Арина Балованцева забежала под лестницу, где в самом уголочке сидели, точно маленькие мышки, Зоя и Антоша. Зоя слюнявила носовой платок и пыталась оттереть грязь с лица своего брата по мафии. Тот, видно, уже устав изображать героического страдальца, сидел смирно, не брыкался – и, кажется, был этому процессу даже рад.
– Ну, Антошка, поздравляю с выходом на волю! – улыбаясь, проговорила Арина. – Только сразу предупреждаю – наши в классе даже не подозревают о твоем похищении. Всем говори – ты болел. Ничего мы им про тебя не сказали, так как не хотели, чтобы все узнали, что у нашей мафии брата, то есть тебя, украли. Понял, Антоша?
– Понял, понял, конечно! Тайна – это правильно!
Антоша вскочил, стукнулся головой о потолок, вернее, о ступеньки лестницы, и забормотал слова благодарности. Среди которых чаще всего звучало «мафия» и «Белая Рука».
– А ты думал? – довольным голосом произнесла Арина. – Мы без Белой Руки никуда.
– Мы же все вместе, мы – мафия… – пискнула Зоя Редькина, тоже выбираясь из-под лестницы.
– Да, Зоя, – согласилась Арина. – А теперь нам надо с этой нашей опереттой разобраться. Нас наши в спортзале уже ждут не дождутся.
– Репетируют, – добавила Редькина.
– Рындина с Шибаем ждать не будем. Пойдемте в спортзал. И очень быстро! – проговорила Арина, выглядывая в коридор и внимательно осматриваясь. – Погнали, вроде, все спокойно!
Девочки схватили Антошу за руки и побежали к спортзалу. Идти предстояло далеко – через всю школу.
– Что наши репетируют? – переспросил Антоша.
– Оперетту, что, – не сбавляя быстрого шага, ответила Арина. – Сами сочинили. В основном Зоя постаралась.
И Арина кивнула в сторону Зои Редькиной.
Антоша выпучил глаза:
– Правда?
– Да, – ответила Арина. – Не один ты такой поэтический! Вот, сейчас начнем генеральную репетицию – и ты увидишь творчество юных.
Антоша вздохнул и тут же споткнулся. Зоя оглянулась на Антона Мыльченко и виновато опустила плечи. Арина бросила на нее свой пронзительный взгляд. Словно суровый индейский вождь посмотрел на своего воина, спрашивая: «Ты что это, не уверен в своих силах? И как раз на самом трудном участке тропы войны? Это твой подвиг, и им нужно гордиться, а не стесняться».
И Зоя Редькина все поняла. Она улыбнулась Арине. Та весело подмигнула ей в ответ.
– Держись, Антон. Ты же с нами, – тут же проговорила Арина, обращаясь к поэту, у которого появилась конкурирующая фирма. – Мафия для тебя тоже трудное дело припасла. Ответственное. Будешь у нас в оперетте в главной роли?
Антоша даже остановился, но девочки, не давая ему расслабиться и броситься в раздумья, поволокли его вперед.
– Ой, такая честь… – пробормотал Антоша, сразу же представляя, как он выходит на сцену в роли главного героя, а весь зрительный зал рукоплещет, рукоплещет…
– Ну, будешь? – еще раз спросила Арина.
Они спускались по ступенькам к столовой. А как раз напротив столовой и располагался спортивный зал.
– Антоша, видишь, как тебе повезло… – подхватила Зоя.
А Арина тут же добавила:
– Да, честь, конечно! Потому что весь наш класс тебя непререкаемо уважает. Вот специально главную мужскую роль в нашей оперетте для тебя держали, никому не давали. Так что на тебе еще и честь нашего класса лежит.
И Антон окончательно растаял. До чего приятно, что Фортуна повернулась, наконец, к нему лицом! И из плена его спасли, и ждали его, чтобы отдать ему главную роль! Чудо, чудо! Счастье, счастье!
Антоша чуть ли не запел и не пустился в пляс. Но посмотрел на обычно суровую Арину, которая сейчас радостно ему улыбалась. И в восхищении залепетал:
– Ах, я готов на все! Спасибо за доверие! Да, я согласен играть, что угодно! Спасибо, спасибо! А оперетта тоже в стихах? А нам ведь завтра уже выступать? Так я стихи выучу, я их быстро учу, не беспокойтесь, девчонки!
И тут у самой двери в спортзал он остановился. И замолчал.
– Эй, брат Антонио, ты чего? – удивилась Арина.
– Да я… – замялся Антон.
– Что – ты?
– Да вещи я все свои в плену оставил, – пробормотал он.
Арина махнула рукой:
– Заставим вернуть, не переживай! Ну, пойдем…
Но Антоша уперся руками в дверь. И Арина пристально заглянула в его грязное, в разводах, лицо.
– Что еще, Антоша?
– Эх! Я же почти предатель! – воскликнул бедный сочинитель. – Ведь я стихи-то писал в плену! Очень мне захотелось их написать, и я ничего поделать не мог…
– Не переживай, Антоша. – Арина положила руку ему на плечо. Говорила она совершенно серьезно. – Ты же любишь стихи сочинять. Тут уж ничего не поделаешь. Где застало тебя поэтическое вдохновение, там и застало.
– Но оно же застало меня там, где я подневольно на врагов работал! И результат моего творчества явился миру в виде оперы! – на глазах у мальчика показались две маленькие слезки, но он тут же активно размазал их по грязному лицу. – Рок-оперы!
– Ну и что? – Зоя Редькина протянула Антоше свой почерневший носовой платок, но тот гордо оттолкнул ее руку.
– А то! Эти мои записи остались у врагов! Я их хотел уничтожить. Уже начал, но не успел! Получается, я для «ашников» все сделал! А для своих, для своих…
– Тихо. Успокойся, – сказала Арина, и Антоша замер. – Считай, что ты эту оперу им в подарок от мафии написал. Ты же мафия?
– Мафия… – со вздохом согласился Антоша.
– Ну вот… Мы же в нашем Братстве Белой Руки все великодушные. Написал ты «ашкам» рок-оперу и подарил. Так что пусть они и играют твою оперу.
– Написал оперу в подарок от мафии? – воскликнул Антоша.
– Да, – ответила Арина, решительно открывая дверь спортивного зала. – Не переживай. И так для себя думай – мафия написала оперу в подарок.
А в это время в логове незадачливых похитителей Антона Мыльченко следствие окончательно зашло в тупик. Никто не хотел признаваться в том, что именно он на самом деле является шпионом «вэшек». Жека предлагал даже применить к своим одноклассникам пытки – настолько он был обижен тем, что сорвалась так тщательно спланированная и с блеском проведенная операция по захвату и использованию драматургической рабочей силы.
Видя, что время не ждет, Жека и Толик предложили взять реванш – и во что бы то ни стало вновь отбить у восьмого «В» Гуманоида Гениального, как его в шутку здесь называли. Чтобы тот закончил пьесу! И руководство постановкой рок-оперы уселось за составление плана штурма спортзала, с последующим нападением на «вэшек» и захватом великого драматурга.
А эти самые «вэшки» тоже были все на нервах. Потому что их с большим трудом слепленная оперетта разваливалась на части, и никто ничего не понимал.
