— Нравится? — донеслось из-за спины.
Насилу оторвалась от созерцания проплывающих совсем рядом пушистых облаков и повернулась.
— Не то слово. Удивительный вид!
Башня возвышалась на десятки, если не сотни метров. Когда за окном лениво махнув белоснежными крыльями, проплыла сова, я даже рот открыла:
— Это…
— Да, — девушка от души улыбнулась и, потянув меня за руку, вывела в центр обсерватории. — Стойте здесь и смотрите наверх! Сейчас вы увидите настоящее чудо!
Она хлопнула в ладоши, и кристаллы погасли. Я видела лишь очертания предметов, залитых мягким серебристым лунным светом. Затем Луиза повернула один из кристаллов на стене, который я ошибочно приняла за светильник, и действительно случилось чудо.
От кристалла потянулась огненная полоска, добравшись до основания купола, вспыхнула ярче и стремительно понеслась по кругу, вырисовывая спираль. Девушка встала рядом и закинула голову, шепнув:
— Никогда не перестану этим любоваться.
Не знала, куда и смотреть, на игру огня под куполом или освещаемое теплым рыжим светом счастливое лицо Луизы. Сейчас она была никакой не леди. Сейчас она была счастливым ребенком…
Купол тем временем полностью покрылся огнем, затем яркая вспышка и на пол полетели сотни искорок. Когда все стихло, я совсем утратила дар речи. Потолок исчез. Не знаю, что за магия такая, но его не было! И стен с окнами тоже не было! Над нами лишь небо, вокруг — бескрайние просторы. Ветерок лениво заигрывал с волосами, возвращая меня в реальность.
— Что? Как… это же…
— Магия! — кивнула девушка и улыбнулась, а затем двинулась к краю обсерватории.
— Луиза! — вскрикнула я, испугавшись, что она попросту сорвется вниз. Стен же не было! Но девушка подошла к самому краю и постучала по невидимому окну.
— Все на месте. Просто стало невидимым! А вот крыши и правда нет. Так мы сможем любоваться звездами по-настоящему. Вы только посмотрите!
Она подняла голову и улыбнулась.
— Кажется, подними руку и можно дотронуться до них.
— Бесподобно! — согласилась я.
И происшествие с лордом утратило какое-либо значение. Луиза не стала возвращаться к этому разговору, а я не спешила начинать первой. Если ее это волнует — мы обсудим, ну, а если нет — то и не стоит.
Мы рассматривали в телескоп пятна и кольца луны, любовались Арамдой — огромной звездой, едва уступающей Луне своими размерами. Сегодня ее красно-фиолетовое величество позволило внимательно себя рассмотреть. Звезда появлялась очень редко и излучала особый свет, благодаря чему Луну мы видели, а ее — нет. Только телескоп позволял любоваться ею.
Мы пили чай, болтали о звездах, смотрели в телескоп и чувствовали себя на равных. Я вспомнила Бригитту и Лори, которые, должно быть, уже прибыли в столицу и то, как мы любили вместе рассматривать звезды.
Неожиданно с неба сорвалась первая звездочка. Тряхнув кудряшками, Луиза хлопнула в ладошки и потащила меня за собой:
— Началось! Идемте!
Идея с подушками оказалась гениальной! Луиза устроилась поверх пледа и положила под голову атласную подушечку, а затем похлопала по местечку рядом с собой. Подхватив подол, я удобно устроилась рядом. Почему-то мы никогда так не делали с сестрами, а зря!
Бездна смотрела на нас и мигала множеством бриллиантов, а мы отвечали ей восхищенными взглядами и ловили момент, когда падала очередная звезда. Одна, другая, третья…
— Загадывай желание, — предложила я. — Если успеешь! И давай на «ты».
Не знаю, насколько это правильно, но между нами не такая разница в возрасте, чтобы выкать.
— Хорошо. Теперь ты загадывай!
— Одно желание — одна звезда. Падает, ну! — Луиза зажмурилась и что-то быстро-быстро прошептала.
— Успела?
— Успела. Моя очередь…
Когда небо расчертил очередной звездный отблеск, меня словно молнией поразило. Собственное желание так остро кольнуло сердце, что я даже схватилась за грудь.
— Присцилла? — переполошилась Луиза и немедленно села. В ее глазах плескалась тревога.
— Все хорошо, не переживай.
Вот только я нагло врала, потому что желанием Присциллы де Ген являлась любовь… Любовь того, кто никогда не сможет ее дать. Того, кто женат. Того, кто сам глубоко несчастен и не может отделить себя от работы. Впрочем, так же, как и я.
— Правда, Луиза, все хорошо.
— Это из-за папы? — ее взгляд вдруг стал невозможно серьезным. — Ты любишь его?
— Луиза, это…
— Ты понравилась мне, потому что общалась на равных. Не надо сейчас щадить мои чувства. Говори прямо. Ты любишь моего отца?
— Я не разрушу вашу семью. Ни за что, Луиза. Потому что, сделав это — возненавижу себя. Я не такая.
Она внимательно на меня посмотрела, а затем перевела взгляд на небо и, снова устроившись на подушках, сказала:
— Я соврала. Он не женат. Больше не женат…
А затем тихо напела:
— Этот день, этот миг, навсегда в моем сердце,
Дань свободе, мечте и любви.
Я дышу, я пою, я творю и поверьте,
Этот мир, этот час и все звезды — мои.
У нее оказался кристально чистый высокий голос. Словно журчал ледяной ручей, поблескивая на слепящем солнце. Девушка улыбалась, глядя на небосвод, а на душе стало тяжело. Это личное. Сейчас, здесь происходило что-то настолько личное, что мне вряд ли было место рядом. От нее веяло грустью и для того, чтобы почувствовать это, не требовалось иметь особый дар.
— Если хочешь, я уйду…
— Нет, пожалуйста, останься, — она сжала мою ладошку и утянула обратно на подушки. — Скоро появится Каллисто. Видишь, Арамда почти слилась с Луной. Это поразительно!
— Невероятно, — подтвердила я.
Арамда раз в десять лет перекрывала собой Луну, от чего несведущие думали, будто небесное светило становилось кроваво-фиолетовым. На самом деле мягкий лунный свет отражался от поверхности Арамды, создавая причудливую игру теней. Когда это происходило, на короткий миг, всего на пару минут на небе появлялось созвездие Каллисто.
— Ты обещала рассказать историю созвездия. Мне очень интересно!
В кабинете лорда
Он не мог заниматься работой и сейчас, откинувшись на спинку кожаного кресла, думал лишь о ней. О той, что спасла его жизнь и о той, которую он обманывает. Желание выжечь память Присциллы и навсегда вычеркнуть ее из своей жизни накатило с новой силой. Тогда в карете он почти решился, но малодушие и эгоизм ему не позволили. Он на какой-то миг подумал, что имеет право на счастье. Будто может продлить короткое мгновение, что она рядом. Будто то, что есть между ними — настоящее. Но это не так. Она просто великолепная актриса. Но рядом с ним герцогиня в опасности. Запереть ее в золотой клетке у лорда рука не поднимется. Присцилла слишком любит свободу, а для него нет ничего хуже, чем видеть потухший и ненавидящий взгляд в свою сторону… Впрочем, хуже только кровь любимой женщины, которую не смог спасти. Нет. Второй раз он этого не переживет. Когда работа мешается с чувствами, следует сделать жесткий выбор и он, к сожалению, не в пользу Присциллы. Долг требует отречься от зова собственного сердца.
