Король был вне себя от ярости, раздражения и отчаяния. Он не мог поверить в то, о чем все болтали. У него просто не укладывалось в голове, что русские за одни сутки сумеют отправить на дно все корабли первого ранга, что действовали против них на Дальнем Востоке.
– Что дальше? – не унимался в тот день король. – Русские корабли поднимутся по Темзе и станут обстреливать мой дворец? А? Бездельник? Или вы станете топить их своими обещаниями?
Но тот разговор закончился. Он был долгим и сложным. И премьер-министр до сих пор не понимал, почему его не сняли с должности и не отдали под суд как Первого лорда адмиралтейства, что был заменен самым прогрессивным и одиозным моряком Туманного Альбиона – Джеки Фишером. Да и не только он. Многие головы полетели. Король был в ярости… король был в отчаянии. А вместе с ним такие же чувства испытывал и парламент. Никто бы не понял излишнюю мягкость.
И вот – очередное собрание уже нового кабинета.
– Господа, – произнес премьер-министр. – Начнем с главного, – кивнул он в сторону Джеки Фишера. – Вы закончили анализ произошедшего сражения?
– Да, сэр. И выводы обнадеживают.
– Вы считаете?
– Русские пользовались преимуществом в скорости и дальности огня. Это позволило им вести перестрелку с втрое превосходящими силами, находясь в полной безопасности. Им даже броня была не нужна. А значит, господа, мы можем сделать те же самые корабли, только намного более быстрые и дальнобойные, просто за счет отказа от брони.
– А если не получится держать дистанцию? – закономерно поинтересовался один из членов правительства.
– Значит, нам нужно будет уклоняться от боя. Они ведь быстрые. И могут сами решать, когда, где и как воевать.
– Рисковая стратегия, – заметил лорд-казначей.
– Но русские рискнули и выиграли.
– Русские не отказывались от брони.
– Посмотрите на их корветы. Там броня, по сути, только от осколков. А фрегаты? Аналогично. Да и про линкоры их, названные, как вы знаете, поначалу батарейными броненосцами, ничего достоверно неизвестно. Про них вообще достоверно можно сказать очень немногое.
– Вы не можете о них ничего сказать? – раздраженно, повышая тон, переспросил премьер-министр.
– На текущий момент мы достоверно знаем только то, что они могут ходить на скоростях порядка двадцати одного узла и стреляют кабельтовых на девяносто, может быть, на сто. И все. Наша разведка, – кивнул он на министра иностранных дел, в ведении которого была эта задача, – кормила нас недостоверными сведениями. Мы даже водоизмещение и точных размеров этих линкоров не знаем. Только примерно. На глазок. Да и про фрегаты – аналогично. Разведка донесла, что на них в качестве противоминного калибра стояли пятидюймовые орудия вместо четырехдюймовых, о которых говорилось ранее. Это хорошие сведения. Вот только сражение показало, что разрушительное действие их восьмидюймовых снарядов чрезмерное. То есть у меня есть все основания подозревать, что на них установлены не восьми-, а девяти- или даже десятидюймовые пушки. Аналогичный вопрос по главному калибру линкоров. Да, разрушительное действие 340-миллиметровых снарядов должно быть заметно больше, чем у 305-миллиметровых. Но не настолько! По оценкам очевидцев, действие русских снарядов превосходило наши двенадцатидюймовки вдвое, если не больше. Это как понимать? Как оценивать? Пока не будет достоверных сведений, мы вообще ничего точно сказать не сможем о русских кораблях.
– Но кое-какие сведения у вас есть, – вяло возразил министр иностранных дел.
– Есть. Из чего можно сделать несколько выводов. Прежде всего все наши броненосцы и крейсера можно отправлять на переплавку. Они больше не представляют никакой боевой ценности. Даже собравшись толпой, втрое и вчетверо превосходящей противника, они бессильны. Нам нужны новые корабли. Много и быстро. Потому что все наше преимущество исчезло. У нас нет флота, господа. Просто нет. А те старые калоши, которые плавают, ныне просто самоходный металлолом. Как в плане линкоров, так и крейсеров с эсминцами. Великобритания бессильна и беспомощна на море. А если промедлим, то подсуетятся Франция с Германией и нас просто растерзают. Или вы думаете, что они будут скромно стоять в сторонке, ожидая, пока мы придумаем, как защитить наши колонии?
– Вы не сгущаете тучи? – с совершенно помрачневшим аж до какой-то черноты лицом уточнил премьер-министр.
– Увы. Если посмотреть на ход войны и все предшествующие события, то я могу сказать только одно: русские специально нас туда заманивали. Николай специально занижал официальные характеристики кораблей. Он специально провоцировал нас в Южной Африке, а потом и на Дальнем Востоке. Вся его стратегия выстраивалась от ловушки. Японцам он позволил перебросить на материк все свои войска, а потом просто отрезал их от снабжения и начал перемалывать. Уверен, что он спокойно бы их удержал на Ялу. Но тогда бы война не приобрела характера такого катастрофического поражения для Токио. Да и мы бы не подключились. Он специально держал на Дальнем Востоке столь ограниченные силы, словно приглашая подраться. А потом отступал, заманивая все глубже и глубже в расставленную им ловушку. Не столько японцев, сколько нас с вами. И мы с радостными криками в нее и угодили. Раз – и все. Наш флот разбит, и всему миру ясно – мы ничего не стоим на море. А все наше могущество – дутое. И это – страшно. Теперь много кто будет думать, что способен с нами побороться, что еще страшнее. Слона и муравьи загрызут, если навалятся толпой. Сначала ты работаешь на репутацию, потом она на тебя. У нас теперь очень скверная репутация. И нам нужно будет приложить массу усилий, чтобы ее изменить. Иначе – все. Не удержать нам колоний… а возможно, и самой Англии. Британский лев оказался без зубов и когтей.
– Наша армия в Корее… – попытался возразить военный секретарь.
– Бросьте! – перебил его Джеки Фишер. – Весь мир уже посмотрел на то, чего стоит наша армия в Южной Африке. А эти ребята, что стоят в Корее? Даже если они добьются успеха, там слишком много немцев. В глазах толпы – это будет не наша победа. Впрочем, я бы на них все равно не ставил. Они там обречены.
– Но позвольте! – взвился Хью Арнольд-Форстер.
– Предлагаю пари. Сколько вы поставите на то, что союзные войска форсируют Ялу и разобьют Ренненкампфа? Ну? Называйте сумму? Я готов поставить сто тысяч фунтов стерлингов. Займу. Имущество заложу. Не страшно. Я все равно их не потеряю. Хотите пари?
Все замолчали и обдумывали слова Джеки Фишера.
– Почему? – наконец после затяжной паузы спросил премьер-министр.
– Что «почему»?
– Почему наши войска не смогут разбить Ренненкампфа?
– По той же причине, по которой не смогли и японские. Японцев долго тренировали немцы – лучшие солдаты Европы. Потом их тренировали мы. Японцы были вполне на уровне вооружены и отлично организованы по немецкому образцу. При этом японцы превосходили численно русских многократно. Более того, в отличие от европейских армий, японцы способны к самоубийственным атакам. А это все значит, что мы попросту недооценивали угрозу. Если экстраполировать с флота на сушу, то я склонен считать, что русские японцам поддавались, подогревая их тщеславие и заманивая в ловушку. А нам поддаваться не будут. Поэтому все эти дивизии они расколотят на Ялу. Но нам о том заботиться не нужно. Нам сейчас требуется сосредоточиться на флоте, чтобы просто выжить в грядущей буре…
