– Не знаю, исходят эти способности от меня или от дочери. Или от нас обеих. Но точно уверена, что она изменила меня. Даже если завтра я очнусь и обнаружу, что все эти месяцы оказались сном, то все равно не стану прежней. Ой! – Лана снова рассмеялась и прижала ладонь к животу.
– Ты в порядке? – обеспокоенно поинтересовался Саймон, который внимательно следил за собеседницей.
– Да. Просто дочка пинается. – Удивив их обоих, она взяла мужчину за руку и прижала его ладонь к своему животу.
Саймон почувствовал толчок, который, казалось, сдвинул что-то глубоко в душе. Когда новая жизнь снова толкнулась в его ладонь, это прикосновение по непонятной Саймону причине отозвалось в сердце.
Похоже, на свет скоро появится не просто невинное беззащитное дитя, но и яростный воин, если судить по силе толчков.
– Эй! Да она у тебя боевая малышка.
Сделав шаг назад, Саймон заметил, что Лана светится от счастья, почти как тогда, когда заставляла появиться из земли побеги деревьев. Это сияние вызвало к жизни что-то и в его душе.
Как бывший военный он точно знал, когда необходимо отступить.
– Ладно, работы еще полно. Справишься дальше без меня?
– Конечно.
Когда Саймон ушел, Лана еще долго стояла молча, ощущая запах земли и расцветающей новой жизни.
* * *
Саймон старался загрузить себя работой и обращался с Ланой так, как обращался бы с сестрой, если бы она у него была. В сентябре мимо фермы еще дважды проезжали группы путников. Оба раза девушка пряталась в доме и пережидала, пока чужаки не скроются из виду.
Саймон давал им продукты и указывал направление до поселения. Кто-то может там задержаться, другие двинутся дальше в поисках лучшей доли. Или просто в поисках чего-то другого.
Проводив вторую группу путников, фермер вошел на кухню и обнаружил Лану, которая помешивала рагу, держа ружье. Он забрал обрез и поставил его в угол.
– Восемь человек. И один из них с крыльями. Никак не могу привыкнуть к этому зрелищу. Несколько дней назад их группа проходила мимо окраины Вашингтона. – Саймон сполоснул руки, так как стол уже был накрыт, и продолжил пересказывать новости. – Они слышали выстрелы, над городом стояли столбы дыма. К группе присоединился один из местных, так вот, по его словам, Макбрайд – надеюсь, я верно запомнил имя – до сих пор жива и вместе с остатками правительства пытается удержать столицу. Но каждый раз, как удается восстановить коммуникации, кто-то снова их обрывает.
– Такое ощущение, что мы говорим о параллельной реальности.
– Да, точно. Но это не так. Еще ходят слухи о людях в лабораториях и военных лагерях.
– Люди в лабораториях? Одаренные?
– Да, но не только. По примерным подсчетам… – Саймон замолчал, размышляя, следует ли рассказывать дальше, и почти решил ничего не говорить, но все же не смог утаить правду. – Я сообщаю об этом только потому, что ты имеешь право знать. Но данные не подтверждены, это просто слухи.
– Ладно. – Лана насторожилась.
– В общем, те путники сказали, что эпидемия прекратилась сама собой. Это хорошая новость. Плохая же заключается в том, что, по приблизительным подсчетам, болезнь унесла жизни более восьмидесяти процентов населения. Мирового населения. Более пяти миллиардов человек. Может, и еще больше…
– Мне нужно выпить.
Саймон достал из кладовки бутылку виски и налил немного.
– Несколько дней назад я уже слышал похожие новости, – сказал он, проглотив половину содержимого стакана. – В поселении один парень возится с радио и связался с другими людьми, в том числе с парочкой выживших из Европы. Там дела обстоят ничуть не лучше. Учитывая, сколько людей покончило с собой да убито в разных инцидентах, можно смело предположить, что погибших в мире гораздо больше восьмидесяти процентов. Нью-Йорк… Ты точно хочешь знать?
– Да. Но даже если бы не хотела, я обязана это услышать.
– Нью-Йорк теперь контролируют Темные Уникумы. Ходят слухи о человеческих жертвоприношениях и сожжении на кострах таких, как ты. Военные удерживают часть регионов, сосредоточив силы на западе Миссисипи, но, насколько я понял, командование разрознено и не может договориться между собой. Еще есть разные фракции, которые охотятся за всеми одаренными, и темными, и светлыми.
– Вроде Праведных воинов.
– Они возглавляют парад. Мародеры в основном переезжают с места на место и занимаются налетами. Но не гнушаются и ловить Уникумов, за головы которых объявлена награда.
Саймон отметил, что Лана принялась спокойно накладывать рагу на фарфоровое блюдо из материнского сервиза, как и всегда стараясь не просто вкусно приготовить, но и красиво подать.
– Значит, для таких, как я, в мире стало вдвойне опасно. На нас теперь охотятся все. Сложно представить, что в таких условиях мы сможем все исправить, все сделать правильно – как ты говорил несколько дней назад. – Она поставила блюдо на стол.
– Я по-прежнему в это верю.
Лана принялась раскладывать рагу по тарелкам, затем села, дождалась, когда Саймон займет место напротив, и только потом сказала:
– Когда я жила в Нью-Хоуп, то видела, на какие потрясающие вещи способны люди, когда работают вместе. А потом чужаки пришли и попытались все это разрушить. Ты был солдатом.
– Да.
– Максу тоже пришлось вступить в войну. Он принял решение сражаться, потому что хотел защитить любимых. Ты поступал почти так же: убивал, чтобы защитить невинных. А еще по собственной воле раздавал голодным путникам продукты, которые вырастил собственными руками. Поэтому я тоже верю, что зло не может победить, пока существуют такие люди, как вы с Максом. Как жители Нью-Хоуп, которые каждый день выбирают добро, а не разрушение.
Саймон подумал, что точка зрения собеседницы гораздо более оптимистична, чем его собственная, но не возражал против такого баланса.
– Кстати, я прочитал одну из книг твоего мужа. – Лана вскинула на него удивленный взгляд. – Мне понравилось. Он был замечательным писателем.
– Так и есть. – Она улыбнулась, хотя в глазах стояли слезы. – Он был замечательным.
* * *
В конце долгого трудового дня, после ужина Саймон всегда удалялся в амбар, чтобы заняться любимым делом. А час или два перед сном проводил с книгой в библиотеке.
Несмотря на любовь к телевизионным шоу, в которой мужчина не стеснялся признаться, чтение восполняло нехватку развлечений. А еще он скучал по пиву и надеялся, что в поселении удастся наладить работу пивоварни. В большинство вечеров приходилось довольствоваться чаем, и Саймон почти распробовал этот напиток. Хотя он и не мог заменить пиво.
Собаки чаще всего составляли компанию хозяину, так что окончание вечера проходило в комфортной, приятельской обстановке. Обычно он выводил их на прогулку, прежде чем отправиться отдыхать.
