– Богатые родители, клевые вещички… – добавила Лиля, которой не давало покоя злосчастное платье-балахон.
Мальчишки дальше уже слушать не стали. Но они решили на Веру обидеться. И дать отпор Пряжкину, если тот попытается как-то повлиять на это. Коляна в кабинете давно не было – он слинял на улицу, как только Ангелина Владимировна велела сворачивать вечеринку. С ним ушел и верный его подпевала Денисов.
Остальные же парни восьмого «А» заносчивую Герасимову Веру практически единогласно решили игнорировать. Ведь из пяти «сердец», отправленных в ее адрес, только два были от Пряжкина. А потому еще трое мальчишек выходили на середину класса и показывали номера – чтобы заработать это «сердце» для Веры. Получается, зря выходили…
И кто-то ведь из них письмо ей написал – то, что она даже не прочитала, бросив у порога. Этот человек должен был обидеться больше всех.
– Вера, ты просто умница! – ласково глядя на дочь, сказала мама.
– Да? – искренне удивилась Вера: умницей она себя сегодня особенно не чувствовала.
– Конечно! – продолжала улыбаться мама. – Наконец-то ты решила начать ухаживать за собой, решила пойти на праздник в школу нарядная. Платье себе выбрала такое…
– Губа у тебя, Верочка, не дура, я бы сказала, – улыбнулась и Сашенька. – Даже я себе такое позволить не могу.
– Это мое новое платье из последней коллекции «Ungaro»… – продолжала мама.
– Мам, ты прости, я без разрешения… – испугалась Вера, сообразив, что слова Лилечки о суперкрутом платье оказались правдой.
– Ты знаешь, сколько оно стоит? – спросила Сашенька.
Спросила-то она совершенно беззлобно, да и мама, кажется, ругаться не собиралась, но Вера о себе все поняла. Вот вам и аскетический балахончик…
– Я рада, Верочка! – сообщила мама. – У тебя хороший вкус, раз ты именно на этом платье остановила свой выбор. Так держать! Но на будущее – обязательно спрашивай разрешения…
– Да! Да!!! – в испуге закивала Вера, хотя точно знала, что никаких маминых нарядов она надевать, чтобы в них выпендриться перед сверстниками, точно не будет!
– Так что… Если ты его ничем не заляпала и не порвала, то Новый год я в нем и буду встречать, – улыбнулась мама и обняла Веру.
– Растет наша красавица! Модницей становится! – констатировала бабушка, присоединяясь к групповому объятию.
Глава 6
Валькирия и герой криминального мира
Новый год Вера встретила в их большом загородном доме, куда съехались ее самые любимые люди: родители, бабушка, Сашенька, дядя и тетя – родители Сашеньки. Приехала из Москвы даже сестра-студентка Марина. Было так весело, празднично, дни потекли в самых приятных делах: Вера готовила с бабушкой и тетей затейливые блюда для стола, пускала с папой стремительные огнедышащие ракеты, болтала с сестренками – Мариной и Сашенькой, которые, правда, все норовили уединиться и с глазу на глаз посекретничать.
В новогоднюю ночь мама действительно была в том самом платье, которое Вера приняла за чехол для одежды и использовала как «аскетический балахончик». Да, большие деньги за него, как поняла Вера, заплачены не зря. На маме платье смотрелось восхитительно: поскольку мама была гораздо выше Веры, оно оказалось чуть ниже колена, струилось по стройной маминой фигуре мягкими складками. Пояс из металлических бляшек и цепочек очень благородно сжимал платье на талии. В общем, Вера мамой просто залюбовалась.
По вечерам все собирались в гостиной за широким столом и после чаепития начинали играть: то в лото, то в карты, то в «мафию» – ожесточенно спорили, в шутку и всерьез ссорились, шумно мирились, восхищались чьему-нибудь хитроумию или негодовали. Вера была спокойна и счастлива. И совершенно забыла думать о своей внешности и незавидной судьбе. Была веселой и открытой, чем очень радовала свою семью.
А когда все стали постепенно разъезжаться (первой умчалась в столицу сдавать сессию в своем институте сестричка Марина), Вера нашла себе новое занятие. Они с бабушкой стали ходить в лес на лыжах. Дом их стоял очень обособленно, вдалеке от всех строений загородного поселка, его окружал веселый березовый лес. Снегу нападало много, ударил легкий морозец, было солнечно и ясно – так что катание было просто в радость. Бабушка была заядлой лыжницей, и поначалу Вере трудновато пришлось за ней поспевать. Но постепенно она наловчилась и с каждым днем ездила все увереннее, изучила все лыжни леса. А скоро одна, без бабушки, стала выбираться на гору, которую они как-то обнаружили в заброшенном карьере. Пока никто не освоил ее, и Вера принялась учиться съезжать с нее вниз.
Ух, как свистел ветер в ушах, как летел в лицо колючий снег, когда девочка неслась по своей трассе, которую она раз от раза все лучше и лучше накатывала на крутой горке! Поначалу она падала несчетное число раз, но никто этого не видел, не смеялся, и Вера каталась и каталась. Постепенно у нее стало получаться совсем хорошо. И она, быстрым болидом съезжая вниз, ловя разгоряченным лицом ветер, чувствовала себя бесстрашной валькирией,
[1]
которая носится на своей колеснице по небу или над битвой, выискивая самых храбрых, самых отчаянных воинов, чтобы подхватить их и унести в вечные чертоги, где пируют лучшие рыцари всех времен, а скорее всего – и народов. Вера не боялась упасть – она верила в себя, надеялась на свои руки и ноги, и сам черт в этот момент был ей не брат. Она даже не волновалась, что так далеко по лесу от дома уезжала – мало ли кто нехороший может встретиться? Не может! Потому что бесстрашную валькирию нельзя ничем испугать!
Но каникулы – это всего лишь две недели. И они подошли к концу. Вере пришлось уехать домой. Начались школа, музыкалка, нужно было одеваться во что-то приличное, появляться на людях – держаться уверенно и ни в коем случае не показывать своих слабостей. Так что Вере пришлось забыть те смелые ощущения, которые радовали ее, когда она была валькирией. И, чтобы не тосковать в далеком от желаемого мире, вновь обложилась книгами про приключения, с упоением стала смотреть любимые фильмы и играть на компьютере. А еще в мечтах уноситься в выдуманные ею самой для себя истории – в которых, конечно же, Вера была самым главным и настоящим героическим героем.
Мама снова принялась уговаривать дочку не киснуть целыми днями дома, отправляться к каким-нибудь друзьям или одноклассникам, развлекаться, радоваться детству. Вера отбивалась от нее, как могла. Но сил на эту борьбу оставалось все меньше.
А в реальности же героем стал Пряжкин. Причем героем не мнимым, а общепризнанным. В начале февраля он влип в какую-то историю – с драками, приводом в милицию и даже каким-то криминалом. Все – выпрут Коляна из школы как миленького! – думали в классе. Однако ничего подобного не произошло. Пряжкина отпустили. Как выяснилось, он оказался не только ни в чем не виноват, но даже проявил себя весьма положительно и благородно. То ли он кого-то защищал, то ли отстаивал чужие интересы – Вера не совсем поняла, потому что лишь прислушивалась к чужим разговорам (разумеется, делая вид, что ничуточки даже не прислушивается, вот еще!), а спрашивать, естественно, не стала. Так что скоро Пряжкин вернулся в школу – и ходил таким гоголем-моголем, что просто хоть кино про него снимай. Вере он, к счастью, никакого особого внимания не оказывал – так только, улыбался издалека.
