Помощи просить не у кого. «Ладно, устроим импровизированный концерт».
Эльф наклоняется к стойке, отбивает на ней ритм, глядит сотруднику в глаза за стеклами и запевает:
На Реглан-роуд в осенний день
я увидел ее и знал:
эти темные волосы станут силком,
и я буду жалеть, что попал.
Да я видел опасность и шел вперед,
понимал – зачарован я.
А печаль… упавший под ноги лист
на рассвете, в начале дня…
Сотрудник иммиграционной службы дергает кадыком, подносит к губам сигарету и вдыхает дым.
– Красиво. – Он проштамповывает паспорт и возвращает его Эльф. – Да…
– Надеюсь, ваш сын скоро вернется домой.
– Он служил на складе горючего. Неподалеку от линии фронта. В склад попал артиллерийский снаряд, и все взорвалось к чертям, будто фейерверк в День независимости. От сына остался только его воинский жетон. Девятнадцать лет парню было. А нам вернули кусок металла…
– Соболезную… – лепечет Эльф.
Скорбящий отец швыряет окурок в пепельницу, смотрит за плечо Эльф и подзывает очередного иностранца:
– Следующий!
– Ей-богу, мисс Молли! – восклицает Макс Малхолланд, розовощекий промоутер «Гаргойл рекордз» с напомаженными перышками волос, размахивая огромной табличкой «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ, ТАЛАНТЫ И ГЕНИИ „УТОПИЯ-АВЕНЮ“!».
Луизы Рей, единственного человека, которого Эльф хочется видеть в зале прибытия, нигде нет.
Макс Малхолланд обнимает Левона и по-бабьи причитает:
– Ой, Лев, Лев, Лев… Ты так отощал… кожа да кости! Что, в Англии еду все еще выдают по карточкам? Чем ты питаешься? Подножным кормом? Воздухом?
– Святым духом, Макс. Спасибо, что пришел нас встречать.
– Фуй! Не каждый день встречаешь одновременно и старого друга, и новых клиентов! Грифф, Джаспер, Дин, Эльф, «Утопия-авеню»… – Он обменивается со всеми рукопожатиями. – Вы, господа и мадмуазель, совершенно великолепны. Боже мой, я слышал ваши «Зачатки жизни» еще на ацетате! Это просто… – Он одними губами выговаривает: – Шедевр.
– Мы очень рады, что вы так считаете, – говорит Дин.
– И я так считаю, и Джерри Нуссбаум из «Виллидж войс» так считает. – Он эффектным жестом вытаскивает газету, раскрытую на нужной странице. «Вопрос: что получится, если смешать щедрую порцию ритм-энд-блюза с дозой психоделии, приправить щепоткой фолк-музыки и хорошенько встряхнуть? Ответ: „Утопия-авеню“, чей дебютный альбом „Рай – это дорога в Рай“ стал сенсацией на родине группы, в Англии. Второй альбом этого необычного квартета, „Зачатки жизни“, наверняка произведет фурор в нашей стране. Как же объяснить, что такое „Утопия-авеню“? Композиции альбома, написанные мисс Эльф Холлоуэй, которая в шестнадцать лет сочинила для Ванды Вертью хит „Куда ветер дует“, гитаристом Джаспером де Зутом и басистом Дином Моссом, виртуозно подкрепляются филигранной гибкостью барабанщика, Гриффа Гриффина…»
– Можно подумать, я шланг, – ворчит Грифф.
– «…Безудержная изобретательность сквозит в каждой из композиций, – продолжает читать Макс, – от безумно захватывающего „Крючка“ до заразительной последней песни в духе Дилана, „Явились не запылились“. Слова и музыка, написанные тремя очень разными авторами, придают альбому необычайно широкий спектр звучания, которым могут похвастаться очень и очень немногие группы. „Откати камень“ Дина Мосса начинается как мрачная, философическая и в то же время дерзкая ода свободе и завершается бравурными вихрями „хаммонда“ в стремительной гонке псов преисподней. „Докажи“ Эльф Холлоуэй – увлекательная энергичная трагикомедия о любви и воровстве, а инструментальная композиция „Даже пролески“ схватывает неуловимую, как джинн, глубинную сущность джазового блюза. Виртуоз-гитарист Джаспер де Зут дополняет щемящую проникновенность „Ночного дозора“ шедевральной фееричностью „Здравого ума“. На этой неделе станет ясно, сможет ли „Утопия-авеню“ воссоздать студийное волшебство на сцене нью-йоркского клуба „Гепардо“, но несомненно одно: „Зачатки жизни“ – потрясающий альбом…» – Макс обводит всех взглядом. – Добро пожаловать в Америку.
– А кто такой Джерри Нуссбаум? – спрашивает Левон.
– Музыкальный критик. Из тех, кто посмотрит на микеланджеловского «Давида» и скажет, что мрамор светловат, а прибор маловат. Джаспер, тебя тошнит?
– Я плохо переношу самолет.
– Ну, в машине есть санитарные пакеты. – Макс кивает двум шоферам, которые кивают носильщикам. – Пойдемте.
Два лимузина выезжают из футуристического аэропорта по эстакаде к автостраде на опорах. Левон, Джаспер и Грифф едут в первой машине; Эльф, Дин и Макс Малхолланд следуют во второй. Дин поглаживает ореховые панели салона, вздыхает:
– «Линкольн-континентал»…
Фонари пунктиром прокладывают тропу через пригородные сумерки к сверкающему городу. В голове Эльф звучит новая песня Пола Саймона «Америка». «А я представляла, как буду ехать в Нью-Йорк с Луизой…» Дин поворачивается к Эльф, усталый, но взволнованный:
– А помнишь брайтонский политех? С этим не сравнить, правда?
– Да уж, не сравнить.
Над головой скользят фонари. Опоры линий электропередач шагают по равнине, как пришельцы с Марса. Британские грузовики – малютки в сравнении с американскими фурами.
– От этих пейзажей у меня мурашки по коже, – говорит Макс.
– А ты родом из Нью-Йорка? – спрашивает Дин.
– Нет. Мое несчастное детство прошло в Каскаде, штат Айова.
– Очень идиллическое название, – замечает Эльф.
– В Новом Свете к поселениям с идиллическими названиями лучше относиться с опаской.
– А как вы с Левоном познакомились? – спрашивает Дин.
– В наш с ним первый день службы в агентстве Флейка и Стерна. Оно давно прогорело. В понедельник мы оба пришли на работу, а нам говорят, что вакансия только одна, поэтому к пятнице каждый из нас должен был объяснить господам Флейку и Стерну, почему он заслуживает, чтобы наняли его, а не соперника.
– Какой-то гладиаторский подход, – говорит Эльф.
– Я тогда назвал его проще – дерьмовым, – говорит Макс. – Переманивая нас с Левоном к себе, Флейк и Стерн обещали нам золотые горы, так что с наших предыдущих работ мы уволились. Если бы моим соперником был не Левон Фрэнкленд, а кто-то другой, то я за неделю всеми правдами и неправдами избавился бы от конкурента. Но Левон заметил во мне то, что я заметил в нем. Мы заключили дружеское соглашение и придумали хитрый план. Позаимствовали в бухгалтерии кое-какую отчетность, всю ночь ее изучали у меня дома, а в пятницу заявили, что агентство обязано принять на работу нас обоих. На полную ставку. Иначе в понедельник клиенты агентства узнают о внушительной разнице между реально заработанными деньгами и выплатами, которые они получают, во вторник начнут звонить адвокаты клиентов, а к среде агентство Флейка и Стерна обанкротится.
