Корветы, вырвавшиеся вперед, также не бездельничали, удерживая руку на пульсе, и время от времени имитировали попытку постановки «кроссинг Т», управляя поведением «быстрого крыла» Объединенного флота. Ну и тоже стреляли, благо что их шестидюймовые пушки имели подходящую дальность. А скорострельность у них оказалась такова, что, оказавшись под фокусом, после первого такого «кроссинга» броненосный крейсер «Левиафан» просто сдуло. Не помогла даже броня… Точнее, брони у него на носовом траверзе и не было. Конструктивно
[81]. Но все равно – выглядело это впечатляюще. Раз – и корабль первого ранга буквально утонул в сплошной стене водяных фонтанов, из которой он вышел уже стремительно тонущей развалиной.
Ну и англичане стали осторожнее. Слишком больно все это выглядело и опасно.
Ничего нового и необычного в приеме «кроссинг Т» не было. Первым его применил Нельсон в Трафальгарском сражении
[82], разбив существенно превосходящие объединенные силы французов и испанцев. Он поставил свои корабли в чуть изогнутую полукругом линию, поперек курса надвигающихся противников. И фокусировал корабли супостата огнем своей артиллерии по мере их подхода. С тех пор этот подход и вошел в практику прикладных приемов военно-морских флотов всех стран мира…
Выстрелы. Выстрелы.
Рутина, а не бой. Для русских.
Противник рвался, но никак не мог сблизиться, оставляя за собой дымящиеся руины вывалившихся из строя поврежденных кораблей. Некоторые из них тонули, некоторые начинали бороться за живучесть, некоторые просто теряли ход. Так или иначе линия главных сил Объединенного флота неуклонно сокращалась. Сама же она вела огонь на пределе дальности… без всякого успеха. Фон Эссен специально дразнил противника, находясь почти что в досягаемости его орудий. Еще чуть-чуть. Еще немного. И они смогут отомстить за всю причиненную им боль и страдание. Но это чуть-чуть было непреодолимой чертой благодаря дирижаблю, что отслеживал перемещение всех кораблей противника
[83].
– Господин адмирал, – произнес связной, – вы просили сообщить, когда линкоры отчитаются о пяти и менее снарядах на ствол.
– Отчитались?
– Так точно. Макаров вообще пуст. Броненосцы развернули башни главного калибра в диаметральную плоскость и проводят их чистку.
– Ясно, – с явным неудовольствием произнес Николай Оттович, тоскливо взирая на корабли противника. Вон их еще сколько оставалось. Когда еще в полигонных условиях англичан ко дну отправишь? Но снаряды, увы, не бесконечны. На всех не хватает. Ну да он и не рассчитывал. – Колчаку отрываться и идти к Чемульпо. Пусть там пошумит. Транспорты ведь туда пошли. Пусть топит, кого успеет. Ну или, на худой конец, побережье обстреляет. Волкову и Свиридову – передайте код «Заря». Они знают, что делать. По первой, второй и третьей эскадре приказ – дробь, следовать за мной. Скорость двадцать один. Иессен в арьергарде.
– Так точно, – козырнул связист, записывая приказы в блокнот.
– Уходим? – поинтересовался командир корабля.
– Да. И да, – вновь он сказал связисту, – передайте в Сасебо код: «Вулкан».
– Слушаюсь, – вновь козырнул связист и повторил приказы к передаче.
– Выполняйте.
И русские корабли, «припарковав» башни главного орудия, резко стали уходить, разрывая дистанцию. Двадцать один узел эскадренной скорости против шестнадцати – это очень существенно…
– Уходят! Уходят! – раздраженно, с едва ли не истеричными нотками в голосе прокричал командир флагмана Того.
– У них кончились боеприпасы, – пожал плечами адмирал. – Что им еще делать? Утопиться с горя?
– Было бы неплохо, – буркнул командир флагмана.
– Связист.
– Я здесь, господин адмирал.
– Передайте этой заносчивой лягушке, что Эссен возвращается в Сасебо. И что у него кончились боеприпасы, а у нас есть шанс его там запереть и расстрелять.
– Но… – попытался возразить командир корабля.
– Вам есть, что добавить? – с изрядным холодом спросил Того.
– Почему в Сасебо? Почему не в Порт-Артур? Он ведь отвернул в его сторону.
– Сколько сейчас часов?
– Восемь вечера.
– Вот. Восемь вечера. До темноты они оторвутся. Как стемнеет, отвернут. А мы отправимся ловить призраков через все Желтое море. Возможно, даже Порт-Артур попытаемся осадить. Эссен же выиграет время для пополнения боеприпасов и вновь выйдет в море, чтобы пострелять в нас в полигонных условиях.
– У него преимущество в скорости. Что мешает ему оторваться и пополнить боеприпасы в Порт-Артуре?
– Здравый смысл, – раздраженно дернув подбородком, прорычал Того. – Что он от такого маневра выиграет? Несколько часов. За это время полный боекомплект на загрузишь. А если мы отправимся в Порт-Артур, а он в Сасебо? Это сутки. Может быть, двое. Плюс у нас будут сильнее изношены механизмы и серьезно уменьшится запас угля. Нет. Его дорога лежит только в Сасебо. И мы должны его там закрыть.
– Пожалуй, – после некоторого размышления кивнул командир корабля. А адмирал Того начал диктовать радиотелеграмму для главнокомандующего Объединенным флотом. Когда же связист убежал исполнять приказ, Хейхатиро окинул взглядом поле боя и задал резонный вопрос:
– А где русские эсминцы? Их кто-нибудь видел?
Глава 8
1904 год, 28 сентября, Цусимский пролив
Наступила ночь. Броненосец «Иррезистебл» накануне получил очень неприятное попадание в небронированную кормовую оконечность. Взрывом 340-миллиметрового фугаса там разворотило большую дыру, что дало сильный дифферент на корму. Слишком сильный и опасный, угрожающий корабль разломить из-за вывешивания носовой оконечности, которая слишком сильно задралась и вот-вот начнет подниматься над водой.
Ход еще, на удивление, оставался, хоть и сильно меньше ожидаемого. Но такой дифферент не давал возможности наводить орудия главного калибра. Гидравлика не справлялась с их поворотом. Да и вообще – не боец он был в таком положении. Калека. Поэтому командир принял решение выйти из боя и заняться спасением корабля. Требовалось завести пластырь и откачать воду, устраняя столь страшный дифферент. Чем англичане и занялись. Благо что можно было застопорить машины, отстав от ордера.
