Впрочем, в этой последней атаке японцы почти что добились невозможного. Они практически прыгнули выше головы. Еще бы немного. Еще чуть-чуть… Не будь дирижабля, они бы дорвались до ближнего боя и могли вынудить дивизии отойти. Да как отойти! С огромными потерями! Но обошлось. Ну как обошлось? Дивизии устояли. Но до половины личного состава корова языком слизнула. Да и остальные оказались в немалой степени деморализованы…
Славная победа.
Страшная победа.
Колоссальная победа.
Глава 9
1904 год, 24 мая, Ляо-Ян
После поражения под Ляо-Яном северная армия Японии, что блокировала Ренненкампфа, отступила на юго-восток к Фын-хуан-чен. Большие потери сделали ее совершенно небоеспособной. На время. Но Ренненкампф не преследовал маршала Нодзи, который возглавил армию после гибели Ояма. И по оперативной информации удалось выяснить, что корпус русских совершенно обескровлен и деморализован. Слишком большие потери. Пиррова победа. Да и вообще – Ояма почти смог. Поэтому Нодзи решается на попытку реванша, поняв, как нужно действовать. Нащупав, наконец, слабое место в русской обороне. Ну, во всяком случае, как он подумал.
К югу от Ляо-Яна, в районе Инкоу, стоял блокирующий корпус японской пехоты. Вот его-то Нодзи и бросил в атаку…
Полночь. 24 мая. Темнота.
Семен Янковский курил, по привычке прикрывая огонек папиросы, дабы не было световой демаскировки. Японцы отступали, и было бы недурно последовать за ними, продолжая щипать и мучить беспокоящими обстрелами. Но, увы, Ренненкампф не пожелал отправлять ЧВК в бой. Это был его резерв. По-настоящему неприкосновенный запас в недавней битве, который он держал до последнего. Да, у Павла Карловича была еще в резерве дивизия Имперской гвардии. Немало. Но в случае провала контрудара на ее плечи легла бы задача парировать несущихся за отступающими русскими японцев. Лоб в лоб. Глаза в глаза. Стоять насмерть и держать позиции. В такой ситуации никаких маневров не совершить. Любое неловкое движение – и опрокинут, стопчут. Поэтому ЧВК и держались чуть в тылу, в стороне, располагаясь на южном фасе позицией корпуса.
Тихо тлела папироса. Стрекотали какие-то насекомые. Семен осторожно прошелся вдоль позиций своих ребят, принюхиваясь и присматриваясь к округе. Привычка «волка войны» въелась в него. Он уже даже в сортир не ходил, не прикинув, как он оттуда отступать будет в случае чего. И тут сквозь тучи проступил жиденький полумесяц блеклой луны, осветивший на время бескрайнюю степь, что раскинулась перед позициями ЧВК, уходя почти до горизонта. Янковский замер, несколько секунд вглядываясь в далекие «миражи». И, едва слышно, сквозь зубы чертыхнувшись, бегом отправился на ротный узел связи, отшвырнув папиросу куда-то не глядя.
– Японцы, – коротко бросил он, ворвавшись в ротную землянку.
– Что «японцы»? – поведя уставшим взглядом, спросил ротный.
– Наступают. Полем. Молча. Сейчас у десятой балки.
– Твою мать! – выдал ротный и начал отдавать распоряжения через присутствовавших в землянке вестовых. А потом взял трубку телефона у связиста и доложился наверх.
Японцы шли тихо, стараясь не выдать своего приближения. Поэтому ротный решил не демонстрировать раньше времени информированности. А то еще побегут, ускорив развитие событий. О чем и сообщил командованию. Там одобрили. Уточнили несколько деталей. И отдав несколько приказов, разорвали связь. Ротный повесил трубку. Напряженно взглянул на Семена и криво улыбнулся.
– Ну, что стоишь? Принимай с узлового склада ящики с гранатами и боеприпасами. И готовь своих. Ну! Бегом!
– Есть готовить к бою! – козырнул Янковский, уже выбегая из землянки.
Минут десять спустя бухнула пусковая установка и в воздух взлетел осветительный снаряд, повиснув в воздухе яркой звездой. Потом еще, еще и еще.
А следом за ними ударили легкие 87-миллиметровые гаубицы, засыпая наступающих противников шрапнелью. Обычной шрапнелью. Но все одно – неприятно. Тем более что скорострельность этих, по своей сути пехотных, орудий была впечатляющей – порядка дюжины выстрелов в минуту.
Японцы, которых спугнули, побежали вперед, громко крича. Стараясь как можно скорее сблизиться с русскими позициями. Но как только они минули отметку в полтора километра, как к легким гаубицам подключились 37-миллиметровые гранатометы и станковые пулеметы. Не прицельно. Вести какой-либо прицельный огонь в текущих условиях было невозможно. Они просто ставили завесу по секторам.
Гранатометы били игольчатой шрапнелью на пределе своей скорострельности – порядка двадцати выстрелов в минуту. Станковые пулеметы работали также на износ. Чтобы избежать порчи кожухов водяного охлаждения, им открыли крышки, позволяя воде спокойно испаряться. А дабы продлить время до критического перегрева стволов, бойцы прокачивали воду ножной помпой, отводя закипающую воду в пустую тару, сменяя ее свежей, холодной из стоящих рядом канистр.
Чуть попозже к делу подключились и ручные пулеметы, работавшие по уже более-менее различимым группам противника. И ручные карабины, совокупно с дающими очень неплохую плотность обстрела…
ЧВК – не Имперская гвардия. И та – хороша в плане насыщения коллективным и автоматическим оружием. Тут же – и вообще аншлаг был подобных технических средств.
Поняв, что дело пахнет керосином и японцы очевидно прорываются, командир ЧВК принял решение покинуть позиции. Быстро и организованно. Прикрывая друг друга, бойцы отходили. Унося на себе свои пулеметы и гранатометы.
Кроме высокого уровня организации и грамотности отступления ЧВК имело еще одно важнейшее преимущество – минное поле. Несколько переживая на тему опасности порученного им участка, наемники заминировали предполье перед собой. Сделав его комплексно сложным в плане преодоления. Колючая проволока, «чеснок», гранаты на «растяжках». И не «колотушки» с терочным запалом, а яйцеобразные гранаты, которые выделялись им только для специальных операций. Внутри штампованного корпуса была уложена проволока с насечкой для увеличения количества осколков. Но главное – взрыватели были очень похожими на УЗРГ по своему принципу. Что позволяло поставить на подходах к позициям ЧВК целую сеть импровизированных противопехотных мин, в которую и влетели японцы по темноте.
Крики и стоны от знакомства с «чесноком» просто утонули в сплошной серии разрывов, которая покрыла полосу глубиной порядка десяти метров. Для японцев, правда, это выглядело так, словно их чем-то залповым обстреляли. Поэтому они как ни в чем не бывало пробежали еще полсотни метров и с разгона влетели в новую полосу гранатных «растяжек». А потом, чуть погодя, и еще в одну.
Бойцы ЧВК тем временем отходили во вторую линию траншей.
Наконец японцы ворвались в первую линию траншей. И ничего… ничего и никого. Пусто.
Они ринулись по ходам сообщения, пытаясь настигнуть русских. Но уперлись в кинжальный огонь станковых пулеметов. А сверху на них посыпались гранаты из 37-миллиметровых гранатометов. Не шрапнель. Нет. Она была не очень удачна в сложившейся ситуации. А осколочно-фугасные гранаты.
