Итак, федеральному правительству после потопления флота стало несладко. А тут еще и само правительство кончилось. Ну, почти кончилось. Тем же исполняющим обязанности президента стал семнадцатый по очереди человек, не имевший для того ни навыков, ни связей, ни личных качеств. А тут еще в городах юга ранним утром 16 июля заиграла «Желтая роза Техаса»
[37] в хорошем таком исполнении. Военизированном. Словно солдаты на марше пели.
В общем – понеслось говно по трубам.
Все недовольство, которое копилось на юге после поражения в Гражданской войне, вырвалось на свободу. Там ведь война была совсем не за борьбу с рабством. Отнюдь. И те же негры сражались как на стороне северян, так и южан. А генерал Ли, самый известный генерал южан, в отличие от многих генералов севера, рабов не имел. Да и рабство северяне отменили не на своей территории, а у южан, используя этот прием для дестабилизации обстановки у противника и оправдания войны перед лицом международного сообщества.
Главной причиной Гражданской войны в США было то, что северяне нещадно грабили юг, всячески притесняя его. Они скупали производимое югом сырье за сущие копейки, категорически занижая закупочные цены. А промышленные товары, которые они сами туда везли, наоборот, сильно завышали в цене. Более того – всячески блокировали международную торговлю южан, дабы они в обход этой «справедливой» схемы не умудрялись реализовывать свой хлопок и сахарный тростник. Например, через ту же Великобританию. Юг терпел. Долго терпел, пытаясь как-то решить вопрос законным способом, через Сенат и правительство. Но ничего не получалось. Северяне имели формальное большинство в органах власти и полностью блокировали законодательные инициативы юга. Вот юг и не выдержал. Восстал.
А рабы?
Да кому они были нужны? Север просто воспользовался ими как инструментом для манипуляции. Хотя у самого было рыльце в пушку. Скорее даже в меху. Ведь именно на севере рабство имело самые жуткие и безнадежные формы. Ведь именно на севере существовали так называемые человеческие фермы, на которых специально разводили рабов на продажу. Как куриц или коз. И довольно мерзким способом. Северяне закупали дешевых ирландских рабынь и оплодотворяли их крепкими, здоровыми неграми. А народившийся приплод продавали. Почему ирландские рабыни были дешевыми? Так на плантации от них толку никакого. На солнце и жаре долго работать они не могли. Откуда в США дешевые ирландские рабыни? Так их из Старой Англии везли. Массово. И утилизировали среди прочего в США. Та еще история.
Все были «красавцами» в той войне. Но переплюнуть северян южане не смогли, как ни пытались. Особенно после того, как северяне освободили негров на юге без средств к существованию. Что вынудило их сколачиваться в банды и грабить плантации. А южан, в свою очередь, отбиваться. Резко стало не до бизнеса. Началось массовое разорение плантаций южан. И дельцы с севера с саквояжами наличности ездили по югу и за бесценок скупали этот искусственно разоренный ими бизнес.
К 1925 году это еще помнили. К 1925 году это еще не забыли.
И как только федеральное правительство поплыло – юг заволновался. И не только юг. Поэтому, когда к Лос-Анджелесу подошли Имперские корабли с десантом, по ним никто не открывал огня. Зачем? Ведь Император предлагал свою защиту и широкую автономию для Калифорнии в составе своей державы. Почему же им отказываться от этого?
Но самым острым и сочным стало воззвание молодого Императора – Всеволода Николаевича к жителям United States of America с предложением справедливого суда и справедливого наказания для тех, кто развязал Гражданскую войну, а потом хитростью отнимал землю, имущество и бизнес многих поколений южан. В считаные дни многие южные штаты присягнули Санкт-Петербургу и подняли красные знамена с косыми синими крестами.
А на севере… на севере началась паника. Чудовищная паника. Потому что перед всей финансово-политической элитой Новой Англии замаячил северный пушной зверек ВОТ ТАКОГО размера. Они еще очень хорошо помнили, что такое война с войсками Империи. На Кубе и Филиппинах они четверть века зубки-то пообломали. А теперь их встречать придется на своей территории. Да еще при самой рьяной поддержке конфедератов, вновь поднявших свою голову и гордо расправивших плечи. Особенно в свете того, что они были в основной массе потомками испанцев, с которыми Империя сумела вновь подружиться…
В Калифорнии высадилось всего чуть-чуть войск. Всего полк. Всего один полк. Но этого оказалось достаточно для совершенно чудовищных событий, захлестнувших всю Северную Америку словно волна цунами…
Эпилог
1926 год, 1 мая
Николай Александрович стоял на трибуне и с нескрываемой радостью и даже какой-то гордостью смотрел на марширующие войска. День Империи в этот раз совпал с завершением войны. Точнее, завершили бы и раньше, но решили «подтянуть» окончательное урегулирование к празднику. По правую руку от него стоял сын – Всеволод Николаевич, по левую Генрих – бывший Император Запада, лицо которого все еще имело следы былого знакомства с прикладом. А дальше – почетные гости, в числе которых были и те, кто пережил войну с западной стороны. Например, кислая и уставшая Цецилия, бывшая королева-регент Испании, и вполне довольный жизнью ее сын.
Войска шли как обычно – в парадной форме, которая была связана с той или иной военной традицией различных эпох. Сводные отряды от тех или иных полков Имперской гвардии шли каждый в своей форме. Только в этот раз порядок следования определялся воинскими успехами в войне. Но главное – замыкали шествие новые полки вновь присоединенных территорий. Вон – испанская терция шла следом за ребятами, словно сошедшими со страниц Дюма, описывавшего приключения королевских мушкетеров. А вон – всадники южан времен Гражданской войны, предваряющие пешие порядки знаменитой ирландской бригады, за которой двигались ребята в форме янычар.
Война закончилась.
Совсем закончилась.
Окончательно и бесповоротно.
Империя Востока объединилась с Империей Запада, включив «добровольно вошедшие» новые территории. И возродив Imperium Romanum Universalis, которая простиралась на всю Евразию и почти всю Африку, захватывая приличную часть обеих Америк и всю Австралию. Конечно, оставались территории, которые в нее не вошли. Но это была техническая погрешность. Противостоять они Империи не могли даже всем скопом. И вопрос их вхождения в состав был делом времени, причем ближайшего.
Поначалу Николай Александрович хотел казнить всех плененных руководителей Альянса. И прежде всего Генриха, который войну и развязал. Может быть, даже совместив это действо с древним ритуалом Триумфа, проведя его для сына. Но потом он передумал. Жена переубедила. Они пришли к выводу, что это попросту лишено смысла. Ну убьет он его, и что дальше? Что это даст? Правильно. Щепотку зрелища, и все.
Поэтому он подошел к вопросу вполне в духе древних римлян. Он оформил Генриха своим соправителем, наряду с сыном. Младшим соправителем. Лишенным всяких реальных рычагов власти. Этаким свадебным генералом. Вроде есть, а вроде и нету. Вон – стоит кислый. Но не морщится и даже пытается улыбаться. Ведь все могло пойти совсем по другому пути. А тут… жив. И семья жива. Более того, внучка от его старшего сына должна была стать супругой сына Всеволода. Через что династии бы объединялись, давая, пусть и по женской линии, но удержание власти Гогенцоллернам.
