Все лицо девушки вспыхнуло негодованием, но несколько мгновений спустя она опустила глаза. Скосившись, впрочем, исподлобья очень многообещающим взглядом на Блока.
– Ну Сашка, поздравляю! – хлопнув по плечу поручика, произнес его командир. Вид он при этом имел донельзя озорной, улыбаясь от уха до уха. – Любви. Счастья. Детишек вам побольше. Только ты, друг сердечный, острые предметы от нее убирай куда-нибудь. Скалкой по лбу получать хоть и обидно, но не смертельно. А то припозднишься, так она тебя и зарежет, посчитав, что ты кому-то в плен сдался… возможно, даже несколько раз…
– Да ну тебя… – буркнул Блок и отпихнул дурачащегося командира. Взглянул на Норико и вздрогнул, поняв, что дурак, что наломал дров и вляпался в категорически неприятную историю, но отступать было уже поздно…
– Уау! – прокомментировал произошедшее Гамильтон. – Примите мои соболезнования. Вы очень благородный человек, но такой поступок, он… – произнес генерал-лейтенант и осекся, потому что встретился взглядом с Норико.
Девушка очень нехорошо улыбнулась и, подойдя к Александру, попросила вручить ей кинжал как его будущей супруге. Что это по обычаям. Что женщине-буке неприлично быть без оружия. Говорила по-английски, разумеется, которым она сносно владела. Лучше дяди.
Блок несколько секунд поколебался. Ну а что? Страшно. Любой бы испугался такой психованной острые предметы давать. Но все же решился. И, достав кинжал, крутанув его в руке, протянул рукояткой вперед…
Глава 9
1904 год, 26–30 апреля, север Ляодунского полуострова
Война шла своим чередом. По заранее утвержденному в Санкт-Петербурге плану. Хотя, на первый взгляд, казалось, что ситуация портится день ото дня и Россия обречена повторить недавний провал Великобритании.
Японцы продолжали наращивать группировку своих войск в Маньчжурии. ЧВК, конечно, создали им серьезные проблемы, но развернуться им там было просто негде. Вот и пришлось отступить, откатившись за позиции своих войск. Маньчжурия – не Южная Африка. Да, «на выпуклый глаз» похожа. Только вместо разбросанных то здесь, то там городков с испуганными искателями золота и алмазов здесь раскинулась дикая степь, едва заселенная дремучими селянами да кочевниками. Да, ЧВК японцев потрепали, заставив умыться кровью, понеся очень чувствительные потери. Но те все равно продолжали наступать и давить. Естественных рубежей обороны, как на Ялу, ведь больше не встречалось. Что в конечном итоге привело к прорыву их к КВЖД южнее Ляо-Яна и установлению блокады Порт-Артура.
Блокада. Это страшное слово…
К ней готовились. Для Николая Александровича она была очевидна и неизбежна. Но все равно немного пугала. Ведь всегда что-то могло пойти не так. Всегда мог объявиться свой Стессель, предавший интересы своей державы за звонкую монету. Но блокада была нужна, особенно для биржевых игр.
Ведь новости о начале блокады привели к биржевой панике, подогреваемой из Лондона и Вашингтона. Ценные бумаги российских компаний стали стремительно падать в цене. А значит, что? Правильно. Открывалась очень интересная партия биржевых игр как с собственно российскими ценными бумагами, так и с японскими.
И особую, крайне ценную роль в деле столь нехитрых биржевых манипуляций играло поведение Великобритании и США, которым обновленный Николай II умудрился оттоптать все ноги в испанских и южноафриканских делах. Само собой, эти две страны действовали неосознанно, но предсказуемо и ожидаемо, что позволяло использовать их рефлексии в своих интересах.
Почему США так дергались? Потому что экспедиционный корпус «Соединительных штатов» на Кубе капитулировал. А следом и на Филиппинах. Что поставило Белый дом в крайне неловкое положение. Быстрая победа сорвалась, а «кинолента», в которой американцы сами топят свой броненосец с чернокожими моряками, продолжала набирать популярность. Вот правительству Мак-Кинли и пришлось искать пути урегулирования конфликта.
Экономический потенциал Испании и США был не сравним. Но опубликованные отчеты испанцев повергли в панический ужас Капитолий с Белым домом, напоминая об Англо-американской войне 1812–1815 годов. Войне, в которой американцы, добившись десятикратного численного превосходства над британскими солдатами, с трудом смогли добиться простого паритета. В то время как Вашингтон был взят и разорен. Здесь же, на Кубе и Филиппинах, все вырисовывалось еще хуже и страшнее в плане соотношения сил. Поэтому Мак-Кинли банально испугался. Быстро нашли виноватых и пошли мириться с испанцами. И даже денег им предложили, чтобы сгладить недопонимание.
Испания победила США в оборонительной войне малыми силами. Мадрид ликовал. Казалось бы, при чем здесь Россия? Но о «частной помощи» из Санкт-Петербурга в Вашингтоне прекрасно знали. Не понимали ее масштабов, но догадывались о том, из-за кого их постигло столь позорное поражение. Ведь мотивы русских, обеспечивающих свои интересы в Панаме, были более чем прозрачны.
С Великобританией все получилось намного хуже.
Что задумывал Николай II? Что его ЧВК попортят кровь англичанам, вынудив тех потратить максимум денег и людей на эту туземную войну. Буры, они и сами неплохо справлялись с этой задачей. А тут такое подспорье! После чего просто отойдут на север и, прогулявшись по английским колониям под видом «самых непримиримых буров», выйдут к Джибути, откуда их эвакуируют.
Но он перегнул палку. Сильно. Совсем. Категорически. В том числе и потому, что в самом начале операции потерял связь и управление с ЧВК. Вот те и действовали в рамках поставленных им задач. Им приказали отступить? Приказали. Но только после того, как англичане займут большую часть Оранжевой республики и Трансвааля и у ЧВК не останется оперативного простора. Ясная установка? Вполне. Да вот беда, эти условия все не наступали и не наступали…
ЧВК постарались перенести войну на территорию англичан как можно скорее. Отходя к бурам только за пополнением боеприпасов. В итоге война пришла в мирные города Капской колонии, весьма удаленные от театра военных действий.
Уничтожались обычные составы и блиндированные поезда. Сжигались разнообразные склады с армейским и гражданским имуществом, включая продовольствие. Портили водонапорные башни. Поджигались склады угля и дров. Совершались налеты на узлы связи, укрепления и административные здания. Ничего особенного. Все обычно и банально… в рамках операций для партизан и диверсантов середины XX века. Но тут этот век только начинался, и как всему этому противодействовать, англичане попросту не знали.
Ситуация усугублялась еще и тем, что буры начали грабить и изгонять англоязычное население со своей территории. Сначала. А потом и с прилегающих к их государствам земель. И люди затопили дороги Капской колонии, породив категорические трудности миграционного характера. Губернатор просто не справлялся. Он захлебывался в проблемах. А войска, что прибывали вместо поступления на фронт, размещались в тыловых гарнизонах, замещая выбывших и укрепляя уязвимые участки.
Деньги, люди, материальные ресурсы – все это сгорало в Капской колонии самым натуральным образом. Не всегда это делая разумно. Так, войска они стягивали из своих же колоний. Потому что это было дешево и просто, как им поначалу казалось. В первую очередь с севера Африки и из Индии. Как следствие, оголились их позиции в Судане, в котором с новой силой вспыхнуло восстание махдистов. Их ведь не разбили, их просто вытеснили. И вот они вернулись, а хозяев дома нету…
