У русских отличились легкие танки? Хорошая идея. Да, они довольно быстро выходили из строя из-за огня противника. Не беда. Ведь их можно сделать много. Очень много. Больше танков богу танков! В итоге, по оценкам разведки, к 1925 году Альянс располагал примерно тридцатью тысячами легких танков нескольких основных моделей. А вот средних и тяжелых танков почти не было, как и САУ. Нет, конечно, какие-то работы велись. И даже пара полков тяжелых танков была сформирована. Но каких? Медленных, максимально неповоротливых, адаптированных под взлом обороны особо укрепленных районов. Этакие штурмовые машины. И их было мало, потому что считалось, не нужно больше.
Аналогично обстояли дела по авиации. Русские применили в 1914-м максимально облегченные истребители, стремясь выжать все из двигателей. Считай – летающие табуретки с охапкой пулеметов. Именно так руководство Альянса и определило перспективный истребитель. Из-за чего у них получился концептуальный дедушка японского «Зеро». Легкий, маневренный, довольно быстрый, неплохо вооруженный, но совсем не держащий удара.
Примерно в том же ключе обстояли дела в стрелковом вооружении. Германская Империя успела высоко оценить плотность огня, которую обеспечивали русские карабины lever-action и ручные пулеметы. «Болтовые» карабины были не в состоянии соревноваться в скорострельности с lever-action, а совсем уж копировать русское оружие в Альянсе не пожелали. Поэтому они начали массовое производство самозарядной винтовки Мондрагона, немного доведя ее до ума. А пулемет разработали свой… свои… аж шести разных конструкций, которые роднило только то, что у них у всех было питание из коробчатого магазина.
И так было во всем. Вот буквально во всем. Альянс пытался повторить вооруженные силы Российской Империи образца 1914 года, «доведя их напильником» до нужного им состояния. Ну и увеличив количественно.
К счастью, не все удавалось копировать. Метод комплектования, обучения и движение личного состава в армии был совсем другим из-за совершенно иных общественных институтов в Альянсе. Да, войска постоянной готовности у них теперь тоже были. Но те были не столько профессиональными, сколько просто регулярными. И отличие в выучке, мотивации и отборе это давало разительное. Да и из армии во время прохождения срочной службы у них не выгоняли, поражая в правах, в случае если тот или иной человек не старался и должным образом не выкладывался по службе…
И вот – война началась.
Пока она показывала – задумка удалась. И Империи придется сражаться со своей же армией десятилетней давности, отраженной в кривом зеркале. Она стала намного хуже в плане личной подготовки, но и НАМНОГО больше.
Но вдруг что-то было упущено?
Офицер Главного штаба был уверен в том, что разведка оказалась права. А вот Николай Александрович – нет. Вдруг Альянс разгадал его замысел и тайно подготовил ответный сюрприз? Тем более что в сложившейся на фронтах обстановке сказать точно было нельзя ничего, кроме банальностей.
Так Император и уснул, под убаюкивающий шелест доклада. Офицеру Главного штаба доставили пакет со сводкой с фронтов. И он посчитал нужным ее зачитать Императору. Тот не отказался послушать. Но не осилил… задремал. Поэтому офицер не только замолчал, но и, повинуясь жесту лечащего врача, покинул палату.
Здесь, кстати, были уже не только местные медики. Сюда прискакал почти весь штат лейб-медицинской службы, развернув бурную деятельность. Везти пока в столицу Николая Александровича посчитали лишним. Пускай тут окрепнет. Тем более что он сам согласился, позволив Всеволоду самостоятельно немного «порулить». Ему было любопытно – справится или нет. И какие ошибки допустит. Такие же, что и он, или какие-то новые?
Глава 3
1925 год, 28 апреля
Раннее утро задалось на западном побережье Панамы удивительно светлым и ясным. И даже чуть прохладным. Ни тумана. Ни ветра. Штиль. И тишина. Поэтому дежурный наблюдатель без особых проблем заметил приближение большой группы кораблей. Сначала целую стену дымов, выглядывающую из-за горизонта. Видимо, часть судов шли на угле. А потом уже и целую орду разнообразных «корыт», когда они подошли ближе и их стало можно разглядеть.
Панама.
Одно из лучших мест на свете для приобретения загара и желтой лихорадки. В прошлом. Сейчас-то оно, конечно, было сильно лучше. Так как болота в окрестности канала осушили, джунгли вырубили, а территорию близлежащих «зеленых масс» регулярно обрабатывали ядом от насекомых с дирижаблей. Те как раз могли взять на борт зараз большой тоннаж отравы и за заход опрыскать приличную территорию. Там, правда, дохли не только насекомые, но и прочая живность, включая местное население. Но всем было плевать. Предупредили? Предупредили. А значит, они сами себе злобные буратино. Плодить очередное тропическое болото с тучами москитов из жалости к дуракам было последнее дело, на которое готов был пойти Император. Тем более здесь, так как Панамский канал к 1925 году был важнейшим геополитическим логистическим узлом планеты. Едва ли не более важным, чем Суэцкий канал. Со всеми, как говорится, вытекающими.
В этом варианте истории Панамский канал был построен уже к 1904 году, силами Российской Империи. Просто потому, что Николаю Александровичу удалось купить акции обанкротившегося предприятия французов буквально задаром. А потом, проведя правильную пиар-кампанию, привлечь к делу масштабный частный капитал и не допустить разворовывания средств.
Строили канал, правда, не так, как в оригинальной истории. Здесь самым активным образом применяли направленные взрывы для выемки грунта, а также различную механизацию: экскаваторы там, бульдозеры и так далее. Ведь Россия к 1904 году уже мало-мальски выпускала гусеничную паровую технику. Вот как раз тут ее и применили. Совокупно это позволило построить канал безшлюзовым, радикально ускорив и облегчив прохождение судов. Ну и заодно породило в России несколько крупных предприятий по производству взрывчатых веществ, сделав Империю мировым лидером по их выпуску. Взрывчатки ведь канал во время строительства потреблял как не в себя. Вот и пришлось стараться. А где еще строить такие заводики, как не в России? Благо, что в будущих войнах они точно пригодятся.
Построить – построил. А после успеха в Русско-японской войне еще и укреплять начал подступы к новому водному пути. Николай Александрович прекрасно понимал, что в случае серьезной войны этот канал будет очень лакомым кусочком, а Россия окажется далеко и помочь своевременно может не успеть. Да и Панама как важнейшая военно-морская база дорогого стоила. Особенно для рейдеров и подводных лодок. Из-за чего за минувшие двадцать лет эти полсотни километров перешейка превратились в самый мощный укрепленный район в мире. Без шуток и лести. Этакое государство-крепость.
С севера и юга простирались джунгли, которые были плотно забиты не только всякой мерзкой живностью, вроде ядовитых змей и москитов, но и полями противопехотных мин – «лягушек»
[6] и «патронных»
[7]. Их там установили сотни тысяч, сделав эту территорию совершенно непригодной для прохождения ни людей, ни более-менее крупных животных. Наземных во всяком случае. Но это так – пассивное заграждение на случай чего. Так-то никакие войска в здравом уме в этот «зеленый ад» не полезут, опасаясь там же и остаться. Однако перестраховка все равно требовалась. Время от времени там что-то взрывалось и бабахало. То ли живность какая нарывалась, то ли разведчик, то ли туземец. Но никто посмотреть не ходил. Оно надо так рисковать? Уже через год после постановки минных полей там оказалось невозможно пройти даже тем, кто эти самые заграждения и ставил. Слишком буйно росла растительность, искажая местность и затрудняя обнаружение неприметных мин, укрытых этим зеленым хаосом.
