Конечно, по нынешним временам нужен был и формальный повод для вылазки во внешний мир, который с недавних пор называли колоритным словом «наружа», – и найти такой повод было нетрудно. Марья Степановна убедила себя и хозяйскую охрану, что ей непременно нужно купить свежего хлеба и такой же свежей зелени.
Впрочем, охранникам было по барабану, куда и зачем выходит кухарка, – они привыкли к Марье Степановне, как привыкают к предметам обстановки или к постоянной смене времени суток, и не обращали на нее внимания.
Марья Степановна прошла от магазина вдоль путей, свернула по тропинке к знакомой калитке и нажала на кнопку. Дежурный охранник взглянул в монитор, увидел знакомую приземистую фигуру и, не задавая кухарке никаких вопросов, открыл электронный замок, после чего его внимание переключилось на экран телевизора, по которому показывали архивную запись исторического футбольного матча между командами Аргентины и Ямайки.
Марья Степановна толкнула калитку, шагнула вперед и хотела уже закрыть ее за собой, как из кустов возле забора появилась сгорбленная фигура, оттолкнула испуганную женщину и проскользнула на охраняемую территорию.
Марья Степановна охнула, отшатнулась и выронила сумку с хлебом и зеленью.
Посторонняя фигура оказалась мужчиной самого сомнительного вида, и явно выпившим. Обойдя Марью Степановну по широкой дуге, он быстрыми, хотя и заплетающимися шагами вышел на середину участка и остановился, покачиваясь и безуспешно пытаясь восстановить утраченное равновесие.
Марья Степановна, подобно большинству русских женщин среднего возраста, с сочувствием и жалостью относилась к пьяным. Поэтому обратилась к незнакомцу:
– Мужчина, уходил бы ты отсюда скорее, а то тебе здешние орлы так накостыляют… Вошел на своих двоих, а уйдешь ползком, и то если сможешь…
Теперь она смогла внимательнее рассмотреть незнакомца. Он был на удивление грязный, на спутанных сальных волосах с трудом удерживалась мятая кепочка неопределенного цвета, лицо тут и там украшали пятна зеленки и нашлепки пластыря. Однако в его внешности было что-то смутно знакомое.
Тем временем дежурный охранник боковым зрением уловил на участке какой-то непорядок, оторвался от исторического матча и снова взглянул в монитор охранной системы. Увидев на вверенной территории постороннего, причем явно подозрительного, он крикнул в переговорное устройство:
– Пятый, Седьмой! Это Третий! У нас проникновение! У нас нарушение периметра!
Двое его коллег, отзывавшиеся на незамысловатые позывные, неохотно оторвались от увлекательной компьютерной игры.
– Чего там случилось, Леха? – спросил Пятый, лениво потягиваясь.
– Какой-то козел на участок пролез! – перевел Третий на человеческий язык. – Разберитесь с ним!
Марья Степановна еще раз попыталась уберечь незнакомца от неприятностей.
– Говорят тебе, уходи скорее, а то они тебе все кости переломают! С ними шутки плохи!
Мужчина не реагировал на ее слова. Он только бессмысленно мычал и размахивал руками.
Тут из служебной пристройки выбежали двое охранников.
На ходу натягивая черные форменные куртки, они спешили к месту преступления, предвкушая какое-никакое развлечение, нарушившее скуку ежедневного дежурства. Они уже приближались к нарушителю, собираясь отработать на нем приемы рукопашного боя, как вдруг тот, не дожидаясь начала потасовки, упал на землю.
Охранники удивленно переглянулись, сделали еще несколько шагов и остановились как вкопанные. Потому что с нарушителем происходило что-то странное. Даже более чем странное. Он начал дергаться, его руки и ноги тряслись, лицо перекосила мучительная судорога, а изо рта выступила обильная пена, густо окрашенная кровью. Кровь потекла также из носа и ушей. Кроме того, с лица незнакомца отлепились кусочки пластыря, под которыми обнаружились жуткие, отвратительные язвы.
– Чего это с ним, Костян? – проговорил тихим, неуверенным голосом тот охранник, который обычно отзывался на позывной Пятый.
– А хрен его знает! – произнес Седьмой, отступая на пару шагов и прячась за спиной напарника.
– Надо его… того… выкинуть отсюда…
– Выкинуть? Ну, вот ты и выкидывай. Флаг тебе в руки, барабан на шею, а я к нему и близко не подойду.
– Ты, значит, не подойдешь, а я должен? С какой это, интересно, радости?
– Ну, ты же у нас вроде старший… по крайней мере, ты мне так всегда говорил, когда мы решали, кому идти за пивом.
– Ни фига! Сегодня старший по смене Леха! Пускай он и принимает решение!
Седьмой поднес к губам переговорное устройство и проговорил в него запинающимся голосом:
– Третий, Третий, вызывает Седьмой!
– Что тебе? – дежурный удивленно глядел в монитор, не понимая причину растерянности своих коллег. Он не видел мелких деталей, заметил только, что ребята стоят возле валяющегося на земле нарушителя и не подходят ближе. – Я вам сказал – разберитесь, чего же вы ждете? Не дай бог, шеф увидит, что у нас бардак!
– Третий! – повысил голос Седьмой. – Ты чем орать, лучше подойди и посмотри сам!
– Чего это я должен подходить? – проворчал дежурный. – Я не имею права пост покидать!
– А ты все-таки подойди. Ничего с твоим постом за минуту не случится!
По голосу коллеги дежурный понял, что произошло что-то из ряда вон выходящее.
Он вышел во двор, подошел к своим коллегам, взглянул на нарушителя – и с трудом преодолел рвотный позыв.
За прошедшие несколько минут нарушитель стал еще колоритнее. Он был весь залит кровью и чем-то еще, отвратительно-зеленоватым. Кроме того, хрипло дышал и страшно скалился.
– Мать честная, что вы с ним сделали?
– Ты чего, Леха, шутишь? Да мы к нему и близко не подходили!
– А тогда что это с ним?
– А кто его знает! Наверное, болезнь какая-то…
– Что еще за болезнь? Я такого никогда не видел!
– Много ты видел…
– И все-таки – что это с ним?
– Вопрос неправильный, – проговорил Третий, взяв наконец себя в руки. – Что с ним – дело десятое, и нас это не касается, а вот что с ним теперь делать?
– Надо позвать этого… Аладдина.
Охранники огляделись в поисках гастарбайтера Аладдина, который работал дворником и садовником, а также использовался на всяких грязных и неприятных работах.
Но Аладдин, который застал гражданскую войну в Таджикистане, обладал хорошо развитым чувством опасности и умел прекрасно сливаться с пейзажем и делаться совершенно невидимым. Вот и сегодня при появлении странного незнакомца он почувствовал опасность и спрятался.
– Черт, когда он нужен, его никогда нет! За что мы ему вообще деньги платим?
Вопрос был риторический. Деньги Аладдину платили не охранники, а владелец дома и участка. И, в отличие от охранников, Аладдин свою небольшую зарплату вполне отрабатывал.
