Ракурс сменяется. Палуба. Пассажиры и команда стоят вокруг гроба. Измученная нянюшка баюкает трехдневного младенца. Младенец плачет. Капитан продолжает: «Господи, мы предаем бренное тело Милли Уоллес в морские глубины. Даруй ей, Боже, мир и…»
Кадр сменяется. На палубе первого класса две англичанки стоят у поручней, смотрят на церемонию.
– Какая трагедия, – говорит одна.
– Моя горничная слышала от миссис Дэвингтон, что она… – рука в перчатке указывает на гроб, – вовсе не миссис Уоллес, а незамужняя мисс.
– Прислуга всегда сплетничает.
– Как будто у них других дел нет. Так вот, эта самая мисс Уоллес – медсестра, которая отправилась в Бомбей… гм… ловить рыбку, простите за вульгарность. Многие девушки едут в Индию в надежде подцепить на крючок состоятельного мужа. Судя по всему, мисс Уоллес переоценила свой рыболовный талант. Ее саму поймал в сети какой-то голландец… – Она переходит на шепот: – Женатый! У него семья в Йоханнесбурге.
Первая англичанка изумленно распахивает глаза:
– Не может быть! Но его призвали к ответу? Неужели губернатор не вмешался?
– Как только угроза подводных лодок миновала, мерзавец сбежал в Южную Африку. А мисс Уоллес осталась в Бомбее. Одна-одинешенька, да еще и в интересном положении. И денег у нее хватило только на билет в третьем классе. Вдобавок пароход задержался в Бомбее и в Адене, а природу не удержишь, вот и…
Первая англичанка обмахивается веером:
– Да, конечно, тут виноваты оба, но бедняжке нельзя не посочувствовать…
Камера наезжает на… Гроб, трехдневный младенец на руках. Джаспер.
Голос второй англичанки:
– Бедный малыш… Без матери, незаконнорожденный… Трудно ему в жизни придется.
Четверо матросов в парадной форме подносят гроб к поручням. Пятый трубит традиционную вечернюю зорю.
Кадр сменяется. Подводная съемка. Наверху – очертания корпуса «Солсбери». Сверкающий шар солнца. Гроб падает в воду. Рыбешки бросаются в разные стороны. Гроб Милли Уоллес опускается… опускается… опускается и наконец ложится на песчаные складки дна. Гребные винты, взревев, приходят в движение, вспенивают воду. Пароход удаляется под звуки «Аквариума» Сен-Санса. Рыбешки подплывают к гробу.
Глаза Джаспера наполняются слезами. Впервые в жизни. Невероятное, чуждое ощущение. «Значит, вот какое это чувство…»
Может быть, Милли Уоллес оставила сыну какую-то весточку? Камера наезжает на гроб, крышка заполняет весь экран. Джаспер прижимает ухо к деревяшке.
Тук…
Тук тук тук
ТУК! ТУК! ТУК!
ТУК! ТУК! ТУК!
В коридоре толпятся люди, болтают, флиртуют, пьют, курят, спорят. Джаспер задыхается. Сердце колотится. Стук не поднимается по крутым эшеровским ступеням вслед за Джаспером, но неотвязное ощущение смертного приговора не исчезает. «Тук-Тук выбирается на свободу, и я не могу его остановить». Появляется Брайан Джонс – в накидке, бусах и золоте, – загадочно произносит:
– Есть разговор. – Его болезненное дыхание неприятно пахнет дрожжами. – Кое-какие фразы из твоей песни «Приз». Я вспомнил. Я их тебе говорил. В клубе «Scotch of St. James».
Джаспер усилием воли переключает мысли с Тук-Тука на несчастного Брайана Джонса.
– Правда. Некоторые фразы твои. Спасибо.
– Волшебное слово! – Брайан Джонс осеняет его крестным знамением. – Отпускаю тебе грехи, сын мой. Вот, я тоже кое-что умею. Генерирую идеи для Мика и Кита, но от них благодарности не дождешься, один сарказм. Вообще-то, мне надо песни сочинять. Вон, даже Уаймен сочинил одну для «Сатанинских травести». Значит, так и порешим. Прямо сейчас и начну. Завтра. У тебя наркота есть?
– А, лорд де Зут Мэйферский и король Брайан Котчфорд-Фармский! – К ним приближается Род Демпси, наркодилер Дина. – Тут только что прозвучали четыре моих любимых слова или мне послышалось? Кто спросил: «У тебя наркота есть?»
– Спаси меня, сэр Родни Грейвзендский, – стонет Брайан Джонс. – С некоторых пор я боюсь выходить из дома даже с упаковкой аспирина.
– Для вас, друг мой, аптека всегда открыта. – Род Демпси вкладывает пакетик в карман жилетки Брайана и поворачивается к Джасперу. – А тебе? Есть прелли, молли, марь… Кислота, чистейшая, как первый снег.
– В другой раз.
– Как скажешь, я не в обиде. Брайан, я к тебе на следующей неделе загляну, счет подбить. А то там уже набежало. Сам знаешь, в долг не бери и взаймы не давай… – Род Демпси подмигивает и теряется в толпе.
Его место занимает Дин.
– Джаспер. Мистер Джонс.
– А, друг-узник! – Брайан Джонс хватает Дина за плечи. – Мне только что пришла в голову классная мысль. Давай мы с тобой сварганим кинец. Про тюрьму. Мик вон снимается в каком-то фильме про гангстеров. Плещется с Анитой в ванне, голышом. Кит ревнует до чертиков. Так ему и надо. А мы пригласим Херши в режиссеры. И назовем фильм «Несломимые», или что-то в этом роде. Ну, что скажешь?
– Скажу: «Сколько денег?» и «Где подписать?».
– «Тонны» и «кровью на указанном месте».
– Я согласен. Статуэтка Оскара украсит пианино моей бабули.
– Класс. Я поговорю с… с моими людьми. А пока мне надо навестить укромный уголок, вскрыть подарочек моего друга Демпси. Я мигом.
Они глядят ему вслед.
– Он себе бутерброд не сварганит, куда там кинец, – вздыхает Дин. – Ты где все это время прятался? Я думал, ты ушел.
– Я задремал в кинозале.
Дин странно смотрит на него.
– Когда ты в кино успел?
– Тут, в подвале, кинозал. Там был Сид Барретт. Кажется.
– Сид тоже здесь? Нет, на этой вечеринке слишком много знаменитостей. Просто смешно. Мы с Хендриксом в сортире столкнулись.
– А Джон Леннон еще здесь?
– Где-то там… – Дин машет рукой в направлении коридора с книжными шкафами вдоль стен; там толпятся люди. – С этой своей азиаткой. Беседует с какой-то теткой, подозрительно напоминающей Джуди Гарленд. Эльф куда-то запропастилась. Левон тут… циркулирует. Колм тоже здесь. В общем, увидимся дома или завтра в «Пыльной лачуге», если дома не увидимся…
– Хорошо.
Едва Джаспер отходит, как путь ему преграждает Эми Боксер, бывшая подруга Дина, с недавних пор – репортер «Дейли мейл».
– Я б спросила: «И ты здесь?» – но здесь кого только нет! – восклицает она, стряхивая пепел в хрустальную вазу с ароматическими сухими лепестками. – Тони и Тиффани все очень ловко обставили. Они наверняка заморочили вам голову: «Ах, мы снимаем фильм про рок-н-ролл… Не знаем, кого брать на главные роли – актеров или настоящих вокалистов…» Забавный кунштюк.
– Кунштюк? – Джаспер не знает такого слова.
