– Мне понадобится еще кое-что, – сказала Лана, подходя к раковине, чтобы помыть руки и ополоснуть овощи с травами. – Яйца, глубокая миска и венчик для взбивания.
– Сейчас.
Затем девушка ловко опустила на разогретую сковороду полоски бекона, достала большой нож – вполне достойно заточенный – из стойки и принялась быстро нарезать овощи на разделочной доске.
Обычный процесс приготовления еды. Как в этом мире могло остаться хоть что-то обычное? И все же, мелко шинкуя травы, Лана чувствовала себя почти прежней, впервые за последние несколько недель.
– Значит, ты служил в армии.
– Да, около десяти лет. Вернулся раньше срока, чтобы помочь родителям по хозяйству, когда у мамы диагностировали рак. Почти год она сражалась с ним и победила. А потом… Ну, сама знаешь, разразилась эпидемия.
– Соболезную.
Несколько минут они работали в тишине. Саймон протянул Лане пластиковый контейнер для слива жира от бекона и принялся с интересом следить за тем, как она готовит.
– Сколько времени ты уже в пути? – наконец спросил хозяин дома.
– Сама не знаю. Потеряла счет времени. Мы отмечали Четвертое июля, когда… я ушла из города.
– Значит, шесть недель. Что за город?
– Жители назвали его Нью-Хоуп. В Вирджинии. Кажется, он располагался к югу от Фредериксбурга. А это что за место?
– Далеко же ты забрела. Сейчас мы на западе Мэриленда.
– А что это за горы?
– Голубой хребет.
– Здесь живут еще люди?
– Неподалеку есть поселение. Мы ведем торговлю. Я отвожу продукты с фермы в обмен на некоторые другие вещи. Например, на мельнице делают муку. Из шерсти овец научились делать пряжу и ткать полотно. А еще я пользуюсь услугами кузнеца и мясника. Приходится выкручиваться.
– А врач там есть? – выливая взбитые яйца на сковороду, спросила Лана.
– Пока нет. Помощник ветеринара – самое близкое к этому.
– А как насчет Уникумов? – Она выложила готовый омлет на одну тарелку, разрезала его пополам и забрала второй кусок себе.
– Несколько объявилось. Никого, кажется, это особо не беспокоило. Молоко будешь?
– Ненавижу молоко, но да, для ребенка будет полезно.
Саймон достал из холодильника кринку и налил в стакан молоко. Гостья и хозяин дома устроились с тарелками за кухонным столом с покрытием из стильного серого гранита. Лана положила в рот кусочек омлета и закрыла глаза, впервые за несколько недель наслаждаясь вкусно приготовленной пищей. Глядя на нее, Саймон откусил большой кусок, прожевал и уважительно заметил:
– А ты не шутила насчет повара. Сто лет уже не пробовал ничего даже близко напоминающего твою стряпню.
– Если разрешишь мне остаться на пару дней, – задумчиво произнесла Лана, – то я могла бы взамен готовить. И помогать в огороде. Я научилась ухаживать за растениями в Нью-Хоуп. Полагаю, задержаться на такой короткий срок будет безопасно. Для нас обоих.
– А потом что?
– Не знаю. Я думаю только о том, как защитить ребенка, а для этого нужно постоянно перемещаться, убегать.
– А когда наступит срок рожать?
– В последнюю неделю сентября.
– И что, планируешь сделать это в одиночку, прямо в дороге?
Лана и сама понимала, насколько это глупо, и постоянно волновалась, сумеет ли пережить подобное, но не видела особого выбора.
– Я надеюсь найти безопасное убежище и там родить. Чего бы это ни стоило, никому не позволю причинить вред моей дочери.
– В поселении есть женщины, они могли бы помочь.
– Я не имею права так рисковать жизнями других людей. Ты не представляешь, на что способны эти Праведные воины.
Украшенный парк, счастливые люди. Распростертые тела, застилающий небо дым. Кровь Макса, медленно впитывающаяся в землю.
– Как раз представляю. Несколько недель назад кое-кто из них проезжал через поселение. Там их встретили совсем не дружелюбно.
– Воины были здесь? – прошептала Лана помертвевшими от страха губами.
– Насколько я понял, несколько таких путешествуют по округе и вербуют сторонников. Но, как я сказал, в поселении их не нашли.
Саймон вернулся к поглощению омлета, размышляя о тех опасностях, которые могут подстерегать на дорогах одинокую беременную женщину. Праведные воины, банды Мародеров, обычные любители наживы и мерзавцы всех категорий. Не говоря уже о том, что Лане предстоит рожать через восемь недель.
И, какой бы она ни была воинственной и способной постоять за себя, за беглянкой ведется охота.
А потому Саймон закончил трапезу, повернулся к необычной гостье и предложил:
– Тебе следует остаться здесь хотя бы до тех пор, пока не появится ребенок. Кухня в твоем распоряжении, если захочешь, даже возражать не буду. На втором этаже четыре спальни, а пользуюсь я только одной.
– Те, кто охотится за мной, могут нагрянуть и сюда. Эрик…
– Это тот брат-убийца?
– Темная магия свела его с ума. Малышка, которую я жду, особенная. Похоже, она должна стать в будущем очень важной персоной. Поэтому Эрик с Аллегрой так жаждут убить ее.
– Как по мне, особенную и важную персону тем более необходимо защитить и обеспечить безопасным кровом. Ненавижу людей, которые ищут любую возможность развязать войну и погрузить мир в кровавое противостояние. Что бы ни предлагали такие Праведные воины, мне это не нравится.
– Ты даже не знаешь меня.
Отодвинув пустую тарелку, он пожал плечами.
– Да какая, черт возьми, разница?
Ничто не сумело бы убедить Лану лучше, чем эти слова.
– Безмерно благодарна за предложение. Разрешишь немного подумать? Я так устала, что просто не в состоянии мыслить рационально.
– Конечно. Сама выбери себе спальню. Какая из них моя, сразу станет ясно. – Саймон встал и принялся собирать посуду.
– Хлопоты по кухне – моя обязанность, как мы и договорились.
– В следующий раз так и поступим. Но сейчас, уж не обижайся, ты выглядишь ни на что не способной. Так что поднимайся на второй этаж, выбирай себе спальню и отдыхай. Думаю, лучше всего тебе подойдет комната моих родителей, так как в ней есть отдельная ванная. А я должен отвезти продукты в поселение.
– Саймон, большое спасибо.
– Умеешь делать мясной рулет? – спросил он, ставя тарелки в раковину.
– Если ты найдешь мне фарш и все остальные ингредиенты, то я приготовлю лучший мясной рулет.
– Это мое любимое блюдо. Сделаешь его на ужин, и мы в расчете.
Глава 24
На втором этаже сразу напротив лестницы Лана обнаружила главную спальню с огромной кроватью, покрытой темно-зеленым одеялом. Сверху лежали четыре подушки того же цвета с золотой окантовкой, которая соответствовала оттенку обоев на стенах.
