и не продукт психоза, а некое неизвестное. Икс.
– Иными словами, за гипотезой Икс скрыто самое обычное: «Понятия не имею».
– В буквальном смысле слова. У нас нет понятий. Гипотеза Икс подразумевает, что мы должны их отыскать. Ты не пробовал общаться с Тук-Туком?
– Каждое утро, на молитве, я мысленно обращаюсь к нему: «Поговори со мной», или «Кто ты?», или «Чего ты хочешь?».
– И каков результат?
– Пока безрезультатно.
Формаджо сдул с пальца божью коровку.
– Надо мыслить по-научному, а не как мальчишка, который боится, что сошел с ума или что в него вселился бес.
– А как мыслить по-научному?
– Начни фиксировать время, продолжительность и последовательность стука. Анализируй данные. С какой периодичностью происходят «явления»? Можно ли выделить определенные ритмические группы стуков? Веди наблюдения. Появляется ли Тук-Тук только в Или? Повторится ли стук, когда ты в июле уедешь в Зеландию? – Звонил колокол, ворковали горлицы, газонокосилка косила газон. – Может быть, Тук-Тук передает какое-то сообщение? И если да, то какое?
– «Тук-тук-тук» в голове – не сообщение, – заявляет Брайан Джонс, прежде чем Джаспер успевает рассказать, что было дальше. – О, это у тебя родимое пятно? Или точка, как у индусов? – Он вперивает суженные наркотиками зрачки в переносицу Джаспера, тычет ему пальцем между бровей. – Вот тут… Ой, закрылся. Какой застенчивый! Слушай, а я тебя знаю?
– Меня зовут Джаспер. Я гитарист. Из «Утопия-авеню».
– В Глостершире джасперами называют ос. – Брайан Джонс глядит Джасперу за плечо, спрашивает кого-то: – Эй, Стив! А у вас в Ист-Энде называют ос джасперами?
– Мы их никак не называем, просто давим, и все тут. – Стив Марриотт из Small Faces протягивает Джасперу бутылку темного эля. – Добро пожаловать в высшую лигу. А вам, ваше сатанинское величество, вот… – Стив Марриотт вкладывает в ладонь Брайана Джонса жестянку нюхательного табака «Огденс». – С днем рождения.
– А что, разве сегодня? – Брайан Джонс моргает, разглядывает жестянку. – Табак?
Стив Марриотт зажимает ноздрю, изображает, как что-то в себя втягивает.
– О… Ну, я пойду, носик попудрю…
Джаспер отпивает эль.
– Ты только что нарушил фундаментальное правило, – говорит Стив Марриотт. – Никогда не принимай угощение от незнакомцев. Мало ли что могут подсыпать.
– Но ты же не незнакомец! Ты Стив Марриотт, – говорит Джаспер.
Певец улыбается, как будто Джаспер пошутил.
– Слушай, а цыпа в вашей группе – она для понта или на самом деле играет?
– Эльф не для понта. Она играет, поет и пишет песни.
Стив Марриотт выпячивает нижнюю челюсть:
– Это что-то новенькое.
– Ну, есть же Грейс Слик из Jefferson Airplane…
– Да, она поет и очень секси, но она не играет.
– Тогда Розетта Тарп.
– Розетта Тарп не в группе, а выступает с целым оркестром.
– А как же семья Картер?
– Это семья, которая стала группой.
– Ну-ка, ну-ка… – Чья-то рука хватает Джаспера за плечо, гнусавый голос с йоркширским акцентом произносит прямо в ухо: – Тут столько звезд собралось, что можно осветить весь Эссекс, но я прежде всего отыскал вас, сэр Джаспер, чтобы поздравить с первым появлением на «Вершине популярности». – Джимми Сэвил дымит толстой сигарой. – Ну и как тебе?
– Да как-то смутно все, – признается Джаспер.
– Именно так и говорят дамы нашему юному Стивену. – Джимми Сэвил таращится на Стива Марриотта. – Который воскрес из мертвых.
– Что-то не помню, чтобы я умирал, Джимми, – отвечает Стив Марриотт.
– Ну, артист узнает о своей смерти последним. Джаспер, а этот капитан Диджериду, он что, спит с вашей соблазнительно фигуристой клавишницей?
– Если ты про Эльф и Брюса, то да, они живут вместе.
