– Они ведь не ведут антироссийскую пропаганду. Так?
– Так, – кивнул глава Имперской разведки.
– Значит, если пожелают напасть, им нужно будет как-то объяснить своим людям, зачем они это сделали. Ведь они проводят учения. Только учения, а не войну.
– И мы можем провести учения, – не унимался Великий князь Михаил Николаевич.
– А что нам это даст?
– Ну как что? А вдруг они нападут, а мы не готовы?
– Они внезапно напасть не смогут. Им нужно провести ряд провокаций и сфабриковать повод для войны. Иначе их никто не поймет. Кроме того, что Австро-Венгрия, что Германия еще далеко от завершения перевооружения.
– Но тогда зачем Франц-Иосиф проводит учения? Да и Вильгельм явно рвется.
– Как зачем? Удержать нас от переброски на Дальний Восток полков Имперской гвардии.
– А мы разве собирались их перебрасывать?
– А они разве об этом знают? – удивился Император. – Сводки с фронтов не в нашу пользу. Ренненкампф окопался у Ляо-Яна, прижатый многократно превосходящими силами японцев. Порт-Артур отрезан и осажден, обложенный со всех сторон. Наш флот заперт в гавани. Все говорит о том, что японцы побеждают. В глазах стороннего наблюдателя мы просто обязаны в ближайшее время начать перебрасывать подкрепления на Дальний Восток. Наш план, судя по всему, им неизвестен.
– А если это все-таки война? – осторожно поинтересовался Великий князь Михаил Николаевич.
– Какова ее цель? Какую практическую выгоду получит Франц-Иосиф или Вильгельм? Что они выиграют от этой войны?
– Вильгельм не самый разумный человек на свете. А Франц-Иосиф вряд ли вам простил тавро, – заметил канцлер. – Их поступки сложно оценивать с точки зрения здравого смысла. Сложно, но можно. Если допустить, что они знают, как вы о них думаете, то вашу реакцию на их действия легко представить… просчитать. А значит, и воспользоваться ею. Вот вы пренебрегли угрозой австрийской и германской мобилизации, не проведя свою. А они ее провели, да взяли и напали. Чем мы будем отражать натиск такого количества войск? И это не японцы. Здесь под ружье встанут миллионы.
– Возможно, вы и правы, – кивнул Николай Александрович. – Андрей Сергеевич, – обратился он к главе Имперской разведки. – Сколько вам потребуется времени, чтобы подготовиться к подрыву всех ключевых железнодорожных мостов в Германии и Австро-Венгрии?
– Подрыву?! Мостов?! – ахнули все присутствующие.
– Именно так.
– Но зачем?
– Если эти братья-кролики задумают рискнуть, то нам нужно время для проведения мобилизации. Они опередили нас в мобилизации, проведя ее хитростью. Что нам остается? Только парализовать им транспортное обеспечение, чтобы они не могли воспользоваться своим преимуществом. Так? Или вас что-то смущает?
– Но так никто не воюет… – растерялся военный министр.
– Ничего страшного. Мы будем первыми. Строго по заветам Александра Васильевича Суворова – удивим супостата. Ведь на войне главное что? Правильно. Победить. Причем получив с этого наибольшую материальную выгоду и понеся минимальные издержки. Есть возражения?
– Может быть, нам все-таки провести мобилизацию? – осторожно спросил Милютин.
– Мобилизация – это лучший способ избавиться от собственной экономики, – чуть подумав, произнес Император. – Даже если отбросить политические моменты. Да и сами подумайте. Взять толпу здоровых мужчин и, оторвав их от работы, кормить. Это какие убытки? А сколько семей окажется без средств к существованию или на грани нищеты? А сколько предприятий разорится? Каждая мобилизация – это беда… большая беда… Вы разве забыли, КАК ударило по бюджету проведение тех «османских учений»? Нет-нет. Война армией, поднятой по мобилизации, это крайняя мера. Так можно поступать только тогда, когда других вариантов не осталось. Мы не так богаты, чтобы заниматься подобной х… хм… Талейран в свое время сказал, что война слишком серьезное дело, чтобы доверять ее военным.
– Талейран ничего не понимал в этом вопросе! – возразил канцлер.
– Соглашусь. Звучит странно и даже обидно. Но на самом деле только звучит. Ключом к пониманию его слов является высказывание Клаузевица. Война – это продолжение политики иными средствами. Вы понимаете? То есть достижение каких-то прикладных, невоенных задач силами оружия. Война – это средство, инструмент, метод. И очень важно ею не увлекаться, не превращать все в войну ради войны, когда теряется ее смысл. Вот хотим мы завоевать какой-то клочок земли. Отлично. А сколько нам это будет стоить? Ведь война требует денег. Больших денег. А как быстро мы отобьем инвестиции? Сколько пользы будет приносить этот клочок земли? Ну и так далее… – произнес Император и замолчал. – Возьмем войну с османами 1877–1878 годов. Ради чего мы там вообще сражались? Возврат юга Бессарабии, Карской и Батумской областей – это хорошо. Но как дорого мы за них заплатили? Сколько нам стоила эта война?
– Но Ваше Императорское Величество, – снова возразил двоюродный дед. – А как же освобождение братьев-славян? Это было великим свершением!
– И где они теперь? Правильно. В кильватере германской политики. Мы их кому освободили? Пока они были в составе дряхлой Османской империи, нам от них пользы выходило много больше. Они турок дестабилизировали и давали нам постоянные поводы для войны. Я понимаю еще, если бы мы по типу австрияков приняли их под свою руку. Тут ладно. Но так… Мы заплатили за войну огромными деньгами и многими жизнями наших людей. А эти славные ребята, которых мы освобождали, сделали нам ручкой и ушли к соседям. Великое свершение!
– Кто же знал?
– Это было очевидно. Наши развитые регионы очень далеко. Рядом только дикая степь с пшеницей. А австриец – вот он, совсем рядом. И кадрами поможет, и промышленными товарами. Впрочем, это только подтверждает мои слова. Война не должна быть сама по себе. Война – это метод, средства для решения той или иной трудности в хозяйственной деятельности. Но мы отвлеклись. Андрей Сергеевич, займитесь вопросом мостов незамедлительно. Думаю, что недалеко от них нужно купить какую-нибудь недвижимость. Лучше хутора или усадьбы, чтобы иметь возможность принять оперативную группу. Накопить там все необходимое. Также вам нужно создать и подготовить отряды, которые выдвинутся к мостам для их уничтожения в случае опасности. Коллеги из силовых ведомств, я думаю, поделятся специалистами. Сроки горят, поэтому заниматься выращиванием с нуля у нас нет времени. Это ясно?
– Так точно, – хором ответили силовики и глава Имперской разведки.
– Тогда, Андрей Сергеевич, жду вас завтра вечером на доклад со своими мыслями и примерным планом работы. Сами понимаете – время не терпит.
– Слушаюсь, – щелкнув каблуками, козырнул изрядно загруженный глава Имперской разведки.
– А от вас, Дмитрий Алексеевич, – обратился он к военному министру, – я жду уточненных и обновленных планов мобилизации уже нашей армии. Это все, конечно, перестраховка. Но вы правы, друзья, эта игра становится слишком опасной. Великобритания бурлит, как вскипевший котелок с дерьмом. Она слишком привыкла действовать безнаказанно. Вильгельм довел до сердечного приступа Бисмарка. Франц-Иосиф продолжает безумствовать, занимаясь очередными провокациями под прикрытием Германии. Видимо, тавро на жопе жжет. А Франция… дерьмо… она что есть, что ее нет.
